Внутри же замок выглядел так, словно это был небольшой городок. У высоких, разве что не монолитных, стен красовались всевозможные пристройки, начиная от служебных и заканчивая чем‑то вроде гостевых домиков для слуг этих самых гостей. Тут и там сверкали крыши кузен, складов и даже решетка тюрьмы, воздвигнутой неподалеку от выгребной ямы. В общем, на первый взгляд, двор был рассчитан человек на шестьсот…

Удивительно, но кроме "Бродячих пней" никого и не было, так что ребята вполне могли рассмотреть высокие шпили башен, горгулий и нимф, украшающих парапеты, художественные витражи, словно украденные из самых богатых храмов. Могли полюбоваться садом с деревьями, оформленные садовниками в виде всевозможных зверей, как волшебных, так и обычных. Так — дракон соседствовал с зайцем, а косуля вполне себе комфортно гналась вслед за грифоном.

— Опоздали, что ли, — недовольно буркнул Эш.

К ним не подошло ни единого слуги или камердинера, а как знал бывший баронет — это явный признак того, что все уже внутри.

— Может уедем? — наивно предложила Мери, но неё посмотрели, как на дезертира и предателя.

Главе отряда пришлось подчиниться воле большинства. Путешественники спешились и взяв коней под уздцы самостоятельно повели их в стойла. Эшу пришлось очень долго уговаривать Гвидо — тот наотрез отказывался вставать под крышку к остальным копытным, коих там стояло великое множество. В итоге волшебник подкупил друга кусочком сахара, смоченном в роме. Признаться, магик лишь непостижимым усилием воли заставил себя самому не съесть лакомство, но это уже другая история.

Приключенцы, оставив оружие в специальной стойке, где под лучами Миристаль сверкали клинки остальных гостей, поспешили ко входу в центральный комплекс. У ворот Эш не заметил ни гвардейцев, ни стражников, что, признаться, несколько настораживало, но голос разума успешно заглушало урчание живота.

— Заперто, — пыхтел Мервин, пытающийся отворить тяжелые двери.

В итоге раздался мерзкий, протяжный скрип и в руке защитника оказалась металлическая скоба, служившая неким подобием дверной ручки. Мочалка, почесав бороду, выкинул железку за спину, сделав вид что это вовсе не он рушит чужой замок.

— Может свер…

Мери даже не договорила — на неё тут же зашипели ребята, которых вело не только чувство голода, но и азарт — неизменный спутник любого авантюриста.

Эш, ухмыльнувшись, занес посох, а потом с силой, до дрожи в руках, ударил им о двери. Через мгновение те открылись, оглушая скрипом несмазанных латунных петель. Ребята буквально ввалились внутрь, разглядывая богатое убранство холла.

На стенах пылали волшебные факелы, не оставляющие после себя гари и чадного смога. В отдалении от огня красовались древние гобелены. На них, от времени, стали выцветать нити, но это лишь прибавляло им некоего шарма и своеобразной красоты. На каменном полу лежал ковер с глубоким, пышным ворсом, ноги в котором утопали чуть ли не по щиколотку. По углам, на столах из красного и белого дерева мерцали серебряные кубки, где‑то блестели золотые рамы прекрасных картин и молоком отливал мрамор статуй.

Маркиз явно не бедствовал и жил на широкую ногу.

— Стойте! — раздался отчаянный вопль.

"Пни" рефлекторно схватились за оружие, но нащупали лишь пустые ножны — только магики сохранили посох и жезл — по законам королевств они не имели права с ними расставаться, обозначая свою принадлежность к стезе волшебников и магов.

Из‑за угла выскочила компания из трех человек. Две девушки и парень. Выглядели они измученными и даже обреченными. В их глазах не было веселого блеска, присущего всем, кто приходит на свадьбу, где льется бесплатная брага, а тарелки ломятся от дармового мяса.

— Нет! — воскликнула леди с пышными, белыми волосами.

По ушам вновь резанул скрип петель, потом хлопок закрывшегося замка, а следом плач леди. Она, царапая ногтями древесину, сползла по створке и, упав на колени, тихонечко заплакала.

— Что здесь происходит? — выдохнула Мери, побледневшая от испуга.

Безоружной Березка чувствовала себя максимально незащищенной и уязвимой.

— Кажется, у нас проблемы, — протянул Эш.

