На разведку деревни Лидиутунь, которая располагалась за Фуцзячжуаньцзы, были вызваны из сотен 8 казаков. Их возглавил хорунжий Полковников. Этот отряд тихо подкрался к деревне, точно определил место расположения орудий противника, но не заметил двойную защиту: окопы и проволочное заграждение. Затем орудия 3-го Донского артиллерийского дивизиона начали обстреливать шрапнелью деревню, японцы стали отступать. А третья сотня 19-го полка, под командованием есаула Косоротова, была послана в японский тыл. На окраине деревни сотня рассыпалась по гаоляну. Казаки увидели два орудия противника, стоявшие, как казалось, без прикрытия. Есаул Косоротое с криком «На батарею!» помчался вперед, увлекая за собой сотню. Кони быстро перескочили окопы, но запутались в проволочной сети. Казаки прекратили атаку и отступили. В этом бою 32 казака было ранено, 15 остались на проволоке. Лошадей было ранено 37, убито — 33.{24} Генерал М.Н. Телешов приказал отступать в место своего расположения, к деревне Тачжуанхе.
Первый бой показал, что есть много пробелов в артиллерийской военной подготовке. Отсутствие телефона не позволило быстро и точно осуществлять стрельбу. Убедились, что наблюдение за падением своих снарядов придется осуществлять не с батарей, а со стороны. Поэтому все свободное время батареи занимались изучением семафорной сигнализации с помощью флагов системы генерала Хомодовского. Один комплект флагов находился у командующего батареей, а другой — у старшего офицера, остающегося на батарее. В.В. Добрынин пишет: «Отрадно было одно, что урок не прошел даром. Работали все, от командира до казака, батареи мужали. Ждали второго урока»{25}. Во время боя выяснилось, что позиция дивизиона неправильна. Батарея противника была гораздо левее, чем предполагали. Это случилось потому, что «отсутствовали порядочные карты»{26}. Орудия в деле оказались хорошими, но при передвижении по китайским пашням были тяжелы. Батареи от полного разгрома спасли ровики, сделанные для хранения снарядов возле орудий, и особенность японских снарядов. В ровики прятались во время вражеской стрельбы. А японские снаряды давали такие высокие разрывы, что не было жертв. Например, «одна пуля, пробив полушубок и мундир (на спине) не успевшего вовремя спрятаться в ровик урядника 6-го орудия Венидиктова Петра, бессильно скатилась ему за пазуху»{27}.
За мужество и храбрость в бою 17 октября 1904 г. донские казаки были награждены знаками отличия Военного ордена 4-й степени: в 19-м полку — 16 человек, в 25-м — 6 человек, во 2-й артиллерийской батарее — 7 человек{28}. Георгиевским крестом 4-й степени — 9 казаков 3-й Донской артиллерийской батареи: Дубинин Илья, Недорослев Прохор и др.
Приказом № 24 от 26 октября 1904 г.{29} 4-я Донская казачья дивизия в составе трех полков — 19-го, 24-го и 25-го, и двух батарей была подчинена Оренбургской казачьей дивизии генерал-майора Грекова, непосредственно под командованием полковника Баскакова.
В ноябре и декабре 1904 г. донские казаки участвовали в рейдах по тылам противника и налетах на селения Хунхэ, Нючожуан, Инкоу. Также осуществляли сторожевое охранение. Рейды по тылу противника называли разъездами. В письме к родным урядник 19-го Донского казачьего полка Евлампий Литвищенков писал: «Японцы делают проволочные заграждения, которые останавливают стремительные атаки донцов. Казачьи сердца рвались отомстить за смерть товарищей. Небольшими разъездами отправлялись в сторону неприятеля, но бесшумно, чтобы неожиданно ночью напасть на японцев, запалить их фанзы (жилище) и фураж. И непременно достать живого японца»{30}.
Такие разъезды были частыми и всегда удачными. Сторожевое охранение казаки считали довольно тяжелой и скучной службой.
Необходимо было сидеть в окопах несколько часов и наблюдать за позицией противника, которая находилась в 1/2 версты. Ф. Ростовцев пишет: «Очень часто ночи проходили в беспрерывной перестрелке. Вылазки и засады велись с обеих сторон»{31}. В ночное время японцы, используя сигнализацию, передавали сведения. Начальник штаба 4-й Донской дивизии предложил казакам изучить сигнализацию японцев и посылать ложные сведения. Это предложение было удачно реализовано.
Обмундирование казаков требовало замены. В отчете генерал-лейтенант Греков писал следующее: «Желательно было бы получить для замены мундиров 3200 штук курток верблюжьего сукна или китайских ватных, 520 полушубков для замены негодных, 1500 валенок, 3000 теплых портянок, варежек и нижнего белья для частей, несущих тяжелую ночную службу»{32}. Продовольствием казачьи части были обеспечены достаточно. Но было много случаев мародерства среди казаков. Сами же казаки это осуждали: «Никак станичники не желают признавать право чужой собственности, и недовольны нами, что мы их притесняем за мародерство»{33}. Наиболее крупной кавалерийской операцией, в которой участвовали донские казаки, был набег на Инкоу. Эта железнодорожная станция обеспечивала снабжение значительной части японской армии. В районе Инкоу располагалось много складов, имелось несколько железнодорожных мостов. Японский маршал Ояма охране этой станции придавал большое значение, учитывая возможности русской конницы. Занятие Инкоу русской армией срывало переброску из-под Порт-Артура к Шахэ 3-й японской армии генерала Ноги. Для осуществления этой операции был сформирован конный отряд, который возглавил генерал-майор П.И. Мищенко. Отряд состоял из 72 эскадронов и сотен (казачьи полки делились на сотни, регулярной конницы — на эскадроны. — Примеч. ред.), 4 конно-охотничьих (т.е. добровольческих. — Примеч. ред.) команд при 22 орудиях{34}. 4-я Донская казачья дивизия вошла в отряд Мищенко в составе 2487 казаков, офицеров и нижних чинов: 19-й полк — 6 сотен, 808 человек; 24-й полк — 6 сотен, 893 человека; 26-й полк — 6 сотен, 786 человек{35}. 25-й полк находился у деревни Дачжуаньхэ и состоял из 6 сотен численностью 854 человека{36}. 3-й артиллерийский дивизион располагался у той же деревни и имел 12 орудий{37}. Эти части также приняли участие в набеге на Инкоу.
В январе 1905 г. отряд Мищенко тремя колоннами двинулся в тыл противника (рис. 1). На левом фланге находилась 4-я Донская казачья дивизия в составе 19-го, 24-го и 26-го полков с приданными ей 18 сотнями из других казачьих частей и кавказских горцев под командованием генерала Телешова. Огромный обоз замедлял движение, что дало возможность японскому командованию укрепить подступ к Инкоу и усилить его гарнизон.
12 января отряд подошел к железнодорожной станции Инкоу, на которой находилось два японских пехотных батальона. Для назначенной на вечер атаки был сформирован отряд, в который вошли подразделения из всех частей отряда: 3-й эскадрон 51-го Черниговского драгунского полка, 3-й эскадрон 52-го Нежинского драгунского полка, 1-й, 2-й, 3-й и 4-й эскадроны приморского драгунского полка под общим командованием полковника Ванновского, 1-я сотня 1-го Донского, 5-я сотня 24-го Донского и 3-я сотня 26-го Донского казачьих полков под командованием войскового старшины Леонова.