когда ничего не делаешь. Прежде чем разжечь печь, надо положить в нее дров".

Читая эти мысли художника, ощущаешь весь галльский юмор мастера. Ведь кто,

как не Ренуар, многое повидал, и на его глазах не раз восходили фальшивые

светила и блистали бенгальские огни пустоцветов. Он-то знал цену успехов

таких мастеров, как Мане, Дега или Сезанн... Это был труд, труд и труд...

Умение бродить и мечтать, а главное - работать как рабочий было

чрезвычайно присуще Пименову. В какое бы время вы ни зашли в его мастерскую,

вы наверняка увидели бы на его мольберте новый холст и в нем - всегда

молодую душу мастера.

Георгий Нисский

Летом 1934 года знаменитый французский художник Альбер Марке побывал в

Советском Союзе. Когда его спросили, кто из московских художников ему больше

всех понравился, он ответил: "Я очень полюбил работу молодого Нисского, его

пейзаж "Осень".

Как разглядел Марке в огромном московском калейдоскопе эту картину,

размером чуть больше развернутой школьной тетради?

Очевидно, французского мастера очаровали душевность и необычайно острое

чувство современности, наполнившее это полотно, его взволновало биение

сердца неизвестного ему художника.

...По горячим от солнца рельсам, по пыльным путям узловой станции

Новобелицкая носится ватага босых мальчишек. Один из самых озорных малышей,

русый, весь в веснушках, Жорка Нисский, сын станционного фельдшера. Он живет

в маленьком домике, всего в ста метрах от железной дороги.

Узловую окружал сосновый бор и заросшие лозой болота. Мальчишка рос на

воле - весь мир принадлежал ему. И звонкие лесные ручьи, и ленивая река Сож,

и даже таинственное озеро, по которому ходили плоты, - все было в его

владениях. Но самым дорогим в его царстве была железная дорога с паровозами,

водокачкой, семафорами.

Малыш любил рисовать паровозы. Все было хорошо, пока дело не доходило

до колес. Тут шло криво, косо, и поезда упрямо стояли на месте. Юный

художник частенько ревел от досады. Но однажды он взял подсвечник с круглой

подставкой, обвел ее карандашом, и поезд сразу покатил быстрее ветра.

Каникулы. Жорка ни минуты не сидит дома. Спозаранку он убегает в лес,

купается с ребятами в речке, потом спешит на станцию. Надо успеть забраться

на "кукушку" к знакомому машинисту, под завистливые взоры друзей дать гудок

и, замирая от счастья, укатить из Новобелицкой и мчаться куда-то

далеко-далеко. Он приходил домой поздно, весь перемазанный мазутом, часто со

сбитыми руками, порой в синяках.

Каникулы кончились. Теперь каждое утро Жора надевал красивую фуражку,

брал ранец и, благословляемый сияющей матерью, шел в школу. Он проходил

двадцать шагов до изгороди и нырял в кусты. А через мгновение, перемахнув

через забор, он уже был на чердаке родного дома, где его ждали холст, кисти

и купленные на сэкономленные от завтраков деньги краски фирмы "Гюнтер

Вагнер"...

В 1921 году Георгий Нисский приезжает в Москву и поступает во ВХУТЕМАС.

Много написано о дерзких и восторженных вхуте-масовцах, об их учителях,

о бесконечных спорах и дискуссиях.

Ребята любили спорт. Они занимались легкой атлетикой, играли в

волейбол. Волейболисты ВХУТЕМАСа держали первенство Москвы. В сборной

команде одним из лучших игроков был Георгий Нисский.

Желание быть первым, познавать новое, дерзать - во всем этом было

огромное влияние Маяковского. Владимир Владимирович часто встречался с

молодежью ВХУТЕМАСа, которая его боготворила.

В 1930 году Нисский заканчивает институт. Его дипломной работой была

картина "Восстание французских моряков в Одессе в 1919".

