Немец Мартенс (профессор Петербургского университета. — В. Л.), издавший собрание всех наших дипломатических сношений, поясняет, что слова «пошлая дура» при Иване Грозном имели смысл: «простая девица». Но я думаю, что это немецкое измышление силы не имеет.
2. В 1699 гсду Петр, взяв Азов, отправил послом в Константинополь думного дьяка Украинцева. Украинцеву был предоставлен корабль «Крепость» под командой бывшего пирата Памбура, и, кроме того, его сопровождал целый флот.
Подойдя к Босфору, флот остался в море, а «Крепость» вошла в Босфор и стала на якорь против султанского дворца. Отдав якорь, Памбур произвел салют из всех 48 пушек своего корабля. Украинцев доносил затем Петру, что от этого салюта «султанские женки от страху окороча поползли», и султан просил «больше не салютовать». Вскоре началась в Константинополе одна из бесчисленных конференций с участием послов всех европейских держав. Об этой конференции Украинцев между прочим доносил Петру: «…и Английский посол изблевал хулу на твою высокую особу, я тогда лаял Аглийского посла матерно». Но за это ли илн за что другое, только Украинцев был посажен в Семнбашенпый замок, из которого его освободили только через семь лет.
3. После ряда англо-французских и англо-голландских войн Англия объявила себя «владычицей морей» и потребовала, чтобы всякое торговое судно, встречаясь с военным английским кораблем, не просто салютовало ему, приспуская флаг, а спускало бы фор-марсель.
В 1780 году Екатерина, войдя в соглашение с северными державами, объявила «вооруженный нейтралитет», в котором было сказано, что плавание по всем морям вне территориальных вод свободно для всех, и воспретила спускание фор-марселя. Затем шли еще пять или шесть пунктов. Купеческие корабли того времени были все вооружены пушками, и было предписано в случае требования англичан вступать с ними в бой. Таким образом Англия перестала быть «владычицей морей».
Вы видите примеры того, как Иван Грозный, Петр и Екатерина отстаивали достоинство России. Так и вам предстоит вести переговоры с Англией, но надо помнить Украинцева, и если кто осмелится изблевать хулу на Советскую власть, то лайте того матерно, хотя б он был и английский премьер-министр».
В свою очередь, сам академик Крылов и в качестве технического эксперта, и в амплуа представителя Академии наук, и в роли дипломата, и просто в звании гражданина молодой республики интересы России и ее достоинство отстаивал во все тяжкие. Иначе как активным поборником этих интересов он и не представлял свою задачу по командировке в Европу.
После решения перевозить закупленные для СССР паровозы морем Крылов получил приказание осмотреть пароходы, которые предполагалось зафрахтовать. Осмотрел — доложил результаты — и все, большего не требовалось. По этой схеме отработал бы любой консультант, и он был бы абсолютно спокоен в сознанни хорошо исполненного служебного долга. Любой консультант, по не такой, каким выступал Крылов. Он никогда не занимался частью дела, вся проблема — вот суть его рабочего мышления. Фрахт на определенное время оговаривается условиями. Что это за условия? Кем, как, когда они выдвигаются и кем соблюдаются? Что будет, если одно или сразу несколько условии будут нарушены нанимателем, а равно и пароходовладельцем? Брокера, то есть посредники между первым и вторым, — эго известно из прошлой практики РОПиТа — бывают разные — от «безук ризненно честных до мазуриков». О пользе работы в РОПиТе Крылов писал: «Шестилетняя служба н РОПиТ, хотя я этими дела ми и не ведал, невольно на учила меня всем этим цифрам, фобам и прочим терминам этого условного языка.
Прикинув, во что будет обходиться перевозка одного из комплекта (паровоз с тендером), я увидел, что она будет гораздо дешевле, если не фрахтовать пароходы, а покупать их и по окончании перевозок продавать с некоторой скидкой с покупной цены, на основании старинной поговорки Нижегородской ярмарки: «Купить — вошь убить, продать — блоху поймать», и действительно, последняя операция для оплывших пальцев семипудового Синебрюхова представляла изрядные трудности. Я сообщил об этом подробным докладом профессору Л. и получил от него телеграммму: «Покупайте пароходы 7500–8000 т. дедвейт».