Он подошел к дверям, вскинул голову, вглядываясь в далекий свод, виднеющийся где‑то за пятнадцати футовой отметкой, а потом толкнул створку. Ничего не произошло. Юноша размахнулся посохом и ударил, вкладывая в это движение всю свою магию и все силы — безрезультатно. Ни скрипа, ни треска, ни стона петель — лишь безмолвие.

— Какое странное заклинание, — задумался волшебник, проводя ладонями по дереву. За его пальцами следовало еле заметное бирюзовое мерцание — будто сотни невидимых глазу миниатюрных разрядов молний спешили за ловкими пальцами. — Очень любопытно… Делал Мастер — даже мне такое открыть.

— Даже тебе? — хмыкнул Лари. Криволапый встал в стойку и выставил ножны в качестве оружия. — Мы заперты в каком‑то замке, а ты говоришь "даже тебе"? Чем нам поможет бездарный волшебник, нас же сюда и заведший?!

— Давайте без оскорблений, — в примирительном жесте поднял руки Тул. — Вы пугаете Алису, — та, словно в подтверждение слов Меткого, выглянула из‑за спины Мочалки. Лучник же повернулся в сторону троицы. — Господа, вы нам не расскажете, что здесь происходит и почему вы выглядите так, словно только что дрались с легионом "огне — чертей"?

Парень, успокаивающий беловолосую леди, повернулся к приключенцам. Было видно, что он силится что‑то сказать, но создавалось такое впечатление, будто слова застревают у него где‑то в глотке. Юноша лет девятнадцати краснел, тужась и раздувая щеки, но его губы не хотели шевелиться, слившись в тонкую белую полосу.

— Не могу, — выдохнул он, качая головой.

— Очень интересно, — кивал Эш, нависший над троицей. Те, обнявшись, сидели на ковре, пытаясь вжаться в один маленький комочек. — Еще одно заклинание Мастера — Безмолвие. Они не смогут нам ничего рассказать, пока мы сами не станем участниками чего‑то, к чему относятся эти чары.

— Что ты хочешь этим сказать? — с ноткой испуга в голосе, спросила Березка.

Эш разогнулся, беззаботно улыбнулся и постучал посохом по полу.

— Господа, мы в проклятом замке, — сказал волшебник, продолжая тянуть улыбку до ушей.

— Демонова задн… — договорить Мервин не успел, так как Лари вновь заткнул его рот пирожком.

Когда же мечник понял, что все с удивлением на него смотрят, то просто развел руками, мол — всегда держу парочку на такой случай. "Пни" как могли берегли нравственность Алисы, невзирая даже на такие трудности, как пребывание в проклятом замке из которого невозможно выбраться.

— Всем успокоиться, — Мери, потерев виски, решила взять контроль над ситуацией, пока парни не передрались, что бывало довольно частенько. Ну, они ведь на то и парни. — Мы идем на пир.

— Пир?! — взревел Лари.

Не то чтобы мечник был трусливым, но когда он встречал что‑то ему непонятное, то начинал психовать и выходить из себя.

— Да, пир, — кивнула Березка. — Как и сказал Эш, чтобы начать разговор с нашими собратьями по несчастью, мы должны стать частью проклятья.

Народ замолчал, обдумывая ситуацию. Пока висела безмолвная, тяготящая и даже несколько пугающая тишина, Криволапый вдруг схватил угловой столик, сбрасывая с него всё золото и серебро, а потом швырнул в витраж. Увы, это не возымело эффекта. Стекло даже не затрещало, а вот столик, сверзнувшись с много футовой отметки, разлетелся в щеп, разнося по коридорам гулкое эхо.

Отряд и трое "пленников" замка посмотрели на парня с укором.

— Стоило попробовать, — буркнул Лари.

— Еще что‑то сломаешь, — шипела Мери, в уме подсчитывая какой счет выставит владелец замка, обнаружив сломанную фурнитуру из красного дерева. — Будешь рассчитываться сам!

— Ага, — только и кивнул мечник.

На этом диалог был окончен, и группа отправилась искать трапезный зал. Троица местных узников, поддерживая друг друга, улизнула куда‑то вверх по лестницам, но это мало волновало бывалых приключенцев. Березка, однажды, когда еще была зеленой и неопытной, завела отряд в шахты, откуда, под бесконечным натиском гремлинов и кобольдов (мерзейщих тварей), им пришлось выбираться чуть ли не неделю, а здесь всего лишь проклятый замок.