– Место для школы... может быть, всерадетель проявит свою лояльность и в знак одобрения задуманному вами отдаст обитель святой Баяны? Благочестивое  место не даст греховодить одаренным отрокам.

­ Что же, весьма разумное предложение. Пусть будет обитель святой Баяны.  – император кивнул сам себе, словно соглашаясь со сказанным и продолжил: - Официальная же церемония, на которой будет объявлено об учреждении школы и назначено ее руководство состоится через два дня.

После этой фразы, не дожидаясь ответа монарх развернулся и  покинул комнату.

 – И во что мы ввязались? – подытожил Эрден.

 –Похоже, это на всю жизнь, – Вассария была с ним солидарна.

Но аудиенция  на этом не закончилась. Дверь приоткрылась, явив  охранника, а следом за ним Иласа и Леша.

Пацан имел вид крайне помятый и фингаловатый, но держался бойцовским воробьем. Илас же был похож на человека, который завтракает, обедает и ужинает исключительно уксусом. Но все это ровно до того мига, как вошедшие увидели новоиспеченных супругов.

Леш засиял не хуже  злотого, кинувшись с объятьями. Блондин же придирчиво осмотрел Эрдена, и увидев у того на груди брачную подвеску, перевел взгляд на Вассу.

 –Успел–таки, засранец..., – комментарий тихий, скорее для порядку, но дознаватель услышал и широко улыбнулся.

Пока мужчины играли в гляделки, Леш с упоением рассказывал Вассе историю своего чудесного спасения: он просто сообразил, что ему под силу создать броню из железа от пола до потолка. Это  юный магик  и сделал.

Илас сверлил Эрдена взглядом долго и основательно, но, наконец, оторвался от этого занятия под настойчивые требования Вассы поведать о том, как же он спасся.

Рассказ блондина получился до безобразия скупым.

– А у меня для вас радостная новость.

Леш замер, не иначе в ожидании чуда. Илас, убедившийся на собственной шкуре, что значение слова «радость» судьба трактует как–то иначе, нежели обычные смертные привыкли думать, приготовился к очередной пакости жизни.

 – Вы, вместе с нами, отныне деканы в  школе чародейства.

Новоявленные деканы были рады известию, как зайцы половодью: только что не кинулись топиться от счастья.

Спустя два дня состоялась та самая злополучная церемония. На великого инквизитора, борца с ересью, было возложено воспитание юных магических дарований. Всерадетель скрипел зубами и плевался ядом. Хоганова десница постоянно почесывался, глаза дланника слезились гноем, но к этому его состоянию придворные за последние несколько седьмиц уже привыкли и просто старались держаться в отдалении.

После того, как официальная часть приема была закончена, Васса с Эрденом на правах влюбленных молодоженов поспешили удалиться.  Илас, решивший  под предлогом сопроводить молодых супругов до кареты, тоже улизнул. Леш остался в компании угрюмого инквизитора.

-Ну, пошли, что ли? – невесело протянул великий и ужасный.

Пацан лишь кивнул, соглашаясь. Оставаться в резиденции ему совершенно не хотелось. Он чувствовал здесь себя как диковинный зверек, выставленный на потеху толпе: все глазеют, обсуждают, только что не тычут пальцем.

В одном из коридоров, по которым Леш с инквизитором проходили, их ждала не то чтобы уж совсем неожиданная встреча.

­ Люцианус–Виргилий– Мориэрта дис’ Антер, какой сюрприз – голос всерадетеля был до противного приветлив. – Мы с вами так толком и не поговорили на церемонии.

Инквизитор, внешне невозмутимый, внутренне подобрался. Он хорошо знал этого змея, и, если всерадетель решил поднять голову и заипеть, а не затаиться, значит в рукаве у него есть козырь. Какой?

- Простите, но какова же тема нашей с вами светской беседы? -  в тон ему ответил инквизитор.

Всерадетель же, проигнорировав вопрос визави, кивнул на Леша:

-Смотрю, и щенка с собой приволок, как же, помню его папашу…

Леш было рванул в сторону дланника, но вовремя был пойман за плечо инквизитором. Антер, остановив пацана, жарко зашептал ему на ухо:

-Он только этого и ждет. Это провокация. За попытку покушения на высшее духовенство – смертная казнь. Даже я не смогу тебя вытащить.

