Он указал ей на стул рядом с единственным столом в комнате, за которым никого не было. За остальными сидели, листая бумаги или разговаривая по телефону, полицейские всех возрастов и званий. Хорошо одетая женщина средних лет отвечала на вопросы полицейского. Она была так расстроена, что едва слушала и с трудом подбирала слова для ответа.

Между тем к Лэйни подошел длинный и худой мужчина лет тридцати.

— Следователь Йетс, — представился он и присел на вращающийся стул напротив нее. — Я занимался делом Коулов. Что вас интересует?

Лэйни почувствовала, что вжимается в сиденье, стараясь стать незаметной для окружающих. Если бы это было можно, она начала бы шептать свои подозрения на ухо следователю. То, что привело ее в полицейский участок, стало вдруг несущественным, глупым и смешным, но, так как момент для отступления был упущен, оставалось только выложить все.

— Меня зовут Лэйни Вульф. Я была близким другом Джона и Фэрил Коул, а после их смерти стала опекуном их детей. Наверное, вы удивитесь, но мне нужно знать… Скажите, вы уверены, что смерть моих друзей произошла в результате несчастного случая?

— Уверен ли я? — следователь Йетс удивленно поднял брови.

— Некоторые мелочи, — продолжала Лэйни, понимая, что получается какой-то детский лепет, — показались мне подозрительными.

— Какие именно мелочи? Расскажите о них поподробнее.

— Не так давно я выяснила, что у Коулов были проблемы… внутрисемейные проблемы. Накануне смерти они серьезно поссорились. Кроме того, Фэрил как-то странно себя вела. Я знаю ее много лет и сразу заметила перемену… — Лэйни помедлила, спрашивая себя, имеет ли все это хоть какое-нибудь значение для Йетса. — А вчера я узнала, что в подвале в день их смерти было открыто одно из окон. Видите ли, Джон каждый вечер проверял, заперты ли окна и двери, поэтому я встревожилась и…

— Я лично спускался в подвал, мисс Вульф, — перебил Йетс, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. — Все окна были открыты, и в этом нет ничего странного: в доме было полно газа.

— Да-да, я понимаю! Но окно, о котором я говорю, находится не в подвале, а в мастерской. Комнатка совсем небольшая, как и окно в ней. Кому могло прийти в голову лезть на стол, чтобы его открыть?

Следователь покачался на стуле, возведя глаза к потолку. Лэйни с облегчением сообразила, что он переваривает полученную информацию.

— Что ж, то, что вы говорите, имеет смысл. Мои люди обшарили подвал и даже заглядывали в мастерскую — насколько я помню, там хранится какой-то инструмент, — но никто из них не входил внутрь.

Вместо облегчения, от того что она все-таки не зря проделала путь до участка, Лэйни ощутила сильнейший приступ тревоги. Йетс заметил это и наклонился к ней:

— Думаю, вы не все сказали мне, мисс Вульф. Вы упомянули, что Коулы серьезно поссорились накануне своей смерти и что смерть эта не случайна. У вас есть основания предполагать, что случившееся — дело рук одного из супругов?

— Нет, я так не думаю. То есть думала некоторое время назад, но не сейчас. Вы не знали Джона Коула, офицер Йетс, иначе и сами подтвердили бы, что он на такое не способен.

— Вы удивитесь, мисс Вульф, — невесело усмехнулся следователь, — как часто убийцами становятся «любящие супруги». В девяти случаях из десяти, если дело касается отравления газом или чего-то подобного! Мужья и жены порой расправляются друг с другом так, как не сумеет и маньяк-убийца.

Вот тут Лэйни по-настоящему пожалела, что решила обратиться в полицию. Она попыталась исправить дело.

— Скорее всего у меня просто разыгралось воображение, офицер Йетс. Вы сами сказали, что это был бесспорно несчастный случай.

