Уродливые рожи, Спасти, глотки, языки приближались стремительно. Вот оно – лицо смерти! – Иван приготовился закрыть глаза. Но когда он почти свежий веки, его тряхануло посильнее, чем несколько, мгновений назад, тряхануло так, что чуть не вылетели мозги из чёрной коробки, чуть не вырвало из рук Алену! И медленно повлекло куда-то в сторону ото рва… потом быстрее, ещё быстрее, неудержимо быстро. Стало темно, гулко, пусто.

Исчезло всё. И в этой пустоте выкристаллизовалась чёрная неестественно громадная тень корявого горбуна с клюкой. – Нет, Иван, ты не умрешь в этот раз, – ударило в затылок беззвучно и тупо, – тебе ещё рано на тот свет, ты ещё не всё поведал старому и доброму другу своему, дядюшке Авварону Зурр бан-Тургу, ты не забыл про меня, Ванюша, родной ты мой?!

Иван взвыл от бессилия, от непостижимой, внезапно нахлынувшей тоски. И всё же реакция сработала мгновенно.

– Если с её головы упадет хоть волосок, ты никогда и ничего не узнаешь, клянусь всем! Я сам разможжу свой череп, чтобы стереть всё. Ты понял?!

Их бросило, во что-то мягкое, паутинообразное, качнуло нежно и ласково. Алена неожиданно сжалась в комок, вцепилась руками в Ивана. Она, видно, проснулась – очарование, напущенное уродами-богочеловеками, иссякло.

– Как ты груб и непоследователен, Иван, – обиделся Авварон, а точнее, его голос в мозгу Ивана. – Ты обязан мне столь многим, что негоже вести себя так. Ну да ладно. Я зла не помню.

– Ничем я тебе не обязан, старый колдун! – оборвал его Иван. – Я сам сюда пришёл. Я сам отыскал Пристанище, без твоей помощи. Ты только путал меня, водил за нос. Сгинь, нечисть!

Алена заорала ему в ухо, заорала испуганно и хрипло:

– Где мы?! Иван, почему ты всё время говоришь сам с собой! Что случилось?! Иван! Ты просто сошёл с ума! Где мы-ы-ы?!

Иван не стал отвечать ей. Он лишь успокаивающе огладил её дрожащую холодную спину, прижал к себе, поцеловал в мокрое от слез лицо. Что объясняться! Она сейчас всё равно не поймет его А между тем Авварон не смолкал:

– Пристанище?! А ты уверен, что обрел Пристанище?! Ты, смертный, но временно живой! Пристанище – это мир Вселенных. Но это и совсем крохотная юдоль избранных, Иван. Не тщись постигнуть непостижимое! Ты шёл во тьме, и продолжаешь идти во тьме. Я трачу столько усилий, чтобы вывести тебя пусть не на свет, но для начала хотя бы в потемки-сумерки. В полумрак… но увы! Ты бесконечно глуп, Иван. Ты самый настоящий дурак! И ты никогда не поумнеешь! В следующий раз я не стану отводить от тебя руку смерти, я дам событиям развиваться так, как они должны развиваться. Не веришь? Вот когда это произойдет, ты сразу поверишь!

– Покажись мне! – выкрикнул Иван хрипло.

– Меня здесь нет.

– Не верю!

– Твоя вера никому не нужна. И ты никому не нужен, кроме…

– Меня! – неожиданно выкрикнула Алена. – Я услышала его, Иван! Он и в мой мозг проник! Не верь ему, Иван!

– Это падаль, – тихо и твёрдо сказал Авварон, – Иван, она мёртва, её нет. Не связывайся с ней! Её сон – вовсе не сон, а смерть, понял?! Не верь ей!

Алена закричала в ухо ещё сильнее. Она была на грани истерики.

– Лжец! Подлый лжец! Это ты мертвец! Это тебя нет! Иван, они тебя заморочили! Это продолжение злого морока, пойми, любимый! Нет никакого Пристанища – не было и нет! Это Полигон, Иван! Тут ставят опыты, страшные, чудовищные опыты, недоступные нашему пониманию! Полигон ещё тогда был на грани запрета. Они всё делали нелегально, они вышли за все рамки, они преступники, Иван!!!

– Глупая баба, – заглушая всё, но вместе с тем вяло, прозвучало в мозгу. – Большие дозы анабиотиков сводят с ума, искажают психику до неузнаваемости. Иван, она тебя погубит!

– Я спасу тебя, Иван!

– Тихо! Тихо, вы! – Иван зажал уши. – Я ничего уже не понимаю!

