Постепенно Тим притих, но сидел по-прежнему довольный, гладя в окно с бессознательной улыбкой на губах. Воцарившаяся в машине тишина напомнила Лэйни о том, что ожидало ее по возвращении домой.
Она слишком долго откладывала самую, пожалуй, утомительную и унылую задачу: сортировку бумаг из письменного стола Фэрил. На это должен был уйти целый вечер, и никуда ей не спрятаться от воспоминаний и новых слез. Но другого выхода все равно не оставалось.
Точно так же, как и с вещами, Лэйни постепенно разобралась с бумагами Коулов, поражаясь тому, сколько их осталось после смерти хозяев дома и в каком порядке они содержались. Что до нее самой, она ненавидела казенные бумажки и занималась ими, только если это было совсем неизбежно. Не то чтобы ее радовали накапливающиеся неоплаченные счета или полисы, аннулированные из-за просроченных платежей, — просто она постоянно забывала, когда и за что нужно платить.
Теперь все это осталось в прошлом. Поселившись в доме Коулов, Лэйни чувствовала груз ответственности всякий раз, когда среди почты оказывался чек или счет. О расхлябанности не могло быть и речи, если она собиралась заботиться о детях и о доме, где они жили.
Повернув на Филдинг-драйв, Лэйни увидела белокурого мальчика, бесцельно колесящего на велосипеде взад-вперед перед домом Коулов.
— Эй, Шейн, вот и я! — крикнул Тим, опуская окошко и высовываясь в него чуть ли не по пояс.
— Кто такой этот Шейн? Я его раньше не видела, — спросила Лэйни, поворачивая к гаражу и поднимая дистанционку.
— Он живет подальше, во-он за тем домом. Останови, я выйду.
Тим подбежал к велосипедисту и после коротких переговоров вернулся к машине.
— Он зовет меня к себе побросать мяч.
— А как же обед?
— Я пообедаю у Шейна! — крикнул Тим, уже выкатывая из гаража свой велосипед.
Он закрутил педалями и скоро исчез за углом со своим новым приятелем. Лэйни следила за ним с новой надеждой в душе. Мальчик слишком много времени проводил в своей комнате, сидя там в полном одиночестве и отказываясь общаться с прежними друзьями. Кроме спорта, он утратил интерес практически ко всему, и любое возвращение к нормальной жизни казалось настоящим чудом.
С другой стороны, вместе с Тимом исчезла и причина еще раз отложить экскурс в бумаги Фэрил, поскольку Райли тоже осталась после школы у подруги и просила не приезжать за ней раньше трех часов дня. Возникала неприятная мысль, что во всем доме есть только Лэйни и стопки бумажек, притаившихся в ящиках стола. Что ж, они вполне могут подождать еще четверть часа, пока она примет душ.
Лэйни уже направлялась вверх по лестнице, когда зазвонил телефон. Сбросив на кухонный стол бейсболку, куртку и сумочку, она неохотно подняла трубку.
— Если бы ты только знала, как это здорово — снова слышать твой голос!
— Джулиан! — вырвалось у Лэйни, и ладонь, сжимающая трубку, сразу покрылась испариной.
— Да, это я. Как живешь?
— А откуда ты звонишь?
Сколько раз в прошлом ее мучил вопрос, не подслушает ли разговор жена Джулиана! Лэйни мрачно усмехнулась, думая о том, как живучи укоренившиеся привычки. Теперь и жена, и ее подозрения, и вся жизнь бывшего любовника мало касались ее.
— Я вышел прогуляться и вдруг понял, что умру, если не поговорю с тобой… нет, я вру. Я вышел как раз для того, чтобы позвонить тебе.
— Ах, вот как!
Лэйни помолчала, не зная, что еще сказать. Порвав с Джулианом, на работе она держалась с ним подчеркнуто официально, а дома и вовсе забывала о его существовании. Странно, но именно воспоминание о таинственности их встреч, об уловках, к которым приходилось прибегать для каждого разговора или свидания, сейчас взволновало ее и привело в растерянность.
— Я скучаю, детка… — прошептал он.
— Ради Бога, Джулиан!
Лэйни изо всех сил зажмурилась и помотала головой. В происходящем не было никакого смысла. Она не собиралась выходить замуж за Джулиана и еще меньше хотела продолжать встречаться с ним тайно.
— Почему нет, счастье мое? — продолжал он тоном обольстителя.
