Горечь и гордость соседствуют в воспоминании о свидании с кораблями у Крылова: «Рядом со стоящим крайним эсминцем, можно сказать, борт о борт стоял французский эсминец того же возраста и того же водоизмещения (1350 т), как и наш.

Разница в боевых качествах была разительной, как то наглядно показывает следующая таблица.

Само собой разумеется, что адмирал Буи (председатель комиссии с французской стороны. — В, Л.) не мог не обратить внимания на столь явно заметную разницу в боевом вооружении, что он выразил словами:

— У вас пушки, у нас пукалки.

Нечего и говорить, что по дальности, настильности траектории и величине разрывного заряда наши пушки приближались к французской шестидюймовке.

— Каким образом, — спросил меня адмирал Ьуи, — вы достигли такой разницы в вооружении эсминцев?

— Взгляните, адлшрал, на палубу: кроме стрингера, в котором вся крепость, все остальное, представляющее как бы крышу, проржавело почти насквозь, трубы, их кол-чухи, рубки и т.и. — все изношено. Посмотрите на ваш эсминец, на нем все как новенькое, правда, наш миноносец шесть лет без ухода и без окраски, но не в этом главная суть. Ваш миноносец построен из обыкновенной стали, и на нем взято расчетное напряжение в 7 кг на 1 мм2, как будто бы это был коммерческий корабль, который должен служить не менее 24 лет. Наш построен целиком из стали высокого сопротивления, напряжение допущено в 12 кг и больше, местами до 24 кг/мм2. Миноносец строится на 10–12 лет, ибо за это время он успевает настолько устареть, что не представляет больше истинной боевой силы. Весь выигрыш — в весе корпуса и употреблен на усиление боевого вооружения, и вы видите, что в артиллерийском бою наш миноносец разнесет вдребезги но меньшей мере четыре, т. е. дивизию ваших, раньше чем они приблизятся на дальность выстре а своих пукалок.

— Как это просто».

Не перестал удивляться французский а гнирал и на линкоре. Его внимание привлекли и трехорх д шные башни, и состыковка броневых плит, и 130-миллиметровые орудия, расположенные по бортам в отдельных казематах — плутонгах.

— Адмирал, я первый раз вижу, что такое броненосец, — признался адмирал Буи Крылову.

Как было не ощутить гордости?

Пройдет не так много лет, и в обращении к советской молодежи Крылов скажет, из чего складывается гордость человека: «Всему учись сам. Никогда не рассчитывай, что можно овладеть знаниями без работы. Старайся не просто запомнить изучаемое, а старайся понять сущность дела. То, что понятно, легко запоминается и долго не забывается. Накопляй опыт в каждом деле… Помни, что никакое книжное знание ничего не дает само по себе. Нет большого толка в многословном разглагольствовании о деле, которым не владеешь практически. Только тот, кто думает над вопросами, которые перед ним ставит сама жизнь, добьется успехов и принесет пользу делу.

Будь стоек, не бойся разочарований, не бросай начатого дела. Работай упорно и регулярно изо дня в день, и тогда в старости ты сможешь сказать: «Жизнь прожита мною недаром».

После посещения Бизерты возникло много вопросов, требующих практического разрешения на месте. В частности, Красин попросил Крылова представить свои соображения по продаже некоторых кораблей на слом и страхованию броненосца «Александр III», который предполагалось отбуксировать на родину.

Оптимальные предложения по двум первым составным частям просьбы посла совершенно естественны. О третьей же части — страховании — сам Крылов, вспоминая, написал так: «Страховое дело теоретически я знал по расчетам и составлению проектов эмеритальных касс во всем, что касается страхования жизни; практику же морского страхования я знал по работе в РОПиТ, а также в Русском Ллойде, где я некоторое время был членом Правления, после того как это общество было куплено норвежцем Фульдом.

Я доложил Л.Б. Красину, что застраховать наш линкор невозможно и бесполезно по следующим причинам: его первоначальная стоимость была 45 млн. рублей золотом, стоимость ремонта около 5 млн. рублей, так что для нас этот линкор стоит около 40 млн. рублей золотом, или кругло 4 млн. фунтов стерлингов. Его цена при продаже на слом — около 25 тыс. фунтов стерлингов.

