– Вот и рассказал мне, что решил попробовать... – он замолчал, подбирая слово.

– Педофилию.

– Я бы не так это назвал. Девочкам было уже 16, верно. Вы уже все были вполне созревшими. Хочешь? – он протянул бутылку в её сторону.

– И несовершеннолетними, – Ими качнула головой, отказываясь от спиртного.

– Ты на кого учишься? Не юрист, нет? – он устало улыбнулся. – У вас уже женские тела, причём здесь совершеннолетие. Вы уже по-взрослому красивы и привлекательны. Разница лишь в том, что кожа у вас молодая, тело молодое, подтянутое, свежее. Вы ведь были не дети, какая разница, стать женщиной с сопливым одноклассником или с мужчиной, который за это платит. Я бы не запрещал секс подросткам, которые уже прошли половое созревание. И не считал бы их детьми.

Ими промолчала.

– Тебе были нужны деньги?

– Да.

– Зачем?

– Были... нужны.

Он с пониманием качнул головой и коротко улыбнулся.

– Ну вот Джереми и рассказал про тебя. Сказал, что ты переехала в Сан Франциско, что у тебя очень крепкое и красивое тело, что ты – он улыбнулся, – очень необычная, теперь я это вижу, и требовал, чтобы я тебе позвонил и уверял, что не разочаруюсь.

– Откуда он знал про Сан Франциско?

– Я не знаю... может быть, Томас успел сказать.

Молчание.

– Томас… знает?

«И ты знаешь, кто Томас?»

Пауза.

– Ты не в курсе про Томаса?

Она смотрела с непониманием.

– Его убили два месяца назад. Я думал, ты поэтому завязала... многие теперь завязали.

– Кто?

– Я не знаю, честно. Я не интересовался. Джереми упомянул вскользь, он больше рассказывал о ваших талантах. А ты... навсегда переехала в Сан Франциско?

– Да.

– Ты, должно быть, не хотела возвращаться к этому, да? Где ты учишься?

– Криминальное право.

– О, ну это серьёзно. И всё же... ты пришла. Я рад. Я, честно говоря, никогда раньше никого не заказывал. Если бы ты была поприветливее и соблазнила меня, как будто мы только познакомились, ты мной заинтересована, всё естественно и...

– Если вы передумали, я могу уйти, это нормально.

– Нет, с чего ты взяла?

Артур платил ей по 500$ за час и приглашал почти каждую неделю, но чаще всего она проводила у него не меньше двух часов. Она делала всё, что он хотел, даже улыбалась чаще, чем всегда, потому что он хотел видеть на её лице симпатию, даже оставалась на всю ночь и не требовала потом счёт за все часы (впрочем, он и сам доплачивал ей бонусы), соблазняла его, иногда прибиралась, пока он спал, и готовила. Ей и сам процесс казался проще, чем прежде, она уже не испытывала былого отвращения и даже решалась на многие интимные действия, на которые не соглашалась прежде с тем же самым Джереми и остальными клиентами. Однажды Артур дал номер Ими одному знакомому, и так у неё появился ещё клиент, который, правда, заказывал её куда реже, чем Артур, и платил меньше. Потом ещё один. Ими смогла сказать родителям, что нашла работу и теперь может полностью сама покрывать свои расходы, но денег всё равно было слишком много.

Первым делом она купила набор метательных ножей. Очень дорогой набор. Она мечтала об этом давно, с того самого дня, как приобрела мишень и увидела на прилавке гладкие тёмно-серые лезвия с матовой чёрной гравировкой на рукояти.

– Хотите попробовать?

Она тогда испуганно посмотрела на продавца, она не привыкла к дружелюбию со стороны персонала.

– Можно?

– Да, конечно.

Он любовно извлёк из кожаного чехла один нож и бережно протянул его Имтизаль. С той же бережностью она взяла лезвие из осторожных рук консультанта.

– Чувствуете, какая лёгкая сталь? – он выставил изрезанную мишень и кивнул на неё. Имтизаль замахнулась и метнула нож, он еле попал в мишень и вонзился почти в самый край. Ими побоялась посмотреть на консультанта, она боялась увидеть разочарование на его лице. Он достал нож из мишени, нежно вытер его полирующей тканью и убрал обратно в чехол.

