Губы алы, как пион.

А слова журчат, звеня,

В розовом дыханье дня,

Как прохладная струя

Серебристого ручья:

— Андриеш! Ты спас меня!..

Нелегка тропа твоя

И задача нелегка,—

Цель трудна и далека.

Но ступай, дружок, вперед!

Не робей! Твоя возьмет!

С добрым сердцем, с духом смелым

Ты дойдешь к любым пределам,

Только верь в свою звезду!

Вот цветочек ярко-красный,

С ним пускайся в путь опасный!

Если попадешь в беду,

По ветру его пусти ты,

И не медля я приду

Для подмоги и защиты!

Глава вторая

Плодородьем дышит лето,

Солнцем вся земля согрета,

В шелк и бархат степь одета,

Яблоки в садах горят.

Дремлют зреющие нивы,

Грузно тяжелеют сливы,

На припеке спит ленивый

Смуглощекий виноград.

Ношей семечек увешан,

Стал подсолнух безутешен,

Дремлют заросли орешин;

Гроздья тяжкие даря,—

Плодородье умножая,

Бродит лето, наряжая

Мир для сбора урожая

Золотого сентября.

Лето, как велит обычай,

Ходит в лучшем из обличий,

И несется гомон птичий

По садам весь день с утра.

Летний воздух слаще, чище,

Мчит скворец в свое жилище:

Нынче много птичьей пищи —

Всюду кружит мошкара.

Средь ботвы круглятся дыни,

Тени даже нет в помине!

Так печет, что солнце ныне

В речку радо бы нырнуть!..

Но закончен краткий отдых!

Освежась в озерных водах,

Андриеш к Сухой Долине,

К Валя-Сакэ держит путь.

Там, как ветхое корыто,

Почва трещинами взрыта

И морщинами покрыта,

Ни травинки нет нигде!

Лишь березки возле яра,

Дочки старого Стежара,

Осыпаются от жара

И мечтают о воде.

Ветер-Дым березки душит

И дыханьем ветви сушит,

Молодые листья глушит,

Днем и ночью жжет огнем.

И напрасно все упорней

Мертвый прах взрыхляют корни,

Он, чем глубже, тем тлетворней,

Влаги нет ни струйки в нем.

Здесь бурлил поток в долине,

А теперь на черствой глине

Только сеть округлых линий —

Отшумевших волн следы.

Высохло речное ложе,

И березки в смертной дрожи,

Плачут жалобно — О, кто же

Даст хоть капельку воды?

Окропи нас, дождик, сбрызни,

Пить хотим!..

Губит жаждой наши жизни

Ветер-Дым!

Волдырем берёста вздута

На коре,

Листья съежились, как будто

В ноябре.

Нашим горестям бессчетным

Нет конца,

Да еще отец не шлет нам

Ни словца!..

Ветерок неугомонный,

Ты б хоть раз

Увлажнил росой студеной

Бедных, нас!

Тучи, не летите мимо

Напрямик!

Скройте нас от Ветра-Дыма

Хоть на миг!

Мы терпеть уже не в силах

Суховей!

Закипает в наших жилах

Сок ветвей…

Кто ж из вас росткам поможет

Молодым?

Листья лижет, почки гложет

Ветер-Дым…

Под горой, в трясине смрадной

Есть нора,

Там залег Сетила жадный

У Днестра.

Великан тысяченогий,

Злой урод,

Развалясь в своей берлоге,

Воду пьет.

Синий Днестр, прохлады полный,

Видим мы,

Но напрасно рвутся волны

Сквозь холмы,—

Не пробьется к почве знойной

Ни одна,

Пьет Сетила ненапойный

Днестр до дна.

Волны, волны, отзовитесь!

Где ж он, где ж

Наш спаситель, смелый Витязь

Андриеш?

Так березки причитали

И тревожно трепетали.

Услыхав тоскливый стон,

Андриеш прибавил шагу

И спустился по оврагу

На крутой прибрежный склон.

Что ж внизу увидел он?

…Поперек речного ложа,

Заграждая путь волне,

Разлеглась такая рожа,

Что не встретишь и во сне!

Горб огромный на спине,

Чешуей покрыта кожа,

Камыши торчат в ушах,

Вдоль хвоста растет высоко

Исполинская осока,

А в траве и в камышах

Копошится тьма болотных

Отвратительных животных,

И столбом стоит с утра

Комарье да мошкара.

А Сетила землю давит,

Растопырясь, будто краб,

И речное дно буравит

Тысячами жадных лап.

Днестр шумит волною синей,—

Пена ярче серебра!

Днестр спешит к Сухой Долине,

Где березки жжет жара,

Но чудовищное рыло

Выставил вперед Сетила,

Пышет зноем из нутра,

Обрекая на бесплодье

Степь, что так была щедра,—

Ловит страшное отродье

Воду нашего Днестра!

А Сетиле мало, что ли,

Влаги, отнятой у нас! —

Он рычит от жгучей боли,

Словно самой горькой соли

Десять гор сожрал зараз:

— Пить хочу! Пить хочу!

Чем я горло промочу?

Заскорузла пасть моя —

Ни колодца, ни ручья!

Ай-яй-я!..

Реки выпил я до дна,

В руслах только пыль видна…

Вот-те на!

Чем напьюсь я, не пойму…

Горе брюху моему!

Не стихает жар в груди,

Хоть я выпил все дожди

И расправился с росой

До последних малых крох,

Ой-ой-ой!..

Даже тяжко сделать вздох,

Словно мох,

Язык иссох,

Ох-ох-ох!

Так урод рычал от гнева,

Накаленный, словно лава.

Днестр — налево,

Пасть — налево!

Днестр — направо,

Пасть — направо!

Волны пенились кудряво

И метались, и бурлили,

В ужасе текли к Сетиле,

Исчезали, как в могиле,

В тьме разинутого зева,

Наполняя влагой чрево.

Андриеш — как в землю врос…

У него одна лишь дума.

Он тревожно и угрюмо

Задает себе вопрос:

— Как же мы, дружище, сладим

С этим дьявольским исчадьем?

Гибнут степи и луга,

И сады и огороды

Из-за жадного врага,

Что глотает наши воды!

Труд людской! Ты — слава жизни,

Молодости брат родной!

Изобилье дай Отчизне,

Победи мертвящий зной!

Дай струе Днестра свободу,

Проложи тропу волнам

И стремительную воду

Возврати на благо нам!

Засучил наш мальчик бравый

Рукава,

Принялся он берег правый

Рыть сперва.

Камни, что на скатах были,

И песок

В морду стал кидать Сетиле

Пастушок.

Заревел тогда со страху

Злобный гад,

Начал бить хвостом с размаху

Наугад.

Зашипел от жесткой пищи,

Как змея,

Встала дыбом на хвостище

Чешуя,

От камней распухло рыло

И спина…

Тут задел хвостом Сетила

Чабана.

Дрогнул мальчик, пошатнулся,

Замер дух…

Но, смекнув, к земле пригнулся

Наш пастух,

В горсть набрал размокшей пыли,

Изловчась,

Прыгнул, — и в глаза Сетиле

Кинул грязь.

Обомлев, Сетила жадный

Шарить стал,

Взвил до неба хвост громадный —

Захлестал.

Зря свою же спину ранит

И бока,

Как ни бьется — не достанет

Пастушка!

Путь в земле бесплодной роет

Андриеш,