Ее слова поразили меня. Я посмотрел на Кэрол, но она не обращала на меня внимания.

— Какая идея? — на желтом лице Голда появился интерес.

— Идея в том, что мужчины всегда предпочитают распутных женщин, заставляя порядочных женщин страдать.

Я был поражен. В моей книге не было ничего подобного.

— Неужели мужчины действительно предпочитают распутных?

— Конечно, — ответил Голд, сжимая пальцами зубочистку. — Мисс Рай права, и я объясню почему. Мужчины предпочитают распутных потому, что приличные женщины слишком скучны.

Кэрол покачала головой.

— Не думаю. А ты, Клив?

Я не знал, что ответить. Я никогда не думал об этом раньше. Мне вспомнилась Ева. Я подумал о ней и Кэрол. Ева была распутницей, Кэрол была приличной женщиной, откровенной, честной, надежной. Она жила, соблюдая все правила этики. Ева вообще не представляет, что такое этика. Я бросил Кэрол и солгал ей для того, чтобы провести несколько минут с Евой. Зачем я это сделал? Если бы я знал это, я мог бы ответить на вопрос Кэрол.

— У распутниц, — начал я, — есть такие достоинства, которых нет у приличных женщин. Вернее, это скорее недостатки, а не достоинства. Эти женщины возбуждают в мужчинах примитивные инстинкты. Мужчинам тяжелее сдерживать свои инстинкты, чем женщинам поэтому мужчины и бегут к распутницам. Но вместе с тем распутницы нужны им на очень короткий срок. Сегодня мужчина с ней, а завтра уходит и бросает ее.

Кэрол резко оборвала меня:

— Ты говоришь чепуху, Клив, и сам прекрасно это знаешь.

Я в упор посмотрел на нее и увидел на ее лице такое выражение, которого не видел никогда раньше. В ее взгляде были боль, злоба и вызов.

— А я согласен с мистером Фарстоном, — сказал Голд. Он вытащил из портсигара большую сигару и принялся разглядывать ее. — Мужчины не в состоянии сдерживать свои инстинкты.

— Дело не в инстинктах, — выпалила Кэрол. — Я скажу вам, почему мужчины предпочитают распутниц. — Она посмотрела на Питера, словно желая исключить его из числа своих слушателей. — Я говорю о большинстве мужчин. Если они сбились с правильного пути, они, как неразборчивые щенки, бегут за первой встречной. А меньшинство придерживается стандартных моральных принципов и не отступает от них ни на шаг.

— Дорогая Кэрол, — сказал я, понимая, что это выпад против меня, — для твоих речей не хватает только трибуны.

— Она была бы очаровательным оратором, — констатировал Голд. — Пусть она продолжит свою речь.

— Мужчины предпочитают распутных женщин, чтобы удовлетворить свое тщеславие. Эти женщины весьма декоративны. Они испорчены и привлекательны одновременно. Мужчины любят, когда их встречают в обществе таких женщин. Друзья начинают завидовать этим смельчакам… Бедные идиоты! Распутницы, как правило, глупы. Мозги им ни к чему. Достаточно хорошенького лица, красивых ног, шикарных туалетов и готовности отдаться.

— Значит, ты считаешь, что мужчины хорошо себя чувствуют только в обществе дур?

— Тебе это хорошо известно, — бросила Кэрол. — Не думай, что тебе удастся обмануть меня. Ты как раз и принадлежишь к большинству.

Голд улыбнулся.

— Продолжайте, — попросил он. — Ведь вы еще не кончили.

— Мне больно смотреть, когда шлюхи обводят вашего брата вокруг пальца. Мужчин интересует только внешний вид, наряды и тело. Если у женщины нет хорошенькой мордашки, ей не пробиться в Голливуде. Это просто отвратительно.

— Не надо об этом. Лучше давайте о распутницах, — вмешался Питер. В глазах его был живой интерес.

— Мужчина не терпит, когда женщина знает больше, чем он. Это еще один шанс для распутниц. Они ленивы по натуре, и у них нет времени ни на что, кроме распутства. Единственная тема их разговоров — они сами, их туалеты, их неприятности и их внешний вид. Мужчинам это нравится: в обществе таких женщин они чувствуют себя на высоте. Мужчины кажутся себе богами, в то время как шлюхам они кажутся до смерти надоедливыми. Им эти мужчины нужны только для того, чтобы весело провести время и вытянуть из них как можно больше денег.

