С Дамлой мы сидели в соседних кабинетах и она частенько забегала ко мне покурить и хлопнуть чашку кофе с коньяком (коньяк, предназначенный на представительские цели, хранился в складике, примыкающем к моему персональному офису).

   - Слушай. А посчитай мне мой склад, а. Я ж буду полдня мучаться, а тебе пять минут, - подлизывалась я. Экспортный склад находился в моём подчинении, и мне было жутко лениво вбивать все эти цифири в эту дурацкую систему, чтобы потом всё пересчитывать вручную.

   - Ларис, ну я ж тебе поясняю, тут нужно просто формулу запомнить...- начинала она, морщась,  но увидев моё вытянувшееся лицо, махала рукой и быстро калякала какие то столбики значков на обрывке бумажки. Пять минут - и результат готов. Мне оставалось лишь распечатать красивую табличку и поставить свою подпись.

   - У нас тут такое безобразие, беспорядок. Бренд-менеджеры тупые, финансисты - тупые, бухгалтерия - тупая. Все тупые! Пидарасы, а не работники. - Дамла была весьма несдержана на язык.

   Однажды мы поехали с ней к новому перевозчику. Мне нужно было договориться об отгрузке в Румынию, ей заключить договорчик по местным поставкам. Чорт! Да я никогда в жизни не видела ТАКОГО переговорщика! За полчаса она нагнула, вывернула наизнанку, выжала как лимон и доброжелательно растоптала всех, кто там был на этой встрече.

   - Как вы с ней работаете? - в ужасе шепнул мне хозяин транспортной конторы.

   - Нормально работаем.

   Правда, мы с ней очень нормально работали. Она тащила на себе "мой" склад, разгребала мои хвосты, орала на "моих" кладовщиков и строила "моих" грузчиков. За это я её слушала. Внимательно. Дело в том, что Дамла дико хотела замуж. Замуж её никто не брал. Лицом Дамла не слишком удалась, фигуркой тоже, характер у нее, как сами понимаете, тоже не ахти. Короче к тридцати пяти у Дамлы имелось всё: карьера, дом, счет в банке, прекрасное будущее... И никакого личного счастья.

   - Завтра  мама пригласила знакомых. У них сын разведёный. - Делилась со мной Дамла. Матушка Дамлы - суровая дамочка - профессор Босфорского университета, давно и безуспешно пыталась устроить дочкину жизнь.

   - Ну и  как? - Спрашивала я Дамлу на следующее утро.

   - А... - отмахивалась та. - Пузатый старикашка какой-то. Да и не хочу я замуж. Я женщина свободная, обеспеченная.

   Я вздыхала. Опять Дамла не приглянулась потенциальному жениху. Да. Сплетня:  Дамла же была девственной. Она призналась в этом, чуть краснея. Не оттого, что она стеснялась своей поздней девственности, а оттого что решилась заговорить на такие темы.

   - Был у меня один... Ну он вроде захотел интимного, а я чего-то постеснялась. Ну и ... Дура да? - спрашивала она меня. Моя русскость априори считалась за сексуальную осведомлённость.

   - Отчего ж дура? Но может и дура. Ребёночка бы хоть родила.

   - Родила... Куда родила-то? А то ты не знаешь, что у нас мать- одиночка с ребёнком -стыдобища. Меня матушка убьёт. А что соседи скажут? Ребёночка!!! - Дамла злилась, вскакивала, шла на склад и там выплёскивала своё либидо на вилочный погрузчик.

   А потом к нам из Германии прислали нового начальника отдела развития бизнеса. Красномордый дойч, типичный до смешного, до омерзения пункутальный и двинутый на работе. Вот на почве общей бизнес-двинутости они и сошлись. То -сё. Дамла стала реже забегать ко мне, зато частенько околачивалась на пятом этаже в кабинете с табличкой "Фриц Ирмлер. Начальник отдела развития бизнеса".

   Сплетни попозли через месяца три. Дамлу у нас не любили. Поэтому сплетничали тщательно, с большой фантазией и некрасивыми деталями. А деталей, я вам скажу, набралось прилично. Ну, и когда однажды после окончания раб.дня, когда все, включая уборщиц уже разъехались по домам, главный технолог зашёл в переговорную, чтобы забрать забытый диск с презентацией... тогда разразился скандал. Дамла в характерной позе сидела на пафосном дубовом столе, а Фриц в характерной позе знакомил её с основами отношений между М унд Ж. Такая вот банальщина и позор!

