При этом важно осознать, что основу прогнозирования состояния биосистемы (включая организм

человека) составляет наше знание о конечных ее целях. Сюда входят: а) функция размножения, репродукция;

б) мера устойчивости и сохранения генетического материала; в) функция оптимального для популяции

наследования и генофенотипической реализации генетической информации.

В настоящее время процессы микроэволюционных изменений у человека, вероятно, продолжаются и

характеризуются биосоциальной спецификой: более глубокими взаимосвязями нервной и генетической

памяти, изменениями во внутренних (эндоэкологических) механизмах и т. д.

Развитие организма человека на протяжении его жизни (оно называется также витальным циклом)

характеризуется двумя важнейшими программами. Одна из них отражает преимущественно социальные

деяния данного человека, а вторая — его биологическое назначение. Геометрически, в виде изображения,

подобного тем, что, например, рисуют в школе при доказательстве теорем, витальный жизненный цикл есть

парабола или разомкнутая дуга. Пусть одно крыло этой дуги выражает программу-1 (биосоциальную,

связанную с воспроизводством потомства). Второе полукружье пусть выражает программу-2, которая

является социально-трудовым, культурным, творческим вкладом человека в становление цивилизации.

Сочетание этих двух программ может быть либо гармонизированным (при благополучной социальной и

семейной жизни), либо контрастным, противоречивым, когда творчество и «домашняя» жизнь человека в

разладе.

Крайняя степень преобладания какой-либо из программ может приводить к десинхронезу, патологии и

гибели. Самопожертвование при этом носит либо социальный характер (творческое горение), либо

биосоциальный (гибель матери ради спасения плода, ребенка).

Как правило, патогенная экологическая обстановка нагружает и нарушает программы № 1 и № 2

непропорционально. Может страдать лишь одна из программ и «выигрывать» (стимулироваться) другая.

Такие противоречивые изменения требуют анализа в любом возрасте, для каждого возраста они

специфичны. В определенных возрастах и обстановке процесс касается системы мать — плод, мать —

ребенок или всей семьи в целом; родители — дети, и патология индивида составит лишь элемент патологии

(болезни) семьи. Диагностика и лечение требуют в таких случаях соответствующей стратегии.

Некоторые аспекты указанных двух фундаментальных программ витального цикла человека, их

«ортобиотическое» выражение наиболее отчетливо, пожалуй, выступают во взаимосвязях двух видов памяти

— нервной и генетической. Формы этой взаимосвязи в настоящее время изучаются. Например, исследуются

факторы нервного переноса и др.

Вполне возможно, что такая взаимосвязь нервной и генетической памяти у человека может иметь

36

свою специфику, зависящую от рассмотренных выше фундаментальных программ витального цикла.

Соответственно этому мы можем сказать, что здоровье — лишь средство в выполнении человеком его

социально-исторических целей. Их реализация невозможна при отсутствии здоровья, однако социально-

психическое доминирование этих целей, настойчивость в их выполнении, связанная с напряжением, риском,

является важнейшим механизмом индивидуального раскрытия всех возможных резервов как психики, так и

физических возможностей организма.

Если же здоровье становится для данного индивида с его социальными убеждениями доминирующей

самоцелью, то дальнейшая линия его жизни (витального цикла), по существу, уменьшает у человека,

принявшего такую установку, возможности важных инструментов управления здоровьем, мобилизации

резервов, жизнестойкости и т. д.

Обозначим такую модель здоровья, возникающую в определенной социально-культурной среде, как

экстенсивную. В этой модели счет идет по количеству прожитых лет, по сумме полученных удовольствий

(гедонистическая мотивизация), радости от здоровья. Остальные же сознательные и бессознательные

мотивы исключаются, обходятся как нежелательные или даже вредные, могущие принести ущерб главному

— здоровью.

В нашей научно-практической работе такой подход к проблемам здоровья формируется в связи с

исследованиями внутренней картины здоровья индивида, делается попытка выявить, какие

психосоциальные цели, сознательные и бессознательные, доминируют у данного 'индивида и как эти цели

сопрягаются у него с пониманием психофизиологии здоровья. Здесь выявляются новые возможности

изучения, связанные с общей патологией, адаптацией и экологией человека. Они могут быть связаны с

изучением наиболее общих форм несоответствия (нарушений) или соответствия индивидуальных,

социально-исторических целей данного человека с его гено-фенотипическими витальными резервами.

Следует особо подчеркнуть, что психофизиологические резервы, соответствующие программе-1

витального цикла, тесно связанные с программой-2, выражают решающую роль социально-духовной

направленности в развитии человека. В этой трактовке подчеркнуто, что психосомати-

ческие возможности человека в определенной социально-исторической, культурной и природной

среде могут либо необычайно глубоко раскрываться, либо же, напротив, консервируются, или начинают

просто исчезать.

Высшее духовное назначение человека, его интеллектуальных, творческих возможностей, могущество

этих возможностей, по существу, были осознаны издавна, уже в традиционных, древних обществах.

Отражение этого явления можно видеть в мифах о героях (Гильгамеш древних шумеров и вавилонян,

Прометей древних эллинов, Кетцалькоатль древних мезоамериканцев — ацтеков и т.д.), в суеверных

преданиях о персонажах, типа знаменитого чернокнижника, мага и ученого немецкого средневековья —

доктора Фаустуса и т. д.

На сходные явления указывают и многочисленные медицинские течения, например,

психосоматическая медицина, кортико-висцеральные концепции в патологии (взаимосвязь высших нервных

центров с внутренними органами), зафиксированные в клинических описаниях необычайно яркие случаи

выживания в экстремальных условиях, долгожительства и т. д. Здесь эмоциально-волевая

целеустремленность достигает своего максимального выражения.

Именно такие явления позволяют утверждать, что в социально-историческом плане здоровье

индивида и популяции следует рассматривать как важнейшее естественно-историческое и социально-

историческое средство реализации генерализованных, всеобъемлющих социально-природных процессов

развития. Отметим, что черты такого взаимодействия социально-природных целей и феномена здоровья, как

средства их осуществления, мы находим в истории традиционных обществ Востока и Запада, этносов,

существовавших в рамках таких обществ.

При этом знания людей, отражающие реальные особенности природных — космопланетарных и

37

биосферных процессов, сохранялись и передавались на протяжении многих поколений, образуя совокупный

антропоэкологический опыт. Это было особенно важно в регионах с экстремальными условиями жизни,

скажем в полупустынных ландшафтах, в приполярных зонах, в высокогорье (Центральная Азия, Тибет и т.

д.).

При этом акценты, связанные со спецификой антропоэкологического опыта, вероятно,

аккумулировались достаточно долго, передавались ряду поколений. Эти особенности отражали важные

социально-природные факторы, условия жизнедеятельности, специфику антропоэкологического опыта,

необходимого для выживания (столь характерных в Тибете, например, с его экстремальными эколого-

природными особенностями, неизменно привлекавшими к себе художественный, творческий гений Н. К.

Рериха). Отражались в этом, вероятно, и психофизиологические, гено-фенотипические особенности людей,