К тому времени, когда пришлось платить за въезд на мост Триборо, Лэйни уже была изрядно встревожена.

Глава 19

— Я собираюсь уходить, — предупредила миссис Майлз, останавливаясь в дверях спальни, уставленной картонными коробками.

Прежде это была спальня Джона и Фэрил. Сейчас там хозяйничала Лэйни, сортируя разложенную на кровати одежду. Платяной шкаф Джона с распахнутыми дверцами был пуст.

— Кастрюля с тушеными овощами в духовке. Насколько мне известно, мистер Бекли привезет детей через час. — Миссис Майлз окинула взглядом стопки рубашек и белья и сочувственно покачала головой: — Может быть, нужна моя помощь?

— Спасибо, я справлюсь.

Лэйни вывалила из ящика на кровать множество белых маек и стопку носовых платков. Поместив их в ближайшую коробку, она потянулась и помассировала усталую шею. Сортировка вещей откладывалась Бог знает с какого времени, а когда до нее наконец дошли руки, выяснилось, что в один вечер управиться будет трудно.

Часом раньше позвонила Карла Мирски, чтобы предложить билет на постановку одной из пьес Теннесси Уильямса, которую Лэйни особенно любила. Спектакль должен был состояться вечером в Ист-Виллидже, и пока было не ясно, удастся ли выкроить время на поездку в Нью-Йорк. Вот если бы Пенн согласился остаться с детьми…

Несмотря на активную работу в Эн-би-си, он уделял много времени Тиму и Райли, порой посвящая им целый вечер и почти каждый уик-энд развлекая их вне дома. Правда, на сегодня Пенн уже выполнил свою часть обязанностей, согласившись свозить их в кинотеатр, где демонстрировалось два фильма за сеанс, и тем самым избавить от вида разоренной спальни родителей.

— Вы собираетесь перебраться в эту комнату? — спросила миссис Майлз.

Лэйни не нашлась, что ответить.

— Я бы сказала: самое время, — заметила экономка, прежде чем выйти из комнаты.

«Не ваше дело!» — едва не крикнула Лэйни ей вслед, но прикусила язык. Было бы глупо вести себя как наивный ребенок, который верит, что проблемы исчезнут, если не говорить о них вслух. Смущенная и расстроенная, она еще раз осмотрела все уголки шкафа Джона, чтобы убедиться, что он пуст, и не без трепета приблизилась к шкафу Фэрил.

Рука, протянутая к верхнему ящику, повисла в воздухе… потом отдернулась. Ну же, сказала себе Лэйни, это ведь не бомба! Если дело должно быть сделано, откладывать его не имеет смысла! Нужно только собраться с духом и приступить.

Но она продолжала стоять в нерешительности, которая постепенно перешла в недовольство собой. Присев на кровать, Лэйни вспомнила недавний визит к семейному врачу Коулов. Доктор Шефер вызвала ее в Нью-Хэвен, в свой кабинет, и первые полчаса они провели в обсуждении вопросов, которых у Лэйни накопился целый список. Вопрос о том, как поступить с вещами покойных, был затронут тоже.

— Вы поступили мудро, мисс Вульф, не сделав ничего скоропалительного. Поначалу все должно было оставаться по возможности привычным для детей. Но не нужно забывать, что теперь вы — семья. Пора вам утвердиться в роли новой матери Тима и Райли.

Лэйни была совершенно не готова к тому, что последовало за этим. До сих пор она чувствовала глубочайший дискомфорт, вспоминая вопрос, который доктор Шефер задала после своих ободряющих слов.

— Как случилось, что о детях заботитесь именно вы?

Пораженная напором, с которым это было сказано, Лэйни постаралась подыскать правильный ответ, словно на экзамене, который заведомо не могла сдать на пятерку.

— Видите ли, меня попросили об этом Джон и Фэрил. Мы дружили много лет.

— Взять на себя обязанности по воспитанию чужих детей, — помолчав, сказала доктор Шефер, — это непросто, очень непросто. Принимая решение настолько серьезное, человек должен хорошо понимать, почему он готов взяться за эту нелегкую задачу, — заметив, что Лэйни собирается ответить, она подняла руку, требуя молчания. — Я не сомневаюсь, что вы готовы на все, чтобы выполнить обещание, данное вашим друзьям. Поверьте, я вижу, что вам дороги их дети. Я только не уверена, что вы сами до конца поняли, зачем это вам, именно вам, мисс Вульф. И я советую вам серьезно задуматься над этим.

С этими словами доктор Шефер захлопнула блокнот, в котором делала какие-то пометки. Очевидно, это означало, что визит подошел к концу, и Лэйни направилась к двери. Последующие два дня она то и дело возвращалась к заключительным словам беседы, пытаясь ответить на вопрос, что же она делает в доме Коулов. Дает детям то, что им необходимо, что не сумел бы им дать никто другой? Или просто пассивно плывет по течению, пока не станет совершенно ясно, что она обманула надежды? Неужели после величайшей из возможных трагедий детям предстоит еще и испытать разочарование?

Эти размышления окончательно расстроили Лэйни. Она встала и вновь взялась за ручку ящика, готовая на что угодно, лишь бы не мучиться предположениями одно ужаснее другого. Складывая в стопку свитеры и блузки, она сумела так погрузиться в работу, что выбросила из головы всякие мысли. Коробка уже наполнилась почти доверху, когда на пол с металлическим стуком упал какой-то предмет. Лэйни отложила красный кашемировый свитер и наклонилась к упавшему предмету.

Это был массивный и весьма причудливый ключ, по весу как будто серебряный и мало похожий на обычные хозяйственные ключи. С одной стороны затейливой вязью было выведено «C.-Т.», на другой стоял номер 1012. Озадаченно пожав плечами, Лэйни сунула ключ в карман джинсов и вернулась к своему невеселому занятию.

Только в начале шестого она отнесла коробки на чердак, в кладовую. Внешне спальня осталась точно такой же, как и раньше. Впрочем, ни Тим, ни Райли не бывали там и вряд ли могли заметить