   Дамлу вежливо попёрли вон. Даже выдали положенное выходное пособие в размере пяти окладов. На четыре она купила новый БМВ, а на пятый пошла по магазинам за шмотьём, прихватив меня с собой.

   - Такая вот пидарасская история. Как и вся моя жизнь. Послала резюме кой-куда. Завтра на собеседование.

   - А Фриц чего говорит? - поинтересовалась я.

   - А чего ему говорить. У него жена в Дюссельдорфе. Детей двое. Да и не нравится он мне.  Дебил.

   - Дура ты, Дамла, - вздохнула я. - Как есть дура. Хоть не беременная?

   - Хуй тебе, а не беременная! Предохранялся он,  - заржала она, обнажая розовую десну. - Хотя может и зря.

 На “кой-куда” её не взяли. Доброжелатель из "наших" доложил знакомцу из “кой-куды”  о случившемся казусе, и сплетня поползла по отраслевым конторкам, обрастая враньём. Через полгода Дамла все-же устроилась на крупную фирму, но уже не в нашей отрасли. Ещё через полгода подсидела тамошнего логистического босса. Молодец Дамла!

   А потом я уехала.

   Она как-то позвонила мне. Сказала что работой довольна, хотя все кругом пидары и ничего не умеют. Сказала, что мама её уехала в Штаты не то на ПМЖ, не то еще что. Потом замялась... сказала что живёт не одна. Я, если честно, заволновалась. Решила, что дура вляпалась опять в какую нибудь фигню. Нет. Оказалось она оформила опеку над трехлетней девочкой и та её зовёт мамой. (здесь все должны рыдать, хотя это правда)

   Бесправная женщина востока номер три

Айлин - это нечто. Это, я вам скажу, что-то с чем-то! Это то, что донести словами нельзя, и то во что почти не верится. Айлин - высокая, подтянутая, аккуратная, спокойная, уверенная, умная, тактичная, доброжелательная. Аристократка.

   Не принцесса на горошине, не маисовая королева, не сбоку припёка, и не "ах мы голубых кровей". Девичья фамилия Айлин в Истанбуле - это как Шереметьевы в Москве. Кто не знает прадеда Айлин - тот гяур, типа меня и точка. Кто не знает деда Айлин - тот тоже гяур. И главное, что сама Айлин это своё османское голубокровие несёт спокойно, не выкаблучиваясь, не задирая маленький носик. Отец Айлин - бывший посол (ну, может быть атташе) одной из европейских стран сед, строг, капризен и курит сигары, которые ему шлют из Аргентины его аргентинские друзья - владельцы заводов, газет, пароходов. Мать Айлин родом из Измирских помещиков - статная старуха с тихим голосом. Но когда она поёт, аккомпанируя себе на стейнвее, голос становится глубоким, густым, звучным. Картавое "р" идёт ей необычайно и она сокрушается, что дочь так и не удосужилась выучить французский и ей не с кем поболтать дома. "Вся эта мода на Америку, - "Америка" звучит с парижским прононсом", - до добра не доведёт. Зачем? Ну зачем все эти проамериканские настроения у нашей молодежи. Это так... так вульгарно".

   Не знаю что там "вульгарно", но Айлин с её бостонским БА и техасским МБА ведёт себя так, что всё рядом с ней выглядит как слободской трактир с лубками на стенах. Сотрудники женского и мужеского пола это чувствуют, поэтому избегают долгих бесед с "нашей королевочкой", чтобы не попасть лишний раз в положение ниже плинтуса.

   Нет. Айлин не высокомерна. Айлин не снисходительна. Она тут, рядом. Вся такая простая- простая, как пара шерстяных носков. Но что любопытно, обслуживающий персонал - люди которые четко ощущают свое подчинённое положение и этого не стыдятся, при виде Айлин становятся такими... послушными что-ли. Робкими. Нежными. Чуют нутром хозяйку. Это мы - типа тоже ровня Айлин лезем из кожи вон, чтоб ненароком не согнуть голову в почтительном "как вам будет угодно, ханым эфенди". А обслуге проще. Она и говорит ей:  "как вам будет угодно, ханым эфенди". И первый, самый свежий чай, и самый лучший кофе, и самый вкусный пирожок несут не директору, а ей - простой такой манагерше экспортного отдела.