Бурильщики только сменились. Дизель погудывал себе на малых оборотах на ближней к дороге установке. Второй подозрительно молчал. Не заглядывавший сюда больше недели директор комбината сразу определил: Сардар не везде успевает. Но перемены были. С подстанции на краю города к сопке пролег кабель для тока высокого напряжения. От Кумисты тянули водопровод. Часть канав с трубами засыпана — близились холода… На другой стороне сопки развернули свое хозяйство геофизики.

Жаксыбеков ходил по узким тропам между валунов уже полчаса, а вторая буровая не подавала признаков жизни. Это рассердило директора.

— Сардар, почему не говоришь, что там на второй установке? Авария?

— Нет людей! — Алтынбаев виновато топтался на месте. — Поработали и ушли. Хороших бурильщиков нет, а бичей собирать нет смысла. Еле наскребли на две смены. Сам понимаю: надо бы бурить в четыре. И резервная не помешала бы.

— Все понимаешь! — досадливо махнул рукой Жаксыбеков. — А когда я узнаю о том, что станок бездействует? Пока сам не спрошу? Кажется, обо всем договаривались, когда пошли на автономное бурение!

— Главному инженеру я еще позавчера сказал, а у него что-то не ладилось на руднике, отмахнулся. Говорит: потом!

— Эх, Сардар, Сардар! И телефон под рукой…

— Думал, сам справлюсь.

— Зелен ты, я вижу, парень. Не получается, и мучаешься в одиночку, а дни бегут! За горло нужно любого из нас брать — вот как дело не терпит. Со дня на день ждем приезда Снурникова… Ему керны нужны, свежие пробы. Махнет на нас рукой Сергей Архипович, и всем надеждам конец. Ему не скажешь: людей нет, бурить не умеем… Ты молод, Сардар, и тебе все равно, какое небо над головой — южное или северное. А здесь люди с семьями, обжитые квартиры, садовые домики с клубникой… Ты еще не знаешь, что такое разрыв с корнями. На этой сопке, — притопнул ногой, — решается судьба комбината: быть или не быть. А может, ты и сам не веришь?

Алтынбаев понимающе слушал. Во всяком случае, вид его был серьезен.

— Не ругайте меня, Кали-ага. Я много думал. Может, обязать рудничных, чтобы подбросили людей? Если бы от вас такое распоряжение, нашлись бы желающие.

— Нет, Сардар, это не выход.

Разговаривая на ходу, Жаксыбеков приблизился к работающей установке. Увидев директора, вахтенный шагнул навстречу. Это был молодой худощавый парень с едва наметившимися усиками.

— Глубина шестьсот десять! — четко отозвался бурильщик, мазнув темной от соляра рукой себе по щеке. — Идем по девону^[61]. Задание: не глубже девяти сотен. Там и остановимся.

— Предположим, руда не обнаружится?

Бурильщик ответил уверенно:

— Перейдем на новую площадку. Ее уже наметил Сардар Алтынбаевич.

Жаксыбекову была не по душе легкость, с которой парень рассуждал о возможной неудаче.

— Вы-то хоть верите, что не зря ковыряете землю? Приметы руды видите?

Бурильщик усмехнулся:

— Думаю, что пусто.

— Напрасно так думаете! — отрезал директор, зашагав прочь. Он понимал причину разочарования этих людей: день-деньской на открытой площадке, в изнуряющем зное… Что ни проба — мимо! Этак может надоесть до чертиков.

Подошли к ящикам, где были аккуратно сложены керны с однообразными сланцами. Сардар с кислым видом подал Жаксыбекову один из разобранных снарядов, затем еще один.

— Какую скважину ведете?

— За последние две недели — пятая… Столько же прошли раньше.

— И ты думаешь, что напрасно?

Геолог неопределенно вскинул брови.

Кали Нариманович выдохнул, будто сбрасывал с себя неприятную тяжесть. Прежнее бодрое настроение, сложившееся во время посещения рудника, где все отлажено и каждый подземный рабочий готов заменить своего товарища по забою, исчезло, сменялось предчувствием неминуемого провала на буровых. Горнякам только укажи место, где залегает сырье. Рассекут землю надвое, прорежут стволы и шурфы, доберутся до нужного горизонта, и сырье пойдет на-гора. Мастеровые подземелья не страшатся каменистой стихии, таящей в слежавшихся напластованиях породы свои не до конца познанные громы и грозы. У этих людей вечная война с подспудными силами за богатства, ненужные земле, а необходимые людям, в конечном счете за свет для всего живого, за хлеб для плавилен. Проходчики глубин переберут железными щупальцами все складки земли, взвесят на мускулистых руках добычу, погрузят в вагонетки. Не умеют горняки лишь одного: разглядеть, где спрятаны сокровища. Геологи для них — поводыри в каменистых джунглях.

