Что же происходит с шелковичным червем в пятом возрасте? После четвертого сна червь линяет и опять принимается за еду. Но с каждым днем он ест все меньше и меньше и, наконец, перестает брать пищу. Шелковичные железы его переполнены жидкостью; из сосочка на нижней губе обильно выделяется шелк: червь беспокойно ползает по полке, а вслед за ним по листьям волочится длинная шелковая нить. «Ну, пора!» — и шелковод размещает на полках кормовой этажерки вдоль ее боковых стенок пучки из древесных прутьев — коконники.

Червь быстро вползает на коконник, останавливается и сейчас же начинает работу. Уцепившись покрепче брюшными ножками за один из прутиков, червь закидывает голову то вправо, то влево, то назад и прикладывается нижней губой к различным местам коконника. Вскоре вокруг червя образуется довольно густая ткань из шелковины, которую он все время выпускает. Но это еще не постройка: это основа будущей постройки. Червь помещается посередине, шелковые нити поддерживают его в воздухе; они служат тем местом, к которому можно будет прикрепить готовый кокон. И вот червь начинает завивать кокон. Он быстро вертит головой и выпускает шелковую нить. Нить кольцами ложится вокруг его тела. Одно кольцо тесно прилегает к другому. Работа быстро продвигается вперед. Еще немного — и кокон почти готов. Но стенки его пока чрезвычайно тонки. Сквозь них можно различить, как червь-шелкопряд безостановочно продолжает свою работу. Стенки кокона становятся все толще и толще. Один слой шелковых петель располагается под другим. Работника уже не видно. Прошло три дня и три ночи с тех пор, как он трудится без передышки; проходят и четвертые сутки. Кокон совершенно готов. Тогда червь засыпает. Это его последний сон. Как он отощал! Да и немудрено: ведь он выпустил из своего тела шелковину длиной от 800 до 1000 метров.

Легкое ли дело отделить такое количество шелка — целый километр! А сколько раз для этого нужно было мотнуть головой! Если на каждую петлю кокона приходится по четыре сантиметра шелка, то червяку нужно сделать двадцать четыре тысячи петель, чтобы свить только один кокон. А сделать двадцать четыре тысячи петель — это значит столько же раз мотнуть головой. Ну, как тут не устать и не отощать?

Спит червь в своей шелковой колыбели, а тем временем с ним происходит большая перемена: сменив кожу в пятый раз, червь выходит из старой шкурки уже не гусеницей, а куколкой. Он совсем не походит на гусеницу. Это скорее некоторое подобие бабочки, но далеко еще не бабочка. Куколке, в свою очередь, предстоит претерпеть целый ряд новых изменений, прежде чем она сделается бабочкой. Когда бабочка уже готова, ей нужно сбросить с себя шкурку, которая прикрывает куколку. Но вот и это свершилось. Теперь в коконе сидит живая бабочка.

Недолго, однако, остается бабочка в своей темнице. Могучий инстинкт жизни, руководивший всеми поступками маленькой гусеницы, пять раз менявшей кожу, устроившей прочный кокон, с новой силой проявляется в насекомом. Бабочка стремится на волю. Но чтобы выйти на свободу, нужно продырявить кокон. Будь у бабочки такие же острые челюсти, как у гусеницы, это было бы нетрудно сделать. Но дело тут обходится без челюстей. Отверстие в темнице пробито. Кокон опустел. Бабочка очутилась на свободе. Как же это произошло?

В то время как она сидела в коконе, в ее теле накопилось много едкой жидкости. Бабочка смочила этой жидкостью кончик кокона изнутри, шелковинки размякли в этом месте и расползлись: образовалось окно, и пленница оказалась на воле. Одновременно с нею вышли бабочки и из других коконов. Одни из них самцы, другие — самки.

Вскоре у них начинается брачная пора. Тогда шелковод сажает пары в особые мешочки, сшитые из марли. В мешочках каждая самка откладывает от 300 до 600 яиц.

