Я с трудом проглотила возникший в горле комок. О, боги, всё-таки этот паразит чертовски хорош.

- Когда я вернусь, мы поговорим о продолжении. – Проговорил он, оказавшись за спиной. Я упустила момент, когда Хун успел подойти ко мне, и от его руки заползшей мне под халат, чтобы коснуться обнажённого живота, я реально вздрогнула. И едва не остановила его сама, ощутив лёгкий поцелуй в шею. – Обязательно поговорим.

Он ушёл, а я замерла, пытаясь, успокоить сумасшедшее сердцебиение. Да уж, получить исполнение желаний в таком деле могу только я. Но…

Время поджимало. Нужно было одеваться и собираться. И пусть вещи я собрала ещё вчера, как предчувствовала, что вечеринка в Эдэне не позволит мне собраться утром, оставалось ещё немного мелочёвки. Собраться с вечера мне помогла моя давняя привычка, так как я предпочитаю утром подольше поспать, вместо того, чтобы метаться, пытаясь вспомнить, что я ещё забыла. А, так одевшись, и покидав в сумку оставшееся, я вызвала портье и отослала вещи вниз, за одно попросила вызвать мне такси до аэропорта.

И всё, после этого оставалось лишь попрощаться.

В ожидании я начала собирать с пола одежду Хуна. От мысли, что я совсем не помнила, когда именно мы успели раскидать это, мои щёки загорелись румянцем.

- Что ты делаешь? Почему ты одета?

Строгий тон вопроса застал меня врасплох.

- Что? – глупо переспросила я, понимая, что все умные мысли опять покинули мою голову только от вида Хуна покрытого капельками воды, в узком полотенце на бёдрах.

- Почему ты одета? – он нахмурился, и что-то в его взгляде резко потемневших глаз, меня отрезвило.

- Хун, я лишь хотела попрощаться. Мне пора…

- Останься!

- Я не могу!

- Всего пару дней! Потом мы с ребятами улетаем в Японию…

- Я не могу!

- Единственное, чего ты не можешь, так это просто так уйти. – Он сделал шаг ко мне. А во мне что-то ёкнуло, заставляя отшагнуть, прижимая к себе подобранную одежду. За какую-то пару мгновений Хун перестал выглядеть вменяемым.

- Но я должна, я сегодня улетаю.

- Я же прошу! Всего пару дней.

- Хун, я, правда, не могу, у меня самолёт через пару часов…

- Останься! – его голос стал жёстче, и он сам напрягся, как готовый к прыжку хищник. Пропала добрая улыбка, и даже глаза сощурились до узеньких щёлочек-прицелов. Я отступила ещё на шаг, судорожно соображая, что делать. Так как вдруг отчётливо поняла, что Хун меня из номера не выпустит. Не знаю, поступил бы он так, если бы был нормальным, но совершенно точно понимала, что сейчас от применения силы его ничего не остановит. По двум причинам. До душа он прикоснулся ко мне, и душ его не охладил. Совсем. Признаки этого угадывались по очертаниям на полотенце. Думается, в душе он просто продолжал дразнить себя фантазиями.

Идея пришла сама.

- Хун, ты, конечно, прости меня, - пробормотала я, шаг за шагом начав отходить к окну. - Потом ты сам всё поймёшь! - продолжила увещевать я, стараясь отвлечь его внимание от своих действий, и в то же время сама вдруг потеряв способность отвести глаза от полотенца. Блин, я всё-таки извращенка! - Ты поймёшь, что так будет лучше!

Думается, он до последнего не понимал, что я собираюсь сделать, даже когда открывала окно, позволив не самому тёплому воздуху февраля ворваться в номер.

Одним махом я выбросила одежду в окно, и, взвизгнув от того, как быстро Хун ко мне бросился, шмыгнула к дверям.

- Хуна, прости! Но у меня самолёт!

Как я и надеялась, его вменяемости хватило не выскочить за мной в коридор в одном полотенце.

Сбегая по лестнице, я мысленно снова и снова извинялась перед Хуном. Конечно же, одежду я его сейчас и соберу. Отдам на стойку и попрошу вернуть ему этак часа через два. Ну, когда самолёт уже гарантировано взлетит.

Озарение пришло внезапно!

Чхве Чжон Хун умный! Очень умный! А я круглая дура! Выкинула его одежду в надежде остановить, но оставила ему мобильный. Да и, в конце концов, он же просто может позвонить вниз, на ресепшэн! А значит своим идиотским поступком с выкидыванием одежды я ничего не добилась.

