– Место для школы... может быть, всерадетель проявит свою лояльность и в знак одобрения задуманному вами отдаст обитель святой Баяны? Благочестивое место не даст греховодить одаренным отрокам.
Что же, весьма разумное предложение. Пусть будет обитель святой Баяны. – император кивнул сам себе, словно соглашаясь со сказанным и продолжил: - Официальная же церемония, на которой будет объявлено об учреждении школы и назначено ее руководство состоится через два дня.
После этой фразы, не дожидаясь ответа монарх развернулся и покинул комнату.
– И во что мы ввязались? – подытожил Эрден.
–Похоже, это на всю жизнь, – Вассария была с ним солидарна.
Но аудиенция на этом не закончилась. Дверь приоткрылась, явив охранника, а следом за ним Иласа и Леша.
Пацан имел вид крайне помятый и фингаловатый, но держался бойцовским воробьем. Илас же был похож на человека, который завтракает, обедает и ужинает исключительно уксусом. Но все это ровно до того мига, как вошедшие увидели новоиспеченных супругов.
Леш засиял не хуже злотого, кинувшись с объятьями. Блондин же придирчиво осмотрел Эрдена, и увидев у того на груди брачную подвеску, перевел взгляд на Вассу.
–Успел–таки, засранец..., – комментарий тихий, скорее для порядку, но дознаватель услышал и широко улыбнулся.
Пока мужчины играли в гляделки, Леш с упоением рассказывал Вассе историю своего чудесного спасения: он просто сообразил, что ему под силу создать броню из железа от пола до потолка. Это юный магик и сделал.
Илас сверлил Эрдена взглядом долго и основательно, но, наконец, оторвался от этого занятия под настойчивые требования Вассы поведать о том, как же он спасся.
Рассказ блондина получился до безобразия скупым.
– А у меня для вас радостная новость.
Леш замер, не иначе в ожидании чуда. Илас, убедившийся на собственной шкуре, что значение слова «радость» судьба трактует как–то иначе, нежели обычные смертные привыкли думать, приготовился к очередной пакости жизни.
– Вы, вместе с нами, отныне деканы в школе чародейства.
Новоявленные деканы были рады известию, как зайцы половодью: только что не кинулись топиться от счастья.
Спустя два дня состоялась та самая злополучная церемония. На великого инквизитора, борца с ересью, было возложено воспитание юных магических дарований. Всерадетель скрипел зубами и плевался ядом. Хоганова десница постоянно почесывался, глаза дланника слезились гноем, но к этому его состоянию придворные за последние несколько седьмиц уже привыкли и просто старались держаться в отдалении.
После того, как официальная часть приема была закончена, Васса с Эрденом на правах влюбленных молодоженов поспешили удалиться. Илас, решивший под предлогом сопроводить молодых супругов до кареты, тоже улизнул. Леш остался в компании угрюмого инквизитора.
-Ну, пошли, что ли? – невесело протянул великий и ужасный.
Пацан лишь кивнул, соглашаясь. Оставаться в резиденции ему совершенно не хотелось. Он чувствовал здесь себя как диковинный зверек, выставленный на потеху толпе: все глазеют, обсуждают, только что не тычут пальцем.
В одном из коридоров, по которым Леш с инквизитором проходили, их ждала не то чтобы уж совсем неожиданная встреча.
Люцианус–Виргилий– Мориэрта дис’ Антер, какой сюрприз – голос всерадетеля был до противного приветлив. – Мы с вами так толком и не поговорили на церемонии.
Инквизитор, внешне невозмутимый, внутренне подобрался. Он хорошо знал этого змея, и, если всерадетель решил поднять голову и заипеть, а не затаиться, значит в рукаве у него есть козырь. Какой?
- Простите, но какова же тема нашей с вами светской беседы? - в тон ему ответил инквизитор.
Всерадетель же, проигнорировав вопрос визави, кивнул на Леша:
-Смотрю, и щенка с собой приволок, как же, помню его папашу…
Леш было рванул в сторону дланника, но вовремя был пойман за плечо инквизитором. Антер, остановив пацана, жарко зашептал ему на ухо:
-Он только этого и ждет. Это провокация. За попытку покушения на высшее духовенство – смертная казнь. Даже я не смогу тебя вытащить.