Вера в скрытые богатства Совиной то покидала Жаксыбекова, то исподволь возникала в нем опять. Сердце неистового горняка озарялось надеждой от самого малого проблеска. Кали Нариманович изрядно тряхнул директорским фондом, когда эту надежду в его сознание заронил Снурников. Жаксыбеков со своими подручными «нырнул» в глубь сопки с таким же последним отчаянием, с каким выбирается из коварной западни одинокий путник. Вдохновил всех их на новый поиск куцый договорчик на двух листах, заключенный с институтом, скрепленный подписями ученых. К тем листкам, на случай строгой проверки, можно приложить разве заключения специалистов. Они были организованы Сергеем Архиповичем вослед договору…

А если и эта их надежда не оправдается, придется отвечать перед законом. Говорят: неудача — тоже результат. Но так говорят в науке! Жаксыбеков — производственник, практик. Он умеет разговаривать с людьми, они идут за ним в подземелье. Каменные глубины немы от веку. В их молчании — мудрость предостережения. Жаксыбекова раздражало безразличие к его страданиям по руде со стороны тех, кто умеет вызвать глубины на откровенный разговор. Разведка у сопки, по его мнению, шла вызывающе медленно, будто все его помощники, посвященные в замысел, были умнее его и понимали причину неудачи. Два станка, арендованные у геологов, и те работают на половину своих возможностей…

По дороге в город он тормошил Алтынбаева:

— Сардар, голубчик, поделись тайнами: что сулит нам твоя наука? Неужто сопка поиздержалась прежней силой?

— Если верить нашим оракулам, мы ходим по чистой руде, — проговорил, посмеиваясь устьями рта и поблескивая озорно молодыми глазами, Алтынбаев. — Под слоем земли ниже шестисот метров лежит сплошной сланец. Вы и сами не однажды слышали: ископаемые рудного края найдены в трещинах сланцев или в массивах кварцитов. Не ваши мольбы, не приказы, Калеке, а верные приметы ведут меня на Совиную… По прогнозам Сергея Архиповича, мы должны здесь наткнуться на гранитную интрузию, от которой отделялись и поднимались по трещинам рудоносные растворы. Почему именно там, на сопке, а не здесь, под этой дорогой, по которой едем? Это тоже одна из загадок. Прогнозы составляют на основе металлогенических карт. Метод того же Сатпаева. — Сардар на минуту запнулся, подыскивая более доходчивый пример. — Мы с вами, Калеке, живем в тектонически активной зоне. Это тоже немаловажно…

Геолог видел, что Жаксыбекова интересуют его объяснения, хотя для директора они были не так уж новы.

— В конце палеозойской эры этот участок земной коры испытал сжатие. Слоистые породы образовали разломы. По ним устремились снизу расплавы. Вот от них-то и отделились нынешние руды. Ученые заметили еще при первом бурении здесь некое сходство в залегании пород и рудоносных зон с тем, что хорошо просматривалось в Актасе. Совиная сопка и Актас — близнецы по структуре. У них одни и те же «родимые пятна», если говорить на языке, привычном каждому. Сергей Архипович считает этот участок перспективным. Стоял на том мнении и Казтуганов. Оба они, ясное дело, не гадали на кофейной гуще, не брали данные с потолка…

— А почему другие геологи оставили сопку в покое? Не видели тех трещин? — прервал своего попутчика Жаксыбеков.

— Нельзя, Калеке, так сердито судить о разноголосице в наших спорах. Видели, конечно… Одни продолжали искать, другие осторожничали, думали… Вот вам еще один поисковик — Щекочихин, начальник геологического отдела. Между прочим, грамотный специалист. Уж он-то верил, доказывал, бился за Совиную… А пришло время — отошел от своего же замысла. Ковырнул туда-сюда в верхних слоях — и отступил! Нужна ведь не простая решимость в схватке за убеждения. Щекочихин слишком интеллигентен по натуре, чтобы нарушить закон: не ходи глубже… Сегодня бурим до девятисот — раньше такая глубина считалась немыслимой. Если угодно, в некоторых точках проверочные скважины пройдут на километр и больше. Но вы же знаете: все связано с прибавкой средств на поиски. Короче, будем лезть в преисподнюю, пока от вас же, Калеке, не услышим: стоп!