— Очень интересно, — заметил Голд. — Но как вы увязываете эти рассуждения с фильмом, понять не могу.

— Этот фильм — сатира на мужчин, — подытожила Кэрол. — «Ангелы в трауре» — прекрасное название. Мы не будем касаться содержания романа. Возьмем только название и напишем великолепную сатиру на мужчин. Представьте себе, как женщины заинтересуются подобным фильмом. В конце концов, большинство наших зрителей женщины.

Голд обратился ко мне:

— Что вы на это скажете?

Я во все глаза смотрел на Кэрол. Она подала прекрасную идею. Более того, она оживила мое воображение, которое иссякло после того, как я написал последнюю книгу. Теперь я знал, что мне надо делать. Это было как озарение. Надо создать историю Евы. Я напишу сценарий об этой противоречивой, странной женщине.

— Прекрасная мысль! — возбужденно ответил я. — Я готов приняться за сценарий.

Кэрол отчужденно посмотрела на меня и закусила губу. Когда же наши глаза встретились, я понял, что мои намерения разгаданы этой проницательной женщиной. Я отвернулся от нее и продолжал:

— Кэрол правильно сказала: это великолепная идея и интересная тема.

— Вы не будете сердиться, если я уйду? У меня ужасно разболелась голова, — с этими словами Кэрол неожиданно поднялась и оттолкнула от себя стул.

Прежде чем я успел сообразить, Питер подошел к мисс Рай.

— Ты слишком много работала, Кэрол, — сказал он. — Мистер Голд, вы извините ее, правда?

В карих глазах Голда появилось сонное выражение.

— Идите и ложитесь спать, — сказал он, адресуя слова мисс Рай. — А вы, Питер, проводите ее домой. Мы же с мистером Фарстоном посидим здесь еще немного.

Я проигнорировал относящееся ко мне предложение и встал.

— Я провожу ее, — вызвался я, чувствуя одновременно злобу и тревогу за нее. — Пойдем, Кэрол…

Она покачала головой.

— Останься с мистером Голдом, — распорядилась она, не глядя на меня. — Питер, я хочу домой.

Когда она повернулась, чтобы уйти, я взял ее за руку.

— Что случилось? — спросил я, стараясь говорить спокойно. — Я чем-нибудь обидел тебя?

Кэрол Рай посмотрела на меня долгим взглядом, обиженным и сердитым.

— Я ухожу, Клив, спокойной ночи. Неужели ты не понимаешь?

«Она все знает, — подумал я. — Ей все известно. Я ничего не могу скрыть от нее. Она видит то, что творится у меня внутри, словно я стеклянный».

Наступило неловкое молчание. Голд, не отрываясь, смотрел на свои толстые руки, нахмурив сонное лицо. Питер поднял горностаевую накидку и стоял, ожидая Кэрол.

— Мы встретимся в клубе, — сказал Теннет на прощанье.

И они ушли. Я снова сел за стол. Голд задумчиво смотрел на белый пепел своей сигары.

— Женщины — странные существа, не правда ли? — спросил он. — Между вами что-то есть?

Я не хотел обсуждать свои с Кэрол взаимоотношения с человеком, которого я едва знал.

— Мы просто давние друзья.

— Она подала хорошую мысль. Сатира о мужчинах. И название удачное «Ангелы в трауре». Что вы об этом думаете?

— Я хочу написать сценарий о проститутке, — ответил я Голду, и мысли мои при этом были заняты Кэрол и Евой. — Описать мужчин, которые прошли через ее руки, ее влияние на них, ее отношения с ними и то, как она становится другим человеком.

— Кто же делает ее другим человеком?

— Мужчина… Кто-то, кто сильнее ее.

Голд покачал головой.

— Психологически это неверно. Кэрол согласилась бы со мной. Другим человеком ее могла бы сделать толью женщина.

— Я с вами не согласен, — упрямо настаивал я. — Если бы проститутка полюбила какого-нибудь мужчину, она переродилась бы и жила бы только для него одного.

Голд стряхнул пепел с сигары в тарелку.

— У нас с вами разные мнения на этот счет. Как вы представляете себе эту женщину?

— Я знаю одну такую женщину. Она абсолютно реальна, и я хочу изучить ее.

— Продолжайте. — Дым кольцами поднимался от сигары Голда, частично скрывая от меня его лицо.