Я припустила бегом. Оставалась надежда опередить его успев сесть в такси. Правда, жаль, что в Южной Корее только один международный аэропорт!

Экшен в аэропорту

- Хён, успокойся, на нас же смотрят! – уговаривал лидера Минари, пытаясь оттащить его от меня.

- ОТВАЛИ, МАКНЭ! – рявкнул Хун, - Дай мне с ней поговорить!

Я испуганно отступила. Боженьки, я даже не подозревала, что моя дурная особенность может давать Такие последствия. За то время что потребовалось Хуну, чтобы решить проблему с одеждой и найти транспорт, как добраться до Инчхона, да плюс найти здесь меня, он ничуть не пришёл в себя. И это реально пугало.

- Ты! – выдохнул он и за один шаг покрыл расстояние между нами, - ТЫ!

Отшатнувшись, я зажмурилась. В один какой-то страшный миг мне показалось, что он меня сейчас ударит. И он ударил. Стену. Кулаком. В паре сантиметров от моего плеча. Не почувствовав его удара, я против воли распахнула глаза. И следом же другая его рука прижала к этой самой стене меня саму. А потом он навалился на меня всем телом. Я снова зажмурилась.

Доки-доки. Его любимое японское слово «доки-доки». Биение двух сердец. Он склонил голову к моему плечу, и я шеей почувствовала его горячее дыхание. Дыхание человека, которому не хватает воздуха, чтобы надышаться. Который задыхается.

Против моей воли тело опять начало реагировать. Волна жара, зародившаяся у шеи, прошлась по плечам, стиснула грудь, опустилась в живот и отдалась болью внизу. Моё дыхание тут же прервалось, и моим лёгким тоже перестало хватать воздуха.

- Ты! Я просил всего два дня! – начал вдруг шептать Хун. Его рука державшая моё плечо, медленно поползла к шее. - Всего два гребанных дня! Неужели это так сложно? – прикоснулась к горлу, и начала оттягивать ворот куртки, чтобы прикоснуться к коже.

- Боже, пожалуйста, - я взмолилась, не имея сил открыть глаза. Водоворот желания Хуна снова затягивал меня не оставляя никакого выбора. Я не могла сопротивляться, а потому, только умоляла, - Хун-ааа, пожалуйста, остановись!

Но Хун меня не слышал. Его пальцы скользнули под край свитера, лаская кожу плеча, а его губы осторожными касаниями жгли ухо и щеку. Волны наслаждения от этих ласк разбегались по всему телу, над которым я планомерно теряла контроль. Я сама запрокинула голову, подставляя под горячие губы парня шею, и всё ещё слыша его шёпот.

- Всего два дня, я просил только два дня!

Я наслаждалась и таяла. Всё окружающее медленно, но верно уплывало в небытиё, оставляя меня наедине с человеком, которого я хотела. Хотела безумно, до боли. Хотела так же сильно, как сейчас хотел меня он. Мои руки сами скользнули обнять его.

Щелчки снимающей камеры показались оглушительно громкими. Я вздрогнула, и выронила сумку. Звуки, цвета, картинки с трудом, но возвращались в мою голову. Вместе с голосом Минари.

- Хун-хён, Ирин-нуна, пожалуйста…

Осознание, что мы на людях походило на вспышку. Испуг притупил ощущения, и, собравшись силами, я чуть отодвинула от себя Хуна, чтобы следом прикоснуться к его губам в поцелуе. Очень рискованно. От поцелуев я улетала в нирвану гораздо быстрее, чем от ласк. И вполне ожидаемо едва устояла на ногах от ещё одной волны острого желания пробившего меня насквозь. Но удержалась, и, дождавшись, что Хун ответить на поцелуй до боли прикусила ему язык.

Этого оказалось достаточно, чтобы он очнулся и отстранился от меня. Чтобы посмотреть на меня на на редкость потрясённым и обиженным взглядом. И на моё счастье уже более вменяемым. Только на шутки и извинения времени не оставалось. Да и мне сейчас приходилось не легко. Разбуженное желание скопилось и пульсировало японскими барабанами в голове, лёгких, в низу живота. Поэтому, поймав ладонь парня, я сунула в неё паспорт и билет, что держала отдельно от сумки.

-Два дня, и ты сам купишь мне билет обратно, - я толчком в грудь подтолкнула его в сторону Минари, - Сейчас уходи, и жди на улице!