На пару секунд Лэйни испытала вспышку желания, мучительную потребность оказаться в руках Джулиана, покрыть его поцелуями, ощутить ответную ласку и почувствовать, как он истосковался без нее. Но Джулиан тут был ни при чем: просто ей было одиноко. Кроме него, никто на всем белом свете не хотел заниматься с ней любовью, никто не видел в ней женщину. Никто вообще не обращал на нее внимания.
Возможно, судьба посылала ей легкий путь к спасению. Можно было вернуться в безопасную гавань, к мужчине, которого она совсем недавно любила всем сердцем и от которого (под влиянием каприза?) бежала без оглядки. Желание могло вернуться, могла вернуться даже часть прежних чувств… но только не ощущение правильности. То, что так долго жило в ее душе, несло на себе нездоровый, мазохистский оттенок. Это было что-то вроде игры в хозяина и рабыню, которая перестала доставлять удовольствие.
— Может быть, встретимся хотя бы ненадолго, просто чтобы поболтать? — говорил между тем Джулиан. — Я буду свободен в течение трех часов.
Лэйни представила себе романтическое воссоединение влюбленных, заканчивающееся постельной сценой в номере ближайшего отеля. Перспектива казалась поразительно заманчивой, и это испугало ее.
— Я не знаю… все это очень неожиданно…
В это время, едва постучав, в кухню ворвалась бурлящая энергией Шугар Тэплинжер. Она одарила Лэйни улыбкой, громко прошептала: «Не обращайте на меня внимания!» — и устроилась за столом.
— Сейчас неподходящее время для того, что ты предлагаешь, — сказала Лэйни шепотом, прекрасно понимая, что Шугар все равно все прекрасно слышит. — И потом, нам вообще не стоит говорить на эту тему. Начинать все заново было бы ошибкой.
— Ошибкой? Что ты, Лэйни! — патетически воскликнул Джулиан.
— Сейчас не время! — нервно отрезала Лэйни, чувствуя на спине пристальный взгляд соседки. — Позвони как-нибудь в другой раз, Джулиан, тогда и обсудим наши планы.
— Ну, хорошо! — буркнул тот неохотно и повесил трубку.
Лэйни несколько секунд сидела в полном опустошении, возмущенная тем, что не может скрыть глубины своего потрясения от случайного свидетеля.
— Кто это был? — спросила Шугар с искренним сочувствием в голосе. — Он расстроил вас, дорогуша.
— Это был… это был…
— Да, кто он, этот Джулиан?
— Прежний приятель, — поколебавшись, ответила Лэйни.
— Ах, эти неумирающие воспоминания! — тонко улыбнулась Шугар. — Они могут волновать кровь, особенно если врываются в жизнь неожиданно. Должно быть, вы не встречались очень долго.
— Дня два!
Лэйни не слишком хотелось обсуждать с Шугар свою личную жизнь, но та держалась так сердечно, что обрывать разговор казалось невежливым.
— Мы работаем вместе, так что волей-неволей приходится встречаться.
— Серьезно? Коллега, значит? — обрадовалась Шугар, не собираясь расставаться с интересной темой. — Тем тяжелее с ним порвать, не правда ли? Насколько я поняла, он против этого.
— Разумеется. Вас удивляет, что я решила с ним расстаться? Видите ли, Шугар, он женат, — Лэйни полуотвернулась, досадуя на себя за то, что проговорилась. — Может, поговорим о чем-нибудь повеселее?
— Как хотите, — легко согласилась Шугар.
— Я всегда смущаюсь, если речь заходит о Джулиане. Всем, что с ним связано, гордиться не приходится.
— Понимаю, — кивнула Шугар, вставая. — Впрочем, жизнь диктует свои законы, дорогуша. Самое тягостное в ней — одиночество.
— То есть вы считаете, что мне стоит продолжать встречаться с Джулианом? — удивилась Лэйни.
— Скажем так: я бы вас за это не осудила, — Шугар направилась к двери и обернулась, взявшись за ручку: — Нет ничего печальнее участи одинокой женщины.
— Спасибо за понимание. И за то, что вы не шокированы.
— Шокировать меня? Абсурд! — расхохоталась Шугар. — Ох, чуть не забыла, зачем пришла! Хельмут просил меня съездить в «Прайс-клуб» с целым списком автомобильной косметики. Может, и вам захватить что-нибудь, раз уж я все равно туда собираюсь?