Там идет довольно скверный детектив, в котором обманутый муж пытается совершить безупречное преступление. Выходя из зала, кузен замечает, что все эти многословные рассуждения об идеальном преступлении всегда казались ему полной ерундой, к тому же он уже сыт по горло фильмами и романами на эту тему.

— Но обрати внимание, они всегда допускают одну и ту же ошибку: совершающий преступление никогда не думает о… — говорит агент по недвижимости и вдруг замолкает.

— О чем он не думает? — спрашивает кузен, которого приятно удивляет первое за весь вечер пространное высказывание родственника.

Агент не отвечает. Его поражает, что все столько времени ломали голову над этой задачей, не видя, что существует надежный (хотя и требующий жертв) способ добиться успеха. Голова у него кружится от неожиданного открытия. Он предлагает кузену пойти в коктейль-бар. Тот с радостью соглашается. Агент не может побороть в душе отвращение, которое вызывает у него стремление спутника восстановить старую дружбу.

Он снова и снова возвращается к своим мыслям. Впервые за многие годы какая-то идея по-настоящему его вдохновляет. Пока он выпивает первую рюмку, его голова работает непрерывно, ища способ претворить в жизнь блестящую идею. Фантазиям наступает конец, как только агент осознает, что, обнаружив эту щелку в мировом порядке, он не оставил для себя путей к отступлению. Какой смысл в его открытии, если дело ограничивается экстравагантной выдумкой?

На протяжении следующих часов агент по недвижимости обходит все бары, завсегдатаем которых является, вместе со своим кузеном и знакомит его со всеми официантами. В последнем баре агент из-за какой-то ерунды затевает с двоюродным братом спор, повышает голос и заявляет, что мнение того по какому-то совершенно ничтожному поводу совершенно нелепо. Кузен заводится, раздраженный враждебностью, которую вдруг снова проявляет его спутник. Следуют крики и взаимные оскорбления. Они расплачиваются и, продолжая отчаянно ругаться, выходят на улицу. Однако, не пройдя и десяти метров, агент по недвижимости не только признает свою ошибку, но и приносит извинения за недостойное поведение. Когда оба немного успокаиваются, двоюродный брат подвозит агента до дома. К великой радости кузена (который хочет использовать эту новую возможность, чтобы забыть о старых ссорах), агент приглашает его на минутку в гости, чтобы выпить последнюю рюмочку, перед тем как тот вернется в гостиницу.

Они пьют виски из высоких стаканов. Агент по недвижимости показывает своему двоюродному брату чертежи особняка, который он всегда мечтал себе построить, и заявляет, что теперь уже не построит никогда.

— Но почему? — спрашивает кузен, держа чертежи в руке. — Давай строй. Я дам тебе денег. У меня дела идут неплохо, сам знаешь.

Взгляд агента снова становится мрачным.

— Теперь это уже не имеет смысла. Это раньше я мечтал о доме.

Кузен опускает голову и замолкает. Агент показывает гостю несколько книг по истории города. Тот перелистывает страницы. Вдруг он замечает на каминной полке фотографию женщины, берет ее и рассматривает вблизи. Хозяин дома с возмущением забирает у него портрет и ставит на место.

— Ты мне никогда этого не простишь, — говорит кузен.

— Я хотел тебя убить, — отвечает агент и тут же добавляет с улыбкой: — Но безупречное преступление невозможно: ты сам сегодня мог в этом убедиться.

Оба улыбаются. Агент по недвижимости достает из ящика большой футляр. Внутри лежат пять пистолетов (один кремневый, два капсюльных, один револьвер и один автоматический пистолет), которые он унаследовал от отца. Хозяин показывает гостю только один из них — автоматический. Кузен бледнеет. Агент улыбается и протягивает ему оружие. Пистолет не заряжен. Двоюродный брат в смятении берет пистолет, чтобы только угодить хозяину, осматривает его и сразу кладет обратно в футляр. Потом он смотрит на часы, извиняется и говорит, что ему пора. На прощание агент по недвижимости дает ему путеводитель по городу, чтобы тот привыкал ориентироваться.