Леш лишь сверкнул глазами, а потом парень всмотрелся в лицо всерадетеля. Ненависть, бушевавшая в нем первые мгновенья, начала соперничать с пытливым интересом ученого, увидевшего перед собой нечто интересное. Что именно, пацан сначала даже не понял, а потому прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от разговора. «Как там Эрден учил? Смотреть на детали…» - про себя думал Леш, а мозг уже выявлял несоответствия.
По рассказу Вассы выходило, что когда она сняла амулет со всерадетеля, он был ходячий труп, разлагающийся на глазах. Сейчас же, хоть он весь и в струпьях, но живой, и вполне готовый мстить. Что-то его не то, чтобы спасло, но замедлило процесс разрушения. Еще один амулет?
Леш начал аккуратно сканировать дланника и нашел. Булавка, воткнутая в воротник, такая же простецкая, как и наложенные на нее слова. Это было даже не заклинание, вплетенное в металл при ковке, а неумело наложенный поверху, уже на остывшее железо, говор. Делал этот амулет тот, кто по силе уступал Лешу, а по умению - отцу пацана. Похоже, не удалось всерадетелю быстро сыскать такого же умельца, как некогда убитый им мастер, на замену, когда Васса украла амулет, вот и пришлось довольствоваться заговорённой булавкой. Заложенной в ней силы хватило ровно настолько, чтобы поддерживать в Хогановой деснице жизнь, но не исцелить.
Парень даже не стал раздумывать. Месть с клинком в руках – дело благородное, но ему и такая, тихая сойдет. Леш сделал шаг назад, уходя, словно прячась за спину инквизитора, а сам меж тем аккуратно, снимал наложенные на булавку слова. После того, как с амулета юный магик убрал слова исцеления, он произнес свое, одно, но действенное. «Разрушай» - неслышно прошептали губы пацана, но металлу и этого призрака звука было достаточно.
Меж тем всерадетель и инквизитор вели светскую беседу:
- Примите мои поздравления, у вас появилась невестка, – хоанов дланник напоминал гюрзу, лениво извивающуюся кольцами – и молодожены так ветрены, так влюблены в жизнь и друг в друга. Зачастую такая любовь может и раздавить мужчину, если что-то случается с его возлюбленной. Скоротечная чахотка, например, или удачное покушение обезумевшего фанатика…
При этих словах кулаки инквизитора сжались, а из ямочек, оставленных полумесяцами ногтей начала сочиться кровь. Стервец знал, куда метить. Единственной слабостью великого и ужасного был сын. И если Васса погибнет… Его мальчик полюбил. Один раз и навсегда. Люцианус понял это по его взгляду, по тому, как он неистово защищал эту девушку, готовый умереть сам ради нее. Смерть Вассы Эрден если и переживет, то будет уже совсем другим.
Всерадетель убедился, что его слова достигли цели и, присовокупил:
- Возможно, что именно сейчас какой-то одержимый пытается избавить мир от одной из деканов мракобесьей школы, – и довольный произведенным эффектом Хоганова десница зашагал прочь.
Люцианус готов был рвануть с места совсем не по-инквизиторски, остудил его порыв голос Леша:
- Ему осталось ходить по земле не больше лучины.
- Почему?
- Только что я отомстил за смерть отца. Не стоит слепо доверять силе амулетов, особенно если ты не маг.
Удивительное дело, но Антер-старший все понял и без дальнейших пояснений, благодарно кивнув.
- Хорошо, что всерадетель не знает твоей истинной силы, иначе наверняка бы тщательнее подготовился ко встрече. – инквизитор вздохнул. - Знаешь, Леш, единственная пакость в том, что на смену этой змее приползет следующая.
- Знаю, придет. Последователи всерадетеля так просто не отстанут. Но новому дланнику нужно будет время, чтобы освоиться, а уж потом он начнет мстить и расшатывать трон, а пока у нас будет фора.
Инквизитор внимательно посмотрел на мальца. Уже седая прядь в русых волосах. Взгляд не юноши, успевшего повидать многое мужчины, а ведь у пацана еще борода расти не начала.