— Женщина, которую я хочу описать в сценарии, зарабатывает себе на жизнь проституцией. Распутница безжалостна, эгоистична и очень опытна. Она отброс общества, аморальна и интересуется только своей собственной персоной. Мужчины не имеют для нее никакого значения. Единственное, что интересует ее в них — это их деньги. — Я стряхнул пепел сигареты в пепельницу. — Такова моя героиня.

— Интересно, — согласился Голд, — но слишком сложно. Вы сами не знаете, о чем вы говорите. Такая женщина никогда никого не полюбит. Для нее чувство любви потеряно. — Он поднял голову и в упор посмотрел на меня. — Вы сказали, что знаете такую женщину?

— Я встретил такую женщину. Я еще не могу утверждать, что знаю ее, но сделаю все возможное, чтобы изучить глубже.

— Вы решили провести с ней эксперимент?

Я не хотел раскрывать свои карты. Толстяк мог обо всем рассказать Кэрол.

— Только для того, чтобы написать о ней, — беспечно ответил я. — Чтобы создавать живые образы, писатель ведь должен встречаться с разными людьми.

— Понятно. — Мокрые губы Голда Рекса сжали сигару. — Вы хотите заставить эту женщину полюбить вас?

Я посмотрел на своего собеседника более пристально, чем делал это раньше.

— Нет, у меня есть дела поинтересней, — резко ответил я.

— Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли, — сказал он. — Вы сообщили, что выбрали эту женщину в качестве героини вашего сценария. Вы также предположили, что, если бы она полюбила, она переродилась бы и жила бы только своей любовью. Так? — Я кивнул. — Тогда как же вы можете быть уверены в том, что психологически правы, если не проведете с ней эксперимента? Я, например, считаю, что, с психологической точки зрения, это совершенно невозможно: такая женщина вообще не способна любить. Это подсказывает мне мой жизненный опыт, а вы разводите какие-то странные теории.

Я выпрямился, внезапно почувствовав в этих словах ловушку. Мне оставалось или признаться в том, что хочу провести эксперимент, или отказаться от своих слов.

— Хорошо, не отвечайте мне, — сказал Голд. — Сейчас я выскажу вам свое мнение на этот счет. Прежде чем приниматься за какие-то дела, всегда полезно уточнить детали. — Он сделал знак официанту. — Давайте выпьем немного бренди. Бренди как раз то, что нужно для подобного разговора. Вы заинтересовали меня, мне нравится название «Ангелы в трауре», импонирует, что фильм будет сатирой. Я уже давно не ставил психологических фильмов, а они всегда приносят хорошие доходы. Женщины просто обожают такие ленты. Тут Кэрол абсолютно права: основная часть посетителей кино — женщины. — Он сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил портсигар. — Не хотите ли закурить, мистер Фарстон?

Я взял длинную сигару, несмотря на то, что мне не хотелось курить. По-видимому, Голд предлагает свои сигары как знак особой милости только тем людям, которые пришлись ему по душе.

— Такая сигара обходится мне в пять долларов, — сказал он. — Их специально изготавливают для меня. Надеюсь, она доставит вам удовольствие.

Официант принес бренди. Голд поднес к носу бокал в форме шара и вдохнул аромат.

— Великолепно! — пробормотал он и обхватил бокал обеими руками.

Торопиться мне было некуда. Я аккуратно отрезал кончик сигары и прикурил. Сигара действительно была прекрасной.

— Меня интересует сценарий, основанный на фактическом материале, — продолжал Голд, — и занимает ваша мысль создать героиню, взяв ее с живого прототипа. В таком случае сценарий должен быть правдоподобным. Вам остается только одно: приглядеться к вашей знакомой и как можно точнее описать ее на бумаге. Изучайте ее! Поставьте себя на место героя вашего сценария. Но прежде чем начать воплощение замысла пером, пройдите через все это сами.

— Послушайте, мистер Голд… — начал я, но он сделал мне знак молчать.

