— Нет… — проговорила я. — Думаю, ты права, Лайза. Но я чувствую, что полковник Браун не совсем тот человек, кем хочет казаться.

В тот же вечер историю о «дворецком Кейси» мы рассказали Чеду, особый акцент Лайза сделала на моем выражении лица, каким оно стало, когда я узнала, что будущий дворецкий — полковник.

Чед был удивлен: история показалась ему забавной.

— Вам следовало принять его приглашение на чай, — сказал он. — Если мы не будем время от времени поддерживать свою репутацию, мы разочаруем соседей.

В течение той недели я виделась с полковником Брауном еще дважды. Первый раз, когда мы с Лайзой ехали однажды утром в агентство. Он ехал верхом на великолепной серой кобыле и, увидев нас, пустил лошадь галопом через пустошь. Подскакав к нашему экипажу, он поднял шляпу в приветствии. По правилам этикета для леди, которые описываются в дамских журналах, он не должен был делать этого, а мы должны были игнорировать его, поскольку никогда не были представлены друг другу; но мы обе улыбнулись, кивнули ему и сказали: «Доброе утро».

Вторая встреча произошла через два дня, когда я делала покупки в Гринвиче перед тем, как забрать Лайзу из агентства в шесть вечера. Уже зажглись огни, наступали сумерки; идя через дорогу, я встретила полковника Брауна, разговаривавшего с викарием из Гринвичской церкви. Они оба приветствовали меня, и полковник Браун сказал:

— Я вижу, у вас тяжелая корзина, мисс Браун. Могу я поднести ее к вашему экипажу?

Отказаться было невежливо. Я поблагодарила, мы пожелали викарию доброй ночи и вместе пошли к Нэвел-колледж, где я оставила экипаж. Полковник вежливо справился о здоровье мисс Локхарт и ее брата — а отнюдь не мисс Фэйт. И я поняла, что он знает о нас всех больше, чем я думала; но он не сделал попытки вовлечь меня в разговор или навязать мне свою компанию. Когда мы дошли до экипажа, он поставил мою корзину, помог подняться и очень вежливо попрощался.

Странный полковник заинтриговал бы меня более, если бы я не была так сильно занята каждый день; но в последние дни я все больше нервничала, думая о предстоящем приезде Сэма Редвинга. Это было, конечно, глупо, и я полагала, что Чед и Лайза осмеют меня, когда узнают об этом, но они отнеслись ко мне весьма сочувственно.

— Это все очень естественно, — сказала Лайза. — Ты впервые встретилась с ним, когда твоим единственным миром была «Кейси»; когда все полагали, что ты — женщина-кули; и ты не могла себе позволить быть самой собой. Теперь вам предстоит встреча, когда ты — совершенно другая личность и живешь в другом мире, поэтому и чувствуешь себя скованно и растерянно. Боже мой, когда я думаю о том, через что ты прошла, будучи замужем, я удивляюсь, что ты еще выносишь мужчин.

Был вечер пятницы. Чед только что сошел вниз, чтобы посидеть с нами несколько минут перед тем, как отправиться на поезде в город.

— Истинная причина нервозности Кейси перед встречей с Сэмом, — задумчиво сказал он, — очень проста. Она спасла ему жизнь, и она уже могла заметить, что Сэм — натура романтическая. Теперь он вновь засыпет ее благодарностью; начнет пересказывать каждую деталь спасения — одним словом, сделает из нее героиню.

— О, нет! — воскликнула я.

— Но то, что она совершила, и есть героизм, Чед, — возразила Лайза.

— Я согласен, дорогая, но Кейси так не думает, поэтому и будет смущена, — он усмехнулся и поднялся. — Я должен идти, но завтра я смогу встретить Сэма вместе с вами.

Он поцеловал Лайзу, улыбнулся мне и пожелал нам обеим доброй ночи. Когда он ушел, я сказала:

— Ты знаешь, думаю, что Чед прав. Я волнуюсь оттого, что Сэм поднимет вокруг меня шум.

Лайза подняла взгляд от перчатки, которую чинила.

— Боюсь, что действительно так будет, дорогая. Чувство благодарности всегда было присуще Сэму. Знаешь, у вас с Чедом есть что-то общее. Каждый из вас когда-то спас жизнь Сэму Редвингу. Чед спас его много лет тому назад, но с Сэмом это могло случиться и вчера.

Заинтригованная, я отбросила на время свои беспокойства и попросила:

— Расскажи мне об этом, Лайза.