Страховать его в эту ничтожную сумму не имеет смысла; если его застраховать в 4 млн. фунтов стерлингов и он погибнет, то страховые общества этой суммы платить не будут под предлогом, что корабль, стоящий 25 000 фунтов стерлингов, застрахован был в 4 млн. фунтов стерлингов с явною целью его утопить. Это составляет особый вид преступления, именуемый по английским законам о торговом мореплавании и морском страховании «Скаттлинг», караемый каторжными работами от 18 до 21 года. Дела подобного рода часто возникают, отчеты о них печатаются в «Ллойдс Газетте». Такое бы дело подняли и против нас, им лет 10, а то и больше, кормились бы адвокаты, и мы едва ли бы его выиграли и заплатили бы противной стороне судебные и за ведение дела издержки, считая каждое выступление какой-нибудь знаменитости вроде Симпсона по 1000 гиней (1050 фунтов стерлингов), как было в деле «о непорочном зачатии» леди Русселл, родившей мальчика, оставаясь девой, что было формально установлено нотариальным актом. Дело это стоило 80 тысяч фунтов стерлингов, к уплате которых был присужден лорд Русселл.

Замечательно, что такие дела вместе с бракоразводными разбираются тем же самым судьей, в том же самом помещении, в Лондоне, вероятно потому, что на английском языке о корабле говорят «она», как о женщине.

Л.Б. Красин согласился, что страховать линкор нет надобности».

В принципе же увиденное в Бизерте окончательно сформировало убеждение: «Наш флот должен и будет жить новыми кораблями».

В 1927 году Крылов узнал о решении Коммунистической партии и Советского правительства осуществить в кратчайшие сроки широкую программу по строительству Военно-Морского Флота.

— Вот теперь мне в самом деле пора домой, — сказал он самому себе и, распрямившись, казалось, скинул с плеч два десятка лет.

Десятую годовщину Октябрьской революции Крылов встречал в Ленинграде.

Глава тринадцатая

Он успел к самому началу.

Страна готовилась к осуществлению первой пятилетки. Результаты труда советских людей в ней должны были пойти и па создание мощного военного флота.

Дух захватывало от развернувшейся перспективы приложения сил и знаний. Предстояло освоение Северного морского пути, создание авиации, строительство тысяч и тысяч километров дорог, мостов, гигантских электростанций, металлургических комбинатов, автомобильных и тракторных заводов. И в основе каждого великого замысла нашей страны — математика. «Значит, прежде всего надо уметь производить численное вычисление быстро и верно».

Это и сказал Крылов в январе 1928 года на первой лекции в Морской академии после возвращения из заграничной командировки.

«По мнению Алексея Николаевича, — вспоминал ученик Крылова академик Шиманский, — математика для инженеров должна в основном служить лишь в качестве мощного н необходимого средства для решения практических задач, а не в качестве объекта самостоятельного изучения многих ее разделов».

Таким образом, адаптационного периода просто не было — Крылов немедленно после прибытия включился в работу. Установить диапазон ее — дело бесперспективное. Он консультирует н непосредственно участвует в создании новых кораблей — линкоров, крейсеров, миноносцев, подводных лодок, сторожевиков, тральщиков. Неопытный взгляд, пожалуй, пе заметит разницы между новыми кораблями и теми, что сходили со стапелей 15–20 лет назад. По это разительно не так, у новых — другие мореходные качества, другая прочность и другая остойчивость, иная форма обводов.

Почти одновременно Крылов создает два труда, равноценные как для теории, так и для практики: «Некоторые замечания об обработке прогрессивных испытаний судов» и «О вращательном движении продолговатого снаряда». Вместе с тем морской академик председательствует в Государственной комиссии по строительству доков — разве может флот без них! А заодно к нему обращаются строители моста через Неву с просьбой помочь с установлением кессона для подводных работ. Крылов помог — кессон установили, академик же, — тоже заодно, чтобы любой прораб знал бы, как это делать, — написал обстоятельное исследование по этому важному в строительстве делу.