Рукопожатие на пороге квартиры. Оставшись один, агент по недвижимости разбивает часть предметов в доме: зеркало буфета, мексиканскую вазу и женскую голову, которая, впрочем, всегда казалась ему ужасной. Все предметы, до которых дотрагивался его гость (стакан, книги, чертежи, фотография), он оставляет на своих местах. Потом роняет стул на пол и разрывает занавеску. Затем заряжает пистолет и нацеливает его на себя, вытянув руки и стараясь не стереть своими пальцами следы, оставленные его гостем раньше. Он стреляет себе в грудь всего один раз и падает навзничь в полутора метрах от того места, куда отлетает пистолет.

На протяжении всего судебного процесса кузен не признает себя виновным в убийстве. Когда он рассказывает судье о разговоре с агентом той ночью относительно возможности или невозможности идеального преступления, то прекрасно сознает, что ему самому было бы трудно счесть этот обмен короткими и обрывочными фразами свидетельством того, что агент по недвижимости совершил самоубийство с единственной целью — обвинить в своей смерти двоюродного брата. Несмотря на то что бедняга понимает всю бесполезность своих аргументов, он все же приводит этот разговор. Кроме того, он говорит, что если бы он решил убить своего родственника, то не оставил бы на месте преступления его орудие и не преподнес бы все улики на блюдечке (прекрасно зная, что его слова только помогут обвинителю сделать следующее заявление: убийца оставил такое большое количество улик для того, чтобы — как только что сказал обвиняемый — все подумали, что он не совершал этого преступления).

Пока гаррота сдавливает ему шею, он думает о том, что совершается несправедливость, преступление. Потом бедняга ищет какое-нибудь прилагательное, которое могло бы служить определением к существительному «преступление»; прилагательное, способное выразить то чувство беспомощности, которое им владеет. Ему приходит в голову прилагательное «абсурдное», но его это не совсем устраивает: подобную ситуацию нельзя, пожалуй, назвать абсурдной. Он размышляет о том, что если происходящее действительно не является полностью абсурдным, то, может быть, оно представляет собой нечто противоположное (пусть даже и в этом случае не на все сто процентов). Возможно, оно «логичное», «превосходное» или «математически точное». На какой-то момент он затрудняется определить реальные различия между такими антонимами, как «логичный» и «парадоксальный». Он думает также, что его нетерпение при поиске определений к весьма неопределенному существительному можно расценить как способ заставить секунды бежать быстрее; одновременно ему приходит в голову, что те трудности, которые он испытывает, чтобы подобрать нужное прилагательное, способное описать всю гамму переполняющих его чувств — от ярости до печали и беспомощности, вполне могут быть объяснены спецификой его положения.

Не будьте так самоуверенны

Однажды в сентябре в одиннадцать часов утра его вызвал к себе сеньор А., начальник отдела кадров. И. в это время как раз заканчивал обслуживать клиента, который никак не мог решить, какой плащ ему больше нравится: серый или бежевый.

Продав товар, И. немедленно пошел наверх. Возле кофейного автомата он, как всегда, застал О., который болтал с одной из портних. О. сказал И., чтобы тот не слишком спешил: пусть начальники приучаются ждать. И. не нашелся что ответить, пробормотал в ответ нечто неразборчивое и пошел по лестнице дальше. Он не знал, зачем его вызывал к себе начальник отдела кадров, и живот у него бурчал, как обычно, когда ему предстоял разговор с начальством.

И. постучал в дверь кабинета, и голос изнутри пригласил его войти. Он медленно открыл дверь и остановился у самого порога. Сеньор А. оторвал взгляд от кипы бумаг на письменном столе, улыбнулся и указал ему жестом на стул, стоявший по другую сторону стола.

— У меня для вас есть приятная, как мне думается, новость, — сказал он.