...Высокое осеннее небо с легкими перистыми облачками обещает перемену

погоды. Но сегодня светит солнце, оно озаряет темную от угля и мазута землю,

перечерченную рельсами железной дороги. Черным жуком не спеша ползет по

путям паровоз, белым частоколом стоят перед ним семафоры с красными руками.

Вот один из них нехотя поднял руку - путь свободен. Прохладно. Степной ветер

срывает дым с трубы паровоза, поет в телеграфных проводах, ерошит перышки

стайки воробьев, прижавшихся друг к другу.

"Осень. Семафоры". На редкость простой мотив, скупой, не богатый

живописными аксессуарами, но почему он так волнует? Почему, несмотря на

отсутствие традиционных примет золотой осени, вас невольно охватывает

очарование? Казалось, как может типичный по атрибутам индустриальный пейзаж

(паровоз, семафоры, телеграфные провода) быть глубоко интимным? В чем секрет

его обаяния?

Нисский - поэт. Его видение мира глубоко лирично. Взволнованно,

прочувствованно, он по-особому, по-своему воспринимает жизнь во всех ее

проявлениях. И в громаде событий, и в самых мелких штрихах будней художник

осмысливает все остро и точно. Он очень мало пишет с натуры, но зато много

видит. Живописец ежедневно, ежеминутно снова открывает мир, мир своей мечты.

Новобелицкая. Погожие дни лета 1932 года. Мастер приезжает погостить к

родителям, отдохнуть, пописать. Он встает рано утром.

Только что взошло солнце и заискрился, засверкал сад, покрытый росой.

Поют птицы, кругом благодать неописуемая.

Он уходит в дальний глухой бор послушать шум сосен и голоса птиц, потом

бредет к речке и долго-долго глядит, как ветер высоко в небе гоняет стаи

облаков. Он встречает школьных товарищей, снова ездит на маневровой

"кукушке" и снова приходит домой поздно вечером, весь перемазанный, усталый

и счастливый.

Вскоре Нисский обретает то состояние душевной наполненности, которое

так необходимо для творчества поэтам и художникам.

Пейзаж "Осень" он написал дома, сидя на завалинке, по впечатлению, без

этюдов. Отец любил сидеть поблизости, молча поглядывая на работу сына. Так

родился этот маленький холст, пленивший Марке.

В середине тридцатых годов Нисского увлекает тема моря. Он пишет

несколько картин, создавших ему известность. В это же время в его мастерской

рождаются десятки маленьких эскизов, носящих в себе планы новых картин,

новых решений. Впереди были намечены выставки, поездки. Но жизнь рассудила

иначе.

...Октябрь 1941 года. Москва.

Танки идут на запад. На них в белых полушубках солдаты с суровыми,

обветренными лицами. В Колонном зале Дома Союзов проходят митинги

ополченцев. Небо Москвы гудит от разрывов зенитных снарядов. Тревоги следуют

одна за другой...

Георгий Нисский стоит у обочины Ленинградского шоссе и глядит на поток

танков, рвущихся на запад.

Он продрог, уже давно стемнело, но он не может уйти, оторваться от этой

грозной картины.

"Я этюдов не писал, - вспоминает Нисский. - Я только чувствовал и

смотрел, а потом убегал в мастерскую рисовать и компоновать. А вещь написал,

сам не замечая... в два дня".

В тяжелые дни обороны Москвы Нисский за пятьдесят часов создает

эпическое полотно "На защиту Москвы".

Критики иногда упрекали художника за "быстроту" писания картин. Им,

очевидно, было невдомек, какой глубокий духовный процесс предварял

окончательный "творческий залп" мастера.

В феврале 1942 года Дейнека и Нисский едут в действующую армию, в район

Юхнова. Враг разгромлен, отброшен от Москвы.

Нисский ведет фронтовой дневник.

"Только бы верно понять сердцем. На глаза надежды больше. Видят уже

правильно...

...Отбирать только главное... Остальное, литературно досказывающее,