Леш лишь сверкнул глазами, а потом парень всмотрелся в лицо всерадетеля. Ненависть, бушевавшая в нем первые мгновенья,  начала соперничать с пытливым интересом ученого, увидевшего перед собой нечто интересное.  Что именно, пацан сначала даже не понял, а потому прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от разговора. «Как там Эрден учил? Смотреть на детали…» - про себя думал Леш, а мозг уже выявлял несоответствия.

 По рассказу Вассы выходило, что когда она сняла амулет со всерадетеля, он был ходячий труп, разлагающийся на глазах. Сейчас же, хоть он весь и в струпьях, но живой, и вполне готовый мстить. Что-то его не то, чтобы спасло, но замедлило процесс разрушения. Еще один амулет?

Леш начал аккуратно сканировать дланника и нашел. Булавка, воткнутая в воротник, такая же  простецкая, как и наложенные на нее слова. Это было даже не заклинание, вплетенное в металл при ковке, а неумело наложенный поверху, уже на остывшее железо,  говор. Делал этот амулет тот, кто по силе уступал Лешу, а по умению -  отцу пацана. Похоже, не удалось всерадетелю быстро сыскать такого же умельца, как некогда убитый им мастер, на замену, когда Васса украла амулет, вот и пришлось довольствоваться заговорённой булавкой. Заложенной в ней силы хватило ровно настолько, чтобы поддерживать в Хогановой деснице жизнь, но не исцелить.

Парень даже не стал раздумывать. Месть с клинком в руках – дело благородное, но ему и такая, тихая сойдет. Леш сделал шаг назад, уходя, словно прячась за спину инквизитора, а сам меж тем аккуратно, снимал наложенные на булавку слова. После того, как с амулета юный магик убрал слова исцеления, он произнес свое, одно, но действенное. «Разрушай» - неслышно прошептали губы пацана, но металлу и этого призрака звука было достаточно.

Меж тем всерадетель и инквизитор вели светскую беседу:

- Примите мои поздравления, у вас появилась невестка, – хоанов дланник напоминал гюрзу, лениво извивающуюся кольцами – и  молодожены так ветрены, так влюблены в жизнь и друг в друга. Зачастую такая любовь может и раздавить  мужчину, если что-то случается с его возлюбленной.  Скоротечная чахотка, например,  или удачное покушение обезумевшего фанатика…

При этих словах кулаки инквизитора сжались, а из ямочек, оставленных полумесяцами ногтей начала сочиться кровь. Стервец знал, куда метить. Единственной слабостью великого и ужасного был сын. И если Васса погибнет… Его мальчик  полюбил. Один раз и навсегда. Люцианус понял это по его взгляду, по тому, как он неистово защищал эту девушку, готовый умереть сам ради нее. Смерть Вассы Эрден если и переживет, то будет уже совсем другим.

Всерадетель убедился, что его слова достигли цели и, присовокупил:

- Возможно, что именно сейчас какой-то одержимый пытается избавить мир от одной из деканов мракобесьей школы, – и довольный произведенным эффектом Хоганова десница зашагал прочь.

Люцианус  готов был рвануть с места совсем не по-инквизиторски, остудил его порыв голос Леша:

- Ему осталось ходить по земле не больше лучины.

- Почему?

- Только что я отомстил за смерть отца. Не стоит слепо доверять  силе амулетов, особенно если ты не маг.

Удивительное дело, но Антер-старший все понял и без дальнейших пояснений, благодарно кивнув.

- Хорошо, что всерадетель не знает твоей истинной силы, иначе наверняка бы тщательнее подготовился ко встрече.  – инквизитор вздохнул. - Знаешь, Леш, единственная пакость в том, что на смену этой змее приползет следующая.

- Знаю, придет. Последователи всерадетеля так просто не отстанут. Но новому дланнику нужно будет время, чтобы освоиться, а уж потом он начнет мстить и расшатывать трон, а пока у нас будет фора.

Инквизитор внимательно посмотрел на мальца. Уже седая прядь в русых волосах. Взгляд не юноши, успевшего  повидать многое мужчины, а ведь у пацана еще борода расти не начала.