— Давай же, — звал Ахтэ, одной рукой подталкивая Брайана лечь на себя. — Не бойся. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Я твой.

Брайан всей тяжестью навалился на мальчика, притискивая его к простыням. Он просунул руки ему под живот, ему вдруг захотелось убедиться, что с ним в постели действительно лежит существо одного с ним пола. Ахтэ засмеялся и принялся извиваться под Брайаном, заводя его все сильней. Он обхватил голенями бедра гитариста, раскрываясь под ним, стараясь плотнее слиться с телом любовника.

— Я тебе нравлюсь? — прерывистым от вожделения голосом спрашивал он.

— Да! — ответил Брайан, продолжая ласкать его.

— Тогда сделай это, милый, не мучай меня. Я так хочу.

Брайан отчего-то задержал дыхание и овладел Ахтэ. Он постарался сделать это как можно осторожней и мягче, помня, какое хрупкое существо лежит под ним. Но недовольные вздохи и дрожь, пробегающая по телу юноши, убедили его, что он может быть смелей. Он уже не сдерживал себя. Ахтэ возбужденно стонал и закидывал назад руки, чтоб ухватится за волосы Брайана. Это ему очень мешало, но он никак не мог улучить момент, чтоб сказать ему об этом. А потом это и вовсе стало безразлично.

Тело Ахтэ билось под ним, впуская его все глубже и глубже. Мальчик играл с его страстью, то разжигая ее так, что гитаристу казалось, что он не остановится теперь никогда, то ослабляя. Тонкие пальчики бегали по его спине. Ахтэ командовал им, и Брайан слушался его прерывистого голоса.

— Давай же сильней, милый, — шептал Ахтэ. — Ты заводишь меня. Сильней.

Он обнял руками подушку и, полузакрыв глаза, целиком отдавался ритму овладевшего им тела. Брайан был новичком в мужской любви, но мальчик почему-то испытывал к нему доверие, уверенный, что он не причинит боли своему возлюбленному. Брайан со стоном зарылся носом в волосы Ахтэ, и черные пряди смешались с пепельными. Гитарист стеснялся говорить и только еще сильней прижимал к себе мальчика, все больше распалясь от хрупкости его тела.

Наконец это все кончилось. Брайан последний раз вскрикнул и остался лежать на Ахтэ, уткнувшись лицом в подушку. Юноша недовольно пошевелился под ним.

— Ты не собираешься слезть с меня? — спросил он.

Брайан поспешно свалился с него и перевернул мальчика лицом к себе. Ахтэ глядел на него очень серьезно и молчал. Гитарист испугался. Он сразу же предположил самое худшее, что Ахтэ не понравилось в его объятиях, что он сделал ему больно, и изнеженный юноша теперь желает поскорее избавится от него.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Мей. — Что случилось?

Губы Ахтэ растянулись в легкой улыбке.

— Ничего, — ответил он. — Я никак не могу прийти в себя. У меня никогда не было такого любовника. Я думал, ты убьешь меня.

Брайан почувствовал, как тяжелый камень упал с его души. Он засмеялся и притянул к себе юношу.

— Это мне казалось, что ты убьешь меня! Я от тебя совсем потерял голову.

Ахтэ мелодично засмеялся, запрокинув голову.

— Это правда? Я рад, что доставил тебе удовольствие. Скажи мне, Брайан, а у тебя уже были другие юноши до меня?

Ахтэ, улегся на бок, подпер голову рукой, и густые пепельные волосы скрыли его руку до локтя.

— Нет, не было, — признался Мей. — Я вообще не думал, что когда-нибудь сделаю это. У нас только Фредди это любит. Но когда я тебя увидел, у меня все в голове перевернулось. Я сначала не мог поверить, что ты не девушка, а потом мне стало все равно.

— Ага, — глаза Ахтэ лукаво блеснули. — Мне многие говорят, что не могут разобрать, кто я на самом деле.

— А ты как думаешь? — осмелился спросить Брайан.

— Ах, я гей, милый, — Ахтэ опустил глаза, и Мей с дрожью в сердце увидел вблизи, какие густые и длинные у него ресницы. — Тебе придется с этим смириться. Меня нельзя засунуть целиком в один какой-то пол, я в нем не умещаюсь. Мне одно время доставляло удовольствие ходить в юбке. Было забавно, как на тебя смотрят мужчины. А потом мне это надоело. Как это там было в «В джазе только девушки»? «Я не красная тряпка. Я — бык». Я, положим, не бык, но уж точно не красная тряпка. Я сам выбираю, и у меня безупречный вкус.