— Есть некоторые детали, о которых я не знаю, но, когда Чеду было пятнадцать, они встретились с пиратами.

— С пиратами?

— Нет, конечно, не с романтическими пиратами, у которых на флаге череп и скрещенные кости. Но до сих пор в Китае есть пираты, которые патрулируют береговую линию на лодках-джонках, от Куанджоу до Шанхая, и всегда готовы напасть на небольшие и небыстроходные суда и взять их на абордаж. Они захватывают ценности, грузы, иногда сам корабль; даже убивают команду. Они редко заходят в воды Гонконга, потому что там базируется флот; но они очень дерзкие, и иногда в сумерки им удается уйти с добычей. Именно так случилось с Сэмом и Чедом. Однажды они рыбачили на кече, принадлежавшем семье Сэма, с командой из трех китайцев. Они были уже в миле от берега, когда из тумана вышли пираты и напали на них. Примерно дюжина пиратов взяла кеч на абордаж.

Я поежилась от страха.

— О, Лайза, как это ужасно!

— Да. Достаточно ужасно, чтобы кровь застыла в жилах. У Сэма был пистолет, и он дважды выстрелил, но кто-то метнул в него кастет, и Сэм рухнул без чувств. Команда в страхе попряталась в трюме, но трое пиратов взобрались на кеч. Чед ударил одного бочонком и сбросил его в море. Тот бросил меч на палубе, и Чед схватил его. Он не любит рассказывать, что именно случилось, но Сэм очнулся и видел все, что происходило. Только он не мог шевельнуть и пальцем.

— Так, значит, Чед был один против двоих пиратов? — спросила я.

— Очнувшись, Сэм увидел стоящего над ним Чеда. А потом раздался страшный скрежет металла, и в воздух полетели искры. Чед закричал и ринулся на нападавших. Он не силен и не высок ростом, но у него быстрая реакция. Сэм думает, что он опасно ранил обоих китайцев, судя по залитой кровью палубе. Он оборвал абордажные веревки, но кто-то из них кончиком меча полоснул Чеда над глазом — потому-то у него опущенное веко. Но Чеду удалось подхватить выпавший из рук Сэма пистолет, он выстрелил четыре раза, и пиратские лодки отплыли. С тех пор у Чеда испорчено веко, а Сэм никогда не забывает годовщины того дня и приносит либо присылает Чеду подарок. Он злопамятный человек — Сэм Редвинг.

Я пыталась представить весь ужас этой сцены. Юноша, должно быть, был необычайно разъярен, если сразил двух взрослых мужчин с мечами в руках. Когда я сказала это Лайзе, она ответила:

— Не знаю, дорогая. Это в самом деле не похоже на Чеда. Но он обычно очень решителен. — Она нежно посмотрела на меня. — Как ты.

— Я? — Я была поражена.

— А разве тащить через весь остров, в ураган, на носилках больного — это не решительность?

— Но мне было некогда даже задуматься над этим, Лайза.

— У тебя было более чем достаточно времени для размышлений, но я не собираюсь с тобой спорить. Это сделает за меня Сэм.

На следующий день мы наняли извозчика, чтобы доехать до порта. Грохот экипажей в Блэкуэллском туннеле напомнил мне день, когда я сошла на берег с корабля «Эвон»: трепеща и надеясь в лучшем случае отыскать место посудомойки — и была встречена Лайзой Локхарт, которая подарила мне новую жизнь, более счастливую, чем можно было вообразить. В порыве благодарности я сжала ее руку.

«Дервент» прибыл немного раньше назначенного времени, и когда мы подъехали, уже стоял на рейде; но казалось, прошла вечность, пока началась высадка. Лайза раскраснелась от возбуждения, я тоже нервничала, Чед опирался на трость со своим обычным спокойствием.

И вот появился Сэм Редвинг, пробираясь сквозь толпу со шляпой в руке и неся с собой небольшой чемодан. Он оказался выше, чем я его запомнила, загорелый и выглядевший здоровым, с дружеской улыбкой. Я чуть отошла, чтобы не мешать его встрече с Лайзой и Чедом. Подойдя к нам, он просто бросил наземь шляпу и чемодан, схватил в объятия Лайзу и поднял ее над землей с восторженным возгласом.

— Лайза, дорогая! Как хорошо дома! — Он поставил ее на землю и сердечно поцеловал. — Я всегда опасаюсь, что когда-нибудь приеду домой и обнаружу, что какой-то красавчик женился на тебе.