– Ты сможешь понять всё в один миг, – голос в мозгу утратил гугнивость, гнусавость, картавость, но это был голос Авварона, карлика-крысеныша с огромной чёрной тенью. – Да, Иван, в то же мгновение, когда я войду в твой разблокированный сектор памяти, ты узнаешь всё!

Абсолютно всё! Тебе откроются не только тайны прошлого и будущего, но и ходы светил и планет, устройство Мироздания, Пристанище распахнет свои двери, и ты станешь одним из Его обитателей, одним из избранных расы…

– Богочеловеков?! – спросил Иван.

– То, что ты слышал там, пред алтарем Вель-Ваал-иехавы-Зорга, малая часть правды – это религия толпы. Но в Пристанище внутренних кругов и Пристанище-споре есть знания иного рода, для подлинно избранных.

Приобщение – это часть истинного Воплощения. Ты можешь достигнуть непостижимых высот, Иван!

– Не верь! – Алена вцепилась в руку Ивана клещами. – Не верь! Он пытается обворожить тебя, околдовать! Я тебе потом всё объясню. Полигон это не просто полигон, это ещё и канал в потусторонние миры! Я сама не верила. А теперь верю, Иван! Они есть, это правда, они есть!!! То, что мы отрицали тысячи лет, существует! Нам надо бежать! Полигон – это наша смерть!

– Я обещал тебе, кое-что, Иван. Забыл? – вопросил Авварон зловещим шепотом.

– Что? Что ты обещал?!

– Я обещал вывести тебя отсюда. Вернуть на Землю! Но только тебя!

Мертвых оживлять я не умею!

Алена забилась в нервном горячечном припадке. Она уже не могла ни говорить, ни кричать, ни плакать. Её неостановимо трясло. Но она была тёплой, упругой, нежной, живой.

– Слушай, Авварон Зурр бан-Тург в Шестом Воплощении Ога Семирожденного, мой лучший друг и брат! Если ты ещё хоть раз скажешь про неё недоброе словечко, я доберусь до тебя, доберусь и прикончу! Ты сам станешь мертвецом! Ты никогда ничего не узнаешь!

Скрежещущий смех наждаком прошелся по внутренностям Ивана.

– Мертвецом, говоришь? Эх, Иван, Иван, простота – она ведь хуже воровства. Неужели ты так ничего и не понял? Не понял, где ты находишься, среди кого?!

Иван похолодел от внезапной мысли.

– Да-да, ты близок к истине, Иван, – обретая прежнюю отвратительную картавость, пропел голос колдуна, – я не скажу, что это мир мертвых, что это преисподняя, но это мир неживых, Ваня! Здесь нет жизни. Вашей, земной.

Здесь жизнь иная! Смотри!

Внезапно стало светло.

Но Ивану не удалось ничего толком разглядеть, потому что прямо на него, по широкому каменному ходу-лабиринту нёсся шестирукий краснокожий монстр метра в три ростом, с приплюснутым лбом, узкими злющими глазами и редкими зубами в широченной пасти. Монстр словно мельница размахивал своими руками-лопастями-крыльями, в которых были зажаты ножи, молотя, цепи. Это был просто какой-то живой всесокрушающий таран.

– Назад!

Иван отпихнул Алену. И прыгнул вперёд. Надо было перехватить инициативу. С размаху он пнул сапогом в нижнюю челюсть краснокожего голема.

Вторым ударом выбил из руки молот, еле успел увернуться; от ножей… И обрушил молот прямо на колено монстра. Он сам не ожидал, что так случится – но нога монстра отскочила, будто была из обожженной глины – с грохотом, треском, без крови. Монстр рухнул на руки и шестиножкой побежал по проходу прочь.

Иван вздохнул. Отбросил ненужное орудие.

– Ты думаешь, он испугался тебя? – ехидно прозвучало в мозгу.

– Да, я так думаю, – ответил Иван.

– И ошибаешься. Это ничто! Это – даже не мертвец! Это кусок глины, преображенный мною в бойца, понимаешь?

– Нет!

– Сейчас поймешь.

Иван увидел, как глиняная шестиножка резко развернулась и, поднимая клубы пыли, побежала на него. Движения голема были кукольными, неживыми.

– Сейчас он убьет тебя!

– Так для этого ты меня выручал, Авварон?!

– Иван, спаси меня!!!

Пронзительный крик Алены заставил его обернуться. Иван глазам не поверил – карлик-колдун в своем чёрном балахоне, припадая на левую ногу, опираясь на кривую чёрную клюку, тащил Алену за руку по лабиринту, тащил безжалостно и властно.

– Стой, нечисть!

Иван в пять прыжков настиг обоих, споткнулся, упал. Когда он приподнял лицо, Авварона не было видно. Лишь Алена стояла, привалившись к стене, стирая со щеки слезинку.