— Разумеется, несчастные случаи такого рода порой случаются. Это трагедия для родных и близких покойных, но не из ряда вон выходящее происшествие. Если вытяжная труба не сработает, газовый обогреватель начнет качать в дом угарный газ. Опытный человек может создать такую неисправность искусственно, но обычно остаются хоть какие-то следы постороннего вмешательства. В деле Коулов ничего подобного не обнаружено. Официальная версия такова, что трубы были изначально неисправны, потому что несколько болтов отсутствовало. Если бы их регулярно проверяли, специалист без труда заметил бы отсутствие болтов, но мало кто вызывает ремонтников для профилактики. С течением времени контакты разболтались, и вытяжка попросту прекратила работать. Но, — следователь поднял палец, — если вы вспомните кого-то, кто способен был повредить Коулам, или если заметите, что в доме был посторонний, немедленно сообщите нам.

— Обязательно, офицер Йетс, — Лэйни поднялась. — Спасибо, что согласились уделить мне время.

Тот вытащил из ящика стола свою визитную карточку и протянул ей:

— Если потребуется, звоните в любую минуту.

Сунув карточку в сумку, Лэйни поспешно покинула участок. Было очень неприятно узнать, что полицейские не трогали окно в мастерской. Это порождало массу самых черных подозрений, но одних подозрений для полиции было недостаточно. Им нужен был потенциальный убийца, и в этом Лэйни ничем не могла помочь стражам закона. Насколько она знала, врагов у Коулов не было. Получалось, что и ей лучше успокоиться и принять официальную версию.

Но она не могла.

Лэйни ворвалась в дверь и бросилась вверх по лестнице, оставив на нижней ступеньке сумочку и папку.

— Мисс Майлз, я уже дома!

Экономка заторопилась ей навстречу так, словно за ней гнались.

— Извините, что опоздала! — глотая слова, начала Лэйни. — Я знаю, что вам пора забирать внучку, но поезд так сильно опоздал, что… в чем дело? Что-нибудь случилось?

Она заметила наконец расстроенное выражение лица миссис Майлз. Та только беспомощно развела руками.

— Бедный, бедный ребенок! Слава Богу, что вы вернулись.

— Кто? — крикнула Лэйни, заранее хватаясь за перила, чтобы выслушать новости.

— Райли у себя в комнате. У нее истерика, — объяснила миссис Майлз, торопливо спускаясь по лестнице.

— Да что случилось!

Лэйни собралась уже догнать и как следует встряхнуть экономку за плечи, чтобы добиться подробностей, но та остановилась и обернулась с удивленным видом:

— Значит, вы не видели эту газету? В школе Райли задразнили до слез! Какая жестокость — писать такое!

— Объясните, о чем идет речь, — попросила Лэйни, стараясь взять себя в руки. — Что было в газете и в какой именно?

— В местной, в какой же еще? Вчерашний номер лежит на столе в кухне. Я еще не читала его.

В кухне, куда обе женщины прошли в мрачном молчании, лежала на столе стопка корреспонденции, вытащенной миссис Майлз из почтового ящика. Передовица газеты бросалась в глаза своим заголовком: «Смерть супругов Коул, возможно, является делом рук мужа».

— Не может быть! — вырвалось у Лэйни.

Она быстро пробежала глазами статью. Там высказывалось предположение, что следствие по делу Коулов велось спустя рукава. «Хотя четких доказательств предумышленного убийства и не существует, — писал автор, — из неофициальных источников стало известно, что у покойных были внутрисемейные проблемы. Таким образом, только дальнейшее — более тщательное — расследование может снять с Джона Коула подозрение в убийстве жены и самоубийстве».

— Боже милостивый! — прошептала Лэйни, роняя газету. — Дети читали это?

Экономка уныло кивнула. Лэйни поднялась в комнату Райли, перескакивая через две ступеньки. Девочка рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Не зная, что сказать в утешение, Лэйни присела рядом и прижала Райли к себе. Ни ласковое поглаживание по волосам, ни покачивание, ни поцелуи в мокрые щеки не помогли: девочка продолжала плакать навзрыд.

— Это все неправда, милая! — наконец с силой сказала Лэйни. — Верь мне, это неправда!

Райли отстранилась, показав распухшее красное лицо, искаженное гримасой отчаяния. Она попыталась ответить, но только издала невнятный истерический звук, конвульсивно содрогаясь. Лэйни поняла, что еще секунда — и сама она тоже зайдется в рыданиях, и теснее прижала девочку к себе.