Итак, первая задача — купить и не промахнуться в приобретении Операция эта также определена условиями. Безусловно, соблюсти их и ненароком не нанести своему дому хоть какого-нибудь вреда, все сделать так, чтобы «блоха» была поймана наверняка… О, для гарантии этого устремления можно пойти в кабинете знаменитого английского кораблестроителя сэра Джотеф» Ишервуда и на такую вольность:
— Корабельные инженеры — что вы пьете? — встречая русских коллег, неожиданно спросил англичанин.
— Все, кроме керосина и воды; в случае необходимости — керосин, но не воду.
Успешность переговоров со знаменитым англичанином Крылов отметил кратко: «После портвейна беседа, хотя и на корабельные темы, пошла, как говорится, по душам, и Ишервуд сказал, что будет рад содействовать мне по всякому делу».
Это в Англии, а как обстояли дела у Крылова во Франции, ведь он буквально оседлал транспортные средства по маятниковому маршруту: Лондон — Ньюкасл — Берген — Ньюкасл — Лондон — Париж — Руан — Летре — Руан — Париж — Лондон, а вскоре к этому маршруту прибавилось плечо: Берлин — Стокгольм — Осло — Копенгаген?
Там, во Франции, под неусыпным наблюдением академика строились в разных местах лесовозы «Кемь» и «Кереть», два танкера, быстроходный катер и двигатели к ним.
Вот как об этой части труда Крылова свидетельствовал академик Иоффе: «Дело было в Париже. Французская компания «Шантье наваль» строила для нас нефтеналивные суда Я был в качестве ассистента при Алексее Николаевиче и присутствовал часто при обсуждении различных кораблестроительных вопросов, не принимая конкретного участия Директор фирмы после окончания делового обсуждения часто беседовал со мной. Он говорил: «Ваш адмирал больше двух миллионов нам стоит по каждому кораблю; ведь все, что он требует, мы обязательно должны выполнить. Спорить с ним невозможно! Как мы можем возражать вашему адмиралу? Но я утешаюсь тем, что, потеряв два миллиона, мы многому научимся: это поможет нам при следующих постройках с лихвой окупить потерю Не каждый день можно встретиться с таким знающим специалистом корабельного дела; за это можно уплатить и два миллиона».
В Швеции по реке Гета и каналу нужно было вывозить паровозы, построенные заводом Нидквиста и Гольма По действующему закону максимальные размеры судна, проходящего шлюзы, были строго ограничены. Эти ограничения позволили бы вывозить лишь по восемь комплектов, тогда кай пароход мог принять их двенадцать Личная рекогносцировка кг нала и шлюзов, произведенные расчеты пшазалн Крылову, что шведы перестраховались от самых невозможных случайностей.
О том, как препятствия были преодолены, Крылов писал:
«Дирекция ответила, что технически это совершенно правильно, но что закон есть закон, и дирекция обязана этот закон в точности соблюдать и что право делать изъятия из закона принадлежит министру путей сообщения с последующим докладом ригстагу. Триста млн. крон золотом, т. е. 125 т. золота, так хорошо пахнут, что через завод Нидквиста согласие министра было получено через три дня, вопреки чиновничьему правилу всего мира выбирать по всякому делу одно из трех «от» — отписаться, отмолчаться, отказать».
И раз, и другой, и шестидесятый прошел шлюзование на канале пароход «Нибинг» (впоследствии «Ян Томп» с припиской к порту Одесса — В. Л.) с двенадцатью комплектами на борту Во втором проходе, правда, когда на мостике вместе с капитаном и шведским лоцманом стоял академик Крылов, «пароход своротил мигалку (газовый фонарь, установленный на кусте свай)».
Убыток в 1200 шведских кроп, нанесенный неловком командой лоцмана, по распоряжению Крылова был отнесен на счет миссии Бухгалтерия последней, оперативна справившись с экономней в несколько десятков тысяч крон, никак не могла отыскать статью, на которую можно было бы списать этот незначительный убыток. Но это дело бухгалтерских таинств.