— Вначале выслушайте меня. Возможно, ваши надежды не оправдаются и все произойдет совсем не так, как вы предполагаете. Но это несущественно. Важно только одно: все должно быть оправдано с психологической точки зрения. Вы — человек светский. Вы, вероятно, пользовались в прошлом большим успехом у прекрасного пола. Женщина, которую вы выбрали в качестве героини своего сценария, будет вам достойным противником. Почему бы вам не попробовать влюбить ее в себя? Это будет необычайно интересный эксперимент.

Я промолчал. Он предложил мне как раз то, что я и сам задумал. И все же на душе у меня было неспокойно: я слишком часто возвращался в мыслях к Кэрол.

— Я куплю у вас такой сценарий, мистер Фарстон, — продолжал Голд. — Как бы все это ни обернулось, он обещает быть весьма интересным. Разумеется, тайна этого эксперимента останется между нами. Кроме нас двоих, другим знать об этом незачем.

Мы посмотрели друг на друга, и я понял, что он почувствовал, что я колеблюсь только из-за Кэрол.

— Такая мысль приходила мне в голову, — сказал я, — но иметь интимные отношения с женщиной, у которой подобная репутация, дело рискованное.

В глазах Голда промелькнула улыбка. У меня появилось такое ощущение, что он видит меня насквозь, и мне стало не по себе.

— Значит, вы все-таки пойдете на это? — спросил толстяк.

— Если этого требует дело, то да, — ответил я. — Но я не хочу тратить напрасно время, не получив соответствующей компенсации.

— Расскажите мне в нескольких словах канву вашего сценария.

Я на минуту задумался.

— Это будет история удачливой потаскушки, которая обирает мужчин, которых влечет к ней, получает от них деньги и подарки. Надо подчеркнуть, что мужчины при виде ее теряют голову. Потом моя героиня встречает человека, который является полной противоположностью всем ее любовникам. Вот тут-то и начинается драма. Сначала ее новую жертву, как и всех мужчин, влечет к ней, но когда он узнает ее ближе, то разочаровывается, в нем пробуждается злоба к ней. Он начинает вести свою собственную игру и побеждает. Распутница влюбляется в него. Когда же она надоедает ему, он бросает ее и начинает ухаживать за другими женщинами. Эта линия похожа на линию Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера в фильме «Унесенные ветром».

— И вы думаете, что вам это удастся? — недоверчиво спросил Голд.

— Да. Весь вопрос в том, у кого сильнее воля.

Голд покачал головой.

— Если ваша героиня такова, какой вы ее описали, у вас ничего не выйдет. Я уверен в этом.

— Давайте дождемся конца эксперимента, и вы убедитесь, что я прав, тем более что вас устраивает любой результат. Ведь вы считаете, что фильм все равно будет интересным.

— Думаю, что да, — задумчиво сказал Голд. — Хорошо, приступайте. В качестве задатка я дам вам две тысячи долларов. Если ваш сценарий будет то, что мне нужно и что я уже успел представить, я заплачу вам за него, когда он будет окончен, еще пятьдесят тысяч. Можете рассчитывать на помощь работников киностудии, если она вам потребуется.

— Можем ли мы составить письменный контракт на сценарий?

— Конечно. Я прикажу, кому следует, связаться с вами.

— Даете ли вы мне три месяца? Если мне в этот период ничего не удается, значит, я напрасно потратил время.

Голд Рекс кивнул.

— Встретимся через три месяца. Это будет любопытный, жизненный эксперимент. Желаю вам весело провести время. — Он сделал знак официанту. — Я должен ехать в клуб. Не хотите ли вы поехать вместе со мной, мистер Фарстон?

Я покачал головой.

— Нет, благодарю вас. Мне надо все хорошенько обдумать, составить план.

Голд подписал чек, расплатился с официантом и встал.

— Доброй ночи, — сказал он. — Через день-два к вам придут со студии.

Он пошел к выходу, опустив голову, сунув руки в карманы. Когда он проходил мимо столиков, некоторые посетители здоровались с ним, но он вышел, не обратив на них ни малейшего внимания. Я взял бокал с бренди «За тебя, Ева, — подумал я. — И за пятьдесят тысяч долларов».

7

Последующие две недели я не видел Кэрол. Ежедневно утром и вечером я звонил ей, но мне отвечали, что она или на студии, или в квартире мистера Голда. Не знаю, была, ли она занята своим сценарием или избегала меня.