Только что отложенное яичко светло-желтого цвета; затем оно темнеет и принимает пепельный цвет. Содержимое яичка также меняется. Недели через три после того, как яичко было отложено, в нем можно уже заметить маленький зародыш. Это будущий шелкопряд. Всю зиму зародыш остается без изменений в яйце. Весной же он превращается в гусеницу, которая, как мы уже знаем, проклевывает скорлупку яйца и выходит наружу. Такова жизнь тутового шелкопряда: яйцом этот круг начинается, яйцом же и заканчивается.

Шелковичных червей разводят из-за коконов. Когда все коконы готовы, их снимают с коконников. Большая часть коконов идет на шелк, а меньшая остается для выведения шелковичных бабочек.

Коконы отличаются и по форме, и по величине, и по цвету. Коконы имеют самую разнообразную форму: овальную, круглую, с острым концом или с перетяжкой посередине.

Жизнь этих бабочек дубового шелкопряда, как и всех бабочек вообще, коротка. Едва появившись на свет, самка вступает в брак с самцом и дня три спустя начинает откладывать яйца. Кладка яиц продолжается три дня, и за это время откладывается — то кучкой, то врассыпную — 200 яиц. После этого самка вскоре погибает.

Через 8-10 дней в теплую погоду (при температуре 26-28°С) из яиц выходят крошечные черные гусеницы, покрытые волосками. С этого момента начинается довольно длительный и кропотливый уход за ними. Гусеница растет долго, месяца полтора, пока не достигнет предельного роста (длина взрослой гусеницы 7-8 сантиметров). За это время она линяет столько же раз, сколько и тутовый шелкопряд, но, в противоположность тутовому шелкопряду, после первой линьки она бывает не белого, а ярко-зеленого цвета, с большой бурой головой.

Питается эта гусеница дубовыми листьями. В Китае, как только гусеницы народятся, их вместе с дубовыми листьями кладут в корзины и несут в рощицы из дубового кустарника, где они и живут на поле под присмотром сторожей, которые следят, чтобы червей не поклевали птицы и чтобы они всегда имели в достаточном количестве свежие, еще не тронутые листья.

Когда приходит пора вить коконы, дубовый шелкопряд ведет себя не так, как тутовый. Для него не надо готовить особых коконников: он устраивается с коконами тут же, на увядших кормовых ветках. Прежде чем начать вить кокон, дубовый шелкопряд скрепляет шелковинкой края двух-трех сухих листьев, из которых получается нечто вроде гнезда, где и закладывается первая редкая основа кокона, а затем выводится и самый кокон.

Жизнь в коконе длится дней десять. За это время гусеница превращается в куколку, а куколка в бабочку, которая, проделав в коконе отверстие, выходит на волю. При выходе она выглядит неважно: мокрая, со смятыми крыльями, совсем не похожая на красивого дубового шелкопряда. Чтобы подсохнуть и расправить крылья, бабочки взбираются на верхушки веток. Едва успев оправиться, шелкопряды начинают спариваться, а затем откладывают яички. Такова жизнь дубового шелкопряда.

Когда-то таким трудоемким способом вырабатывался шелк. Теперь на смену шелкопряду пришли машины, а настоящий шелк заменили искусственным.

Архитекторы животного мира

Мы часто говорим о строительном искусстве животных. о постройках кротов, бобров и рыб, о разнообразных гнездах птиц, о сложных сооружениях муравьев и термитов. Мы удивляемся строительному инстинкту, который проявляется у всех этих животных. Кое-кто готов даже поверить, что не только инстинкт, но и разум определяет выбор места, материала и тех приемов, которыми пользуются млекопитающие, птицы, насекомые, возводя свои постройки. Но животные не только строят, но и шьют.

В одном из музеев можно увидеть удивительное гнездо. Это — небольшой яйцевидный кошель, искусно сложенный из хлопка и овечьей шерсти, аккуратно устланный внутри конским волосом и тонкими волокнами растений, а снаружи плотно покрытый двумя крупными листьями, края которых были простеганы ниткой. Кажется, хранители музея нарочно сшили эти листья ниткой, чтобы гнездо сохранило свою форму. Но подле гнезда на веточке закреплено чучело небольшой длиннохвостой птички, похожей на нашу камышевку, а под чучелом сделана надпись: «Длиннохвостая портниха». Ясно, что гнездо это не только сложено, но и простегано его обитательницей. Как же сооружается такое гнездо?