– Этот набор идеально подходит для профессионального спорта. У вас скидка 10%.

Ими кивнула ему и посмотрела на карточку, которую ей выдали при оплате за мишень. Даже со скидкой 70% ей бы не хватило денег.

Кидать кухонные ножи было как-то несерьёзно, хоть она и привыкла к этому, но те, которые она купила теперь, с матовой гравировкой на рукояти и бронзовыми вставками, были поистине потрясающими: она не могла забыть их с того дня, как увидела в магазине. Потом она купила новый бинокль и крупные, скрывающие пол-лица солнцезащитные очки, она перестала готовить в общежитии и почти всегда питалась только в ресторанах. Потом она стала покупать много дорогого белья, вечерних платьев и аксессуаров – ей нужно было на что-то тратить деньги, чтобы об их наличии никто не узнал. Ей не нужны были деньги, и Имтизаль совсем не знала, что с ними делать, но она была совершенно беспомощна перед желаниями Артура. Пару раз он и сам дарил ей украшения, по его словам, принадлежавшие его бывшей жене и совершенно не нужные ему теперь.

Она никак не могла понять, зачем всё это ему нужно. Почему он не заказывает девушек в эскорт-агенствах. Почему он, весь такой интеллигентный и воспитанный, называет себя близким другом Джереми, педофила и крайне грязного человека, замешанного в очень многих преступных каналах. Артур был самым странным человеком из всех, кого ей доводилось видеть. Он мог бы показаться даже более странным и тёмным, чем она.

Время этих отношений было, должно быть, самым женственным периодом в жизни Имтизаль: она впервые так много заботилась о своей внешности, так много тратила на себя и училась соблазну. Училась быть женщиной. Артур считал её красивой, называл её величественной и благородной и любовался её телом и холодом на лице. Но временами ему хотелось от неё тепла, а она не могла сопротивляться, и ей приходилось учиться улыбаться, учиться ласке и заботе, учиться нежности, учиться женственности и флирту. Она со всем усердием пыталась учиться тому, что он от неё хотел, и так её образ стал ещё более странным: девушка с рельефными лицом и телом, крупными костями, мёртвыми глазами и губами, вся неженственная, неправильная, грубоватая, ледяная и отталкивающая, она как-то умудрялась двигаться плавно, аристократично, мягко и легко, заставляя не замечать холодную тяжесть своей каменной внешности. В ней временами стала проступать та странная привлекательность, которую магическим образом Артур заметил сразу: странная экзотическая манящая загадочность. Имтизаль стала дышать этим ради него. И хотя она так толком и не научилась флиртовать, всё же, через Артура она обрела очень многое с профессиональной точки зрения. И хотя она вовсе не собиралась продолжать работать в будущем, в том будущем, к которому стремилась и которое расчертила и растушевала в своих планах, она понимала, что изменила свой профиль, и теперь уже может расцениваться, как эскорт, а не просто девочка для БДСМ. Но об этом она не думала: она не только не собиралась никогда больше торговать телом, но и даже сейчас не считала себя проституткой.

Потом он стал заказывать её чаще: каждые три дня. Иногда ещё чаще. Ими так привыкла к этому графику, что и в свободные дни прокрадывалась к дому Артура и наблюдала за ним через окно, иногда пробовала выслеживать его и на улице, но это было неинтересно: он практически не ходил пешком и всегда находился в труднодоступных местах. Но всё же Ими узнала, что он работает на Пайн-Стрит, в самом центре Даунтауна Сан Франциско. Пробраться в офисное здание было куда сложнее, чем в дом Джексона, и Ими даже пытаться не стала, хотя мысли об этом посещали её часто. Однажды Артур заметил отсутствие своего галстука, и Ими честно пришлось признаться, что это она забрала на память. Он не возражал. Не заметил он только микрокамер и жучков, глубоко запрятанных по всему его дому.

Для Ими так и осталась загадкой его извращённая привязанность к ней. Артур только пожимал плечами и говорил, что у каждого свои представления о сексуальности. Он говорил, что они не делают ничего противозаконного: они всего лишь друзья, которые время от времени спят вместе, а он, как наиболее обеспеченный из них двоих, делает подарки. Так и было в каком-то смысле.