Передо мной стоял Мин Хо. И расширившимися до невозможного глазами смотрел прямо на меня.

- Вы? – снова начал он.

- Дорогой, - проворковала, появляясь рядом Сюзи. Блин, вот кого я совсем не хотела видеть живьём, хотя бы потому, что до сих пор чувствовала глупую обиду за испорченный день рождения, когда эти двое признались в отношениях.

- Дорогой, - Сюзи потеребила Мин Хо за полу пиджака, и только заметив его взгляд устремлённый на меня напряглась. И её голос сразу стал в разы жёстче. – Ты её знаешь?

Ответила я.

- Простите, вы ошиблись! – проговорила, медленно отступая, и упираясь в Чжон Хуна ставшего позади меня стеной.

- Вы знакомы? – рука Хуна соскользнула с моей талии, снова до боли сжимая запястье, - Ты его знаешь?

- Хун-а-а, это же господин Ли Мин Хо, конечно же я его знаю!

Ну что я ещё могла ответить? А Мин Хо от моих слов дёрнулся, и даже сделал попытку шагнуть в мою сторону. Но удержался.

Валим

Мы не смогли вернуться в VIP-ложу. Нет, не из-за Мин Хо. Преследовать он нас не стал, хотя и проводил напряжённым взглядом до основания лестницы на второй этаж. Но там мы остановились. И опять из-за меня. Всё-таки я слишком много выпила, и бежать на каблуках сквозь толпу, увлекаемой прущим вперёд парнем, мне оказалось чертовски сложно. Я снова споткнулась, и Хун едва сумел меня поймать, не давая упасть, и стукнуться коленям об пол. В этот раз объятия получились ещё более интимными, потому что нас придавило толпой к поручням лестницы. То есть меня к холодному камню, а Хуна ко мне. Я ойкнула, а он нахмурился. Вот никогда не нравилось видеть его таким. Всегда на фотографиях хотелось просто взять и пальцем расправить эту упрямые складочки меж бровей, возникавшие у Хуна, когда он хмурился.

— Ты так часто хмуришься… — пробормотала я, и потянулась пальцем к его лбу. — Так часто…

И сделала, как мечтала. Аккуратно, большим пальцем провела по бровям, и коснулась уголков глаз, расправляя все морщинки. Парень замер. Хотя, казалось бы, я всё равно ощущала его желание, скрывавшееся под панцирем спокойствия и безразличия, и вряд ли могла бы сделать ещё хуже, снова прикоснувшись голой рукой к его коже. И всё-таки, кажется, сделала. Зрачки Хуна вновь расширились, а его объятия стали крепкими до боли. Его лицо приблизилось настолько, словно он хотел меня поцеловать, но всё ещё медлил.

— Мне больно, — прошептала я, ощущая, как холодный мрамор давит мне на поясницу.

— Прости. — Тоже шёпотом отозвался он. И его рука скользнула за меня, отделяя от неудобств, но проникая в разрез платья, касаясь спины. Желание в разы сильнее, что я испытывала до сих пор, взорвалось внутри моего тела. И мои бёдра непроизвольно подались вперёд, прижимаясь к его паху. Хочу его!

Если это не мог сделать он, то меня точно уж ничего не могло остановить. Я протянула руку, касаясь его бедра, пройдясь пальцами по ткани брюк, поднимаясь немного выше. Ища и находя то, что говорило о его готовности. Нервная пульсация чувствовалась даже сквозь преграду.

— Остановись, — его почти рык, и мою наглую ладонь оттолкнули в сторону.

— Я не могу, — его собственное желание металось меж нами как разряд шаровой молнии, выбивая из меня любые другие мысли. — Я не могу! — я не говорила. Это лишь стон, с которым я обессилено, уткнулась в его плечо. — Я больше не могу…

Я, правда, больше не могла продолжать Чувствовать. Клуб исчез. В моём теле вовсю бушевали японские барабаны, чёрная дыра внизу живота продолжала биться в болезненных конвульсиях, губы, да и всё лицо онемели от желания поцелуя, который я никак не могла получить. И я совсем не ощущала себя, лишь слышала своё рваное дыхание, проваливаясь в ворох розовых облаков.

Холодно!

Открыв глаза, первое, что я увидела — это раскинувшееся надо мной звёздное небо. Множество звёзд, крупных и мелких. И снова как в детстве они показались мне дырочками в чёрной бумаге.

