С обоих флангов поведено было по две роты Томского егерского

полка в ротных колоннах. Только что неприятельские колонны вышли

Из траншей, чтобы снова броситься на наши ложементы, колонны

наши, заблаговременно приготовленные полковником Бялым, ринулись к

ним навстречу с барабанным боем. Неприятель, не ожидая этой атаки,

был вторично откинут штыками в свою траншею, куда ворвались

вместе с ним и наши удальцы. После кратковременного рукопашного

боя в неприятельской траншее полковник Бялый вывел свои войска и

построил их впереди ложементов. Затем перестрелка прекратилась и

в продолжение всей ночи более не возобновлялась.

Взятые нами пленные показали, что участвовало в деле 12 тысяч

войска с решительным намерением овладеть Камчатским редутом и

что будто бы им объявлено, что не прежде приступлено будет к

бомбардированию и атаке Севастополя, как по занятии наших новых

3 редутов. Судя по огромному протяжению, на котором производился

ружейный огонь, и по настойчивости в нападении, можно заключить,

что введенные неприятелем в бой войска были очень значительны.

Контр-адмирал Истомин свидетельствует о блистательном мужестве

полковника Бялого и всех гг. штаб- и обер-офицеров. Только

примерною неустрашимостию воинских чинов можно было столь

решительно отразить нападения многочисленного неприятеля, почему имею

честь покорнейше просить ваше высокопревосходительство о

дозволении войти с представлением о награждении наиболее отличившихся в

этом блистательном деле.

Потеря наша состоит из убитых:

Контр-адмирал Истомин убит неприятельским ядром на вновь

воздвигнутом Камчатском люнете. Хладнокровная обдуманность при

неутомимой деятельности и отеческом попечении, соединенная с

блистательной храбростью и благородным возвышенным характе?-

ром,—вот черты, отличавшие покойного. Вот новая жертва,

принесенная искуплению Севастополя. Качества эти, взлелеянные в нем

бессмертным нашим учителем адмиралом Лазаревым, доставили ему

особенное исключительное доверие и падшего героя Севастополя

вице-адмирала Корнилова. Духовная связь этих трех лиц дала нам

смелость, не ожидая вашего разрешения, действовать по

единодушному желанию всех нас, товарищей и подчиненных убитого адмирала:

обезглавленный прах его удостоен чести помещения в одном склепе с

ними.

Принимая живое, горячее участие во всем, касающемся

Черноморского флота, и зная лично Истомина, вы поверите скорби, удручающей

Севастополь с минуты его смерти, и разрешите согласием это

распоряжение,

Вице-адмирал Нахимов

Любезный друг Константин Иванович!1

Общий наш друг Владимир Иванович убит неприятельским

ядром; вы знали наши дружеские с ним отношения, и потому я йе

стану говорить о своих чувствах, о своей глубокой скорби при вести

об его смерти. Спешу вам только передать об общем участии, которое

возбз'дилось во всех потерею товарища и начальника, всеми

любимого. Оборона Севастополя потеряла в нем одного из своих главных

деятелей, воодушевленного постоянно благородною энергией и

геройскою решительностью; даже враги наши удивляются грозным

сооружениям Корнилова бастиона и всей четвертой дистанции, на которую

был избран покойный как на пост самый важный и вначале самый

слабый.

По единодушному желанию всех нас, бывших его сослуживцев, мы

погребли тело его в почетной и священной могиле для черноморских

моряков, в том склепе, где лежит прах незабвенного адмирала

Михаила Петровича и первая, вместе высокая, жертва защиты

Севастополя — покойный Владимир Алексеевич. Я берег это место для себя, но

решил уступить ему.

Извещая вас, любезный друг, об этом горестном для всех нас

событии, я надеюсь, что для вас будет отрадною мыслью знать наше

участие и любовь к покойному Владимиру Ивановичу, который жил

и умер завидною смертью героя. Три праха в склепе Владимирского

собора будут служить святынею для всех настоящих и будущих

моряков Черноморского флота.

Посылаю вам кусок георгиевской ленты, бывшей на шее у

покойного в день его смерти; самый же крест разбит на мелкие части.

Подробный отчет о его деньгах и вещах я не замедлю прислать вам.

Прощайте и не забывайте преданного и уважающего вас друга.

Нахимов

Эскадра судов Черноморского флота, расположенная в

Севастополе, состоит по сие время под моею командою. Вновь возложенные на

меня обязанности командира порта и временного военного

губернатора, требуя моего присутствия на берегу, отымают у меня возможность

выполнять первую согласно морского устава, поставляющего непре-

пленным правилом безотлучное пребывание адмирала на вверенной

ему эскадре, а потому, докладывая об этом вашему сиятельству, я

имею честь покорнейше просить разрешения спустить свой флаг,

поручив начальство над эскадрою г. контр-адмиралу Юхарину.

При этом имею честь присовокупить, что командование это и

следовало бы поручить старшему по мне г. вице-адмиралу Новосиль-

скому, но по незначительности настоящего состава эскадры и еще

более по важности с особенною честью занимаемого г. Новосильским

постаг я избрал свободного от занятия г. контр-адмирала Юхарина.

Вице-адмирал Нахимов

Резолюция Горчакова: «Разрешить. 13 марта».

Ваше высокопревосходительство, Екатерина Тимофеевна!

Священная для всякого русского могила нашего бессмертного

учителя приняла прах еще одного из любимейших его воспитанников.

Лучшая надежда, о которой я со дня смерти адмирала мечтал —

последнее место в склепе подле драгоценного мне гроба, я уступил

Владимиру Ивановичу Истомину! Нежная, отеческая привязанность к

нему покойного адмирала, дружба и доверенность Владимира

Алексеевича " и, наконец, поведение его, достойное нашего наставника и

руководителя, решили меня на эту жертву. Впрочем, надежда меня

не покидает принадлежать этой возвышенной, благородной семье;

друзья-сослуживцы в случае моей смерти, конечно, не откажутся

положить меня в могилу, которую расположение их найдет средство

сблизить с останками образователя нашего сословия. Вам известны

подробности смерти Владимира Ивановича, и потому я не буду

повторять их; твердость характера в самых тяжелых обстоятельствах,

святее исполнение долга и неусыпная заботливость о подчиненных

снискали ему общее уважение и непритворную скорбь о его смерти.

Свято выполнив завет, он оправдал доверие Михаила Петровича и

подтвердил новым фактом, как много потеряла Россия в

преждевременной кончине нашего общего благодетеля...3

С чувством глубочайшего почтения и искренней преданности имею

честь быть и пр.

Павел Нахимов

Милостивый государь Лазарь Маркович!

Доблестная военная жизнь ваша дает мне право говорить с вами

откровенно, несмотря на чувствительность предмета. Согласившись на

просьбу сына, вы послали его в Севастополь не для наград и

отдыха; движимые чувством святого долга, лежащим на каждом русском

и в особенности моряке, вы благословили его на подвиг, к которому