Ахтэ положил тонкий пальчик на губы Мея и улыбнулся ему нежной и грустной улыбкой Роджера Тейлора.

— Ты мне очень нравишься, — сказал он. — Ты от меня ничего не хочешь и, по-моему, даже уважаешь меня.

С этими словами Ахтэ приник к губам Брайана с поцелуем. Тонкий нежный язычок проник глубоко в рот Мею, наполнив его вкусом сливок, и принялся ласкать его язык, десны и небо. Брайан боялся пошевелиться, так было чудесно это ощущение. Он подумал, что дал бы, пожалуй, десять лет жизни за один такой поцелуй. Обнаженное тело Ахтэ прижималось к его телу, ноги обвивались вокруг его бедер, движения его тела были гибки, от него дышало жаром. Вожделение снова охватило Брайана, Ахтэ почувствовал это. Он еще сильней прижался к телу любовника, давая ему почувствовать, какие гладкие и сильные у него бедра и округлый плоский живот.

— Ты хочешь меня? — со смешком осведомился Ахтэ.

— Да, — простонал Мей и попытался рукой перевернуть юношу навзничь, но тот увернулся от него.

— Нет, — шепнул он. — Я не люблю повторяться. Пойдем в кресло.

В углу спальни стояло большое кресло. Брайан рывком поднял Ахтэ и понес его туда.

По дороге юноша прошептал:

— Подожди, — соскочил с его рук и, подбежав к шкафу, достал оттуда большое купальное полотенце.

Его Ахтэ набросил на кресло, подтолкнул Мея и, когда тот уселся, вскочил к нему на колени. Неожиданно сильные бедра обхватили талию гитариста, маленькая ручка запрокинула ему голову и жаркие губы с жадностью припали к губам. Брайан застонал и изо всех сил стиснул ладонями талию мальчика.

— Ай! — воскликнул Ахтэ. — Как сильно!

Мей поспешил ослабить хватку.

— Вот так, — шептал Ахтэ, изгибаясь в его руках. Глаза его, стали миндалевидными и совсем потемнели от страсти. Он закусывал верхнюю губу, становясь от этого вдвойне прелестным.

Брайан уже с трудом сдерживал себя. Ахтэ отлично чувствовал его нетерпение и от души забавлялся им. Впрочем, ему самому передавалась дрожь возбуждения и сладострастия, но он не спешил отдаться любовнику, доводя себя и его до исступления.

Наконец он рывком сел совсем близко к Брайану, вскинул длинные ноги на изголовье кресла, по обеим сторонам головы гитариста, и откинулся назад.

— Давай, — приказал он, сильно сжимая руки любовника.

Брайан подхватил падающее назад тело мальчика и склонился над ним. Необычная поза завела его окончательно, он толчком вошел в тело Ахтэ. Тот вскрикнул, схватился за руки Брайана и приказал:

— Держи меня, я падаю.

Гитарист одной рукой подхватил его за плечи, другую положил на живот.

— Нет, — шепнул Ахтэ, приподнимая голову. — Обе руки положи мне на талию.

Заниматься любовью в таком положении действительно оказалось легче. Вскоре Брайан забыл обо всем, всматриваясь в запрокинутое лицо мальчика и пытаясь прочитать по нему, какие движения вызывают большее блаженство в его возлюбленном.

Ахтэ самым вульгарным образом ловил кайф. Эту позу он открыл случайно, в период особенной неудовлетворенности собой и миром. Он тогда менял по шесть-семь любовников за месяц и почти каждого прогонял со скандалом. Отсутствие настоящей любви и привязанности он пытался восполнить всяческими ухищрениями в сексе. Из этого затяжного периода он вышел с несколько потрепанными нервами, зато приобретя обширный сексуальный опыт, который оттачивал на своих последующих любовниках. Как заметил для себя маленький дизайнер, Брайан занимается любовью вполне профессионально. И счел нужным ободрить его:

— Ах, милый, как ты мне нравишься! — воскликнул он. — Ну, давай же сильней, мой любимый!

Услышав эти слова, Брайан совсем потерял голову. Ему хотелось до конца погрузиться в мальчика, но в такой позе сделать это было нелегко, и он входил в своего любовника все чаще и ожесточенней. Большие ладони Брайана оставили на талии юноши широкие красные пятна, которым потом суждено было превратиться в кровоподтеки, но Ахтэ не чувствовал боли. Он скинул ножки с изголовья кресла и обхватил ими спинку, изо всех сил вжимаясь в тело Брайана.