фигурки твердой костяной палочкой (отчего журавль

стал словно отполированным) и прикрепил на подставку-

гриб.

Так родилась моя первая лесная скульптура, ставшая

началом большой коллекции.

КРЫЛАТАЯ АНТИЛОПА

Я возвращался домой задворками какой-то деревни.

Вижу, на крыше маленького сарая лежат сухие березки,

растопырив причудливые корни. Я подошел поближе.

Один из корней показался интересным. «Ну, — думаю, —

нашел!» И, хоть я не знал, что в нем для меня таится, все-

таки решил взять его и тщательно рассмотреть дома. Но

брать без спроса не хотелось.

У порога возле немудреного своего хозяйства сидела

старушка и еловой шишкой чесала живот поросенку. Он,

развалясь у ее ног, блаженно похрюкивал.

Спрашиваю:

— Бабушка, можно взять вон тот корень?

— Бери, родимый, коли нужно... А на что тебе этакая

кикимора?

Я замялся.

— Хочу вырезать игрушку... у меня дочка...

— А... Ну бери, бери, — видимо не совсем понимая мой

интерес к этому корню, добавила бабка.

Я взял корешок. Топориком отрубил суховатый ствол

и медленно пошел по обочине дороги, рассматривая на

ходу свою находку.

Кора легко отделилась от древесины. Корешок был

сложной формы. Изгибы и очертания моего трофея

словно что-то говорили мне, но что — понять сразу я не мог.

Только через несколько дней, еще раз внимательно

рассмотрев корень в самых разных положениях, я увидел

в нем черты какого-то животного на высоких ногах, с

длинной шеей и чуть-чуть повернутой головой. «Не

жираф ли это? — подумалось мне. — Нет, для жирафа шея

слишком коротка и легка. Это антилопа». Сомнений

больше не было.

Крылатая антилопа.

Я принялся обрабатывать корешок. Сначала очистил

всю кору, стараясь не задеть ножом красивую коричневую

поверхность самого дерева. Работал я с осторожностью,

зная, что, если отрежешь лишнее, приделывать будет

значительно труднее.

На спине у антилопы — три длинных отростка вроде

крыльев. Срезать или оставить? «Лучше оставить, —

решил я. — Пусть антилопа будет сказочной, крылатой.

А то, что она трехнога и ноги толстые, как у слона, тоже

не беда».

Доделывать пришлось немного. Вырезал уши из

обрезков сучков и, просверлив дырочки на голове, вставил

их, предварительно помазав концы клеем. По коричневой

поверхности древесины прочистил ножом ряд круглых

светлых пятен. Антилопа стала пятнистой.

На месте глаз, вырезав маленькие лунки, я укрепил

круглые шарики из вара. Антилопа совсем ожила и

смотрела на меня своими черными, блестящими глазами,

слегка повернув голову на длинной, грациозной шее.

Затем я прогладил всю фигуру гладкой костяной

палочкой — поверхность дерева слегка заблестела.

Крылатая антилопа вошла в компанию моих «лесных

диковинок».

СТРАУС

Между рядами яблонь большого колхозного сада

чернели борозды свежевспаханной земли, очевидно

предназначенные для посадок.

Среди крупных комьев рыхлого чернозема виднелись

обломки корешков какого-то кустарника.

Я решил пройтись — поискать, нет ли чего

подходящего.

Вот тут-то я и нашел страуса, почти готового.

Узловатая форма середки корешка напоминала тело,

обломки — крылья и хвост, отростки побегов — ноги и

шею. Не было только головы. Я очистил от коры шею и ноги

фигурки (у живого страуса они голые), а на туловище кору

оставил. Ее пористость соответствовала рыхлому оперению страуса.

Дорабатывать фигурку почти не пришлось. Надо было лишь тщательно со

щеткой промыть корешок в воде, чтобы в порах коры не

осталось песка и пыли.

Голову для страуса я нашел легко.

Приклеить ее тоже было нетрудно.

Чтобы подчеркнуть характерные черты страуса, длину ног и

шеи я нарочно немного преувеличил.

Эту фигурку я укрепил на высушенном древесном грибе.

Я натер палочкой только ноги и шею страуса, а тело покрыл

раствором воска на скипидаре, чтобы придать ему более

интенсивный цвет и некоторый блеск..

ИНДИЙСКАЯ ТАНЦОВЩИЦА

Пробираясь как-то с кочки на кочку по засохшему торфяному болоту

среди множества старых, полусгнивших пеньков березняка, я увидел прямо у

ног своих небольшой, совершенно без коры, посеревший от времени сучок.

Он был довольно простой формы. Я поднял его, повертел в руках и думал

уже бросить, как вдруг в голове промелькнуло: «Это танцовщица!»

Изгиб тела, движение рук —все было удивительно правдиво и точно.

Совершенно без изменений (лишь укоротив немного руки) я приделал сучок на

подставку-гриб. Фигурку танцовщицы на бедрах слегка раскрасил

клеевыми красками: поперечные оранжевые полосы напоминали ткань. Волосы я

наметил черной тушью.

Древесина по цвету походила на смуглую кожу индуски.

Полировать сучок пришлось немного; он и без того был гладкий и

блестящий — так постаралась обработать его Сама Природа.

ИСПАНСКИЙ БЫК

Захватив ножовку и топорик, я отправился на поиски,

решив на этот раз осмотреть огромные выворотни,

которые довольно часто встречаются в большом лесу.

Углубившись в чащу, я медленно шел по

малонаезженной лесной дороге. Кругом — густое мелколесье.

Сквозь тонкие стволы частого ельника за листвой

кустарника мелькнуло что-то темное.

«Наверное, выворотень», — решил я и уже направился

было к цели, но не успел пройти и нескольких шагов, как

черное пятно шевельнулось, поднялась крупная голова с

настороженными ушами, блеснули испуганные большие

глаза, и молодая самка лося, сделав крутой поворот всем

телом, быстрой рысью бросилась в чащу, с изумительным

проворством на полном ходу лавируя между частыми

стволами ельника. Вот ее уже и нет... Лишь где-то в

неведомых глубинах слышен легкий хруст валежника.

Мелькнула мысль: «Вот бы найти сучок для лося!»

Продолжая поиски, вскоре я увидел несколько кряжей

сосен, выкорчеванных бурей.

Шквал, по-видимому, прошел полосой, потому что пни

лежали один за другим в строгой последовательности.

С растопыренными

корнями,

обвешанными мхом и землей, они

казались компанией

каких-то сказочных

существ, вставших на дыбы при появлении человека. Я начал

осмотр.

Лишь один из всех однотипных выворотней показался мне

любопытным. В нем корни оказались наиболее

извилистыми, со всевозможными срастаниями и

наростами. Чтобы рассмотреть выворотень подробнее, надо было

очистить его от земли, покрывавшей все сплетения.

Я срубил палку, заточил ее конец в виде маленькой

лопатки и начал отваливать землю. Компания лягушат,

притаившаяся в прохладной тени под корнями, стремительно

бросилась врассыпную. Одного прижало комом; он

усиленно, но безуспешно ворочал лапками.

Взяв лягушонка за заднюю лапку, я отбросил его на

траву и продолжал работать. Было интересно открывать

всё новые и новые излучины, неожиданные повороты и

сплетения корней. Некоторые из них довольно сильно

подгнили и быстро ломались. Я внимательно осматривал

каждый изгиб и выбрал себе самые интересные куски.

Отрубить их топориком было довольно легко; кое-что