— Ирин? — тёплый голос вернул меня на землю.

Шея и горло болели от того, как сильно запрокинулась моя голова. С трудом, но я её подняла, чтобы увидеть того, кто меня звал. Меня держал на руках Хун.

— Ирин?

Чувствуя себя пьяной, я обняла его за шею, прижимаясь к ней щекой.

— Ирин?

— Валим отсюда, — прошептала я, потому что сил на нормальный голос не нашлось. Я слишком устала.

Чуть позже мы уже ехали в машине. Не знаю, было ли это такси, или машина агентства Хуна. Честно сказать, меня же это не интересовало. Выпитое спиртное, наконец, медленно, но верно выветривалось из моей головы. Но тело продолжало гореть.

Хун держал меня за руку. Впервые за этот долгий вечер, просто держал, сплетя пальцы с моими, но опустив их на сидение между нами. Лишь один раз я посмотрела на него, но вдруг явственно вспомнила то шоу, в котором он участвовал ещё молодым. Там он притворялся парой с незнакомой девушкой. Вспомнила, что когда они ехали в машине, она всё время на него смотрела, и ему не понравилось. Подумалось, что может быть ему это не нравится до сих пор. Именно поэтому я отвернулась к окну. И совсем не ожидала ощутить его руку, осторожно касающуюся моего лица и разворачивающую к нему.

— Почему ты на меня не смотришь?

Я не могла врать.

— Я вспомнила то шоу, Скандал кажется. Тебе не понравилось, что девушка на тебя слишком пристально смотрела…

— Ты видела то шоу? – поразился Хун.

— Да, правда, много позже того, как его сняли. И всё равно. — Я замолчала, боясь сболтнуть лишнего. И пытаясь отвернуться. Но пальцы парня моё лицо не отпускали, вынуждая смотреть на него. В эти глаза, которые когда-то заводили меня до безумия.

— Всё равно - что?

И опять я не смогла промолчать.

— Мне тогда до безумия хотелось оказаться на месте той девушки, потому, что, — Сложно продолжать. Очень сложно. Во рту всё пересохло, а в голове запульсировали стыд и смущение, которые как мне казалось, мог ощутить даже Хун.

— Потому что – что? — снова спросил он. Его рука, что держала мои пальцы, сжалась и притиснула мою руку к мужскому бедру. — Потому что – что?

— Потому что она могла поцеловать тебя. — Выдохнула я, закрывая глаза, раз уж мне не давали отвернуться. И в следующее мгновение моих губ коснулись другие. Удерживающие лицо тиски превратились в мягкую осторожную ладонь, что нежно проскользила по щеке, и нырнула к шее, останавливаясь на затылке. А после этого поцелуй, который я, наконец, получила, вдруг прервался, так и не став глубоким. Я разочаровано и горько выдохнула, открывая глаза.

Хун отстранившись, внимательно смотрел на меня.

— Тебе не нужно хотеть оказаться на её месте, — медленно проговорил он, а в следующее мгновение я ощутила, как мужская рука с силой притягивает меня к пахнувшему дорогим парфюмом свитеру.

— Я не хотел её так, как хочу тебя. — От страстного шёпота прямо в ухо в голове зашумело. Жар чужого дыхания ударил куда-то в центр, причиняя мне острую реальную боль. Я всхлипнула, а Хун тут же отстранился. Он ничего не спросил, и ничего не сказал. Просто отстранился, словно, наконец, понял, что именно прикосновения лишают меня сил и воли.

Через несколько минут мы подъехали к гостинице. Укутав в широкий шарф, непонятно откуда взявшийся и придерживая за талию, не давая упасть, Хун завёл меня в здание. У стойки администратора сам попросил мою карточку от номера. Сонная девочка, бросив удивлённый взгляд на меня, послушно потянула ему требуемое.

Мы поднялись на лифте. Номер Хун нашёл сам, не выпуская меня из объятий. Сам открыл, завёл, закрыл за нами дверь. И остановился вместе со мной в тамбуре. Зря.

Не знаю, что пришло в голову ему, но меня вдруг накрыла волна удушающего стыда. В одно мгновение мне вспомнились события полугодовой давности. Когда вот так же близко мы стояли друг на против друга с Мин Хо. Как потом его руки бесстыдно распахнули на мне халат…

— Прости, мне нужно в ванну, — пробормотала я, ощущая как в который раз за вечер из меня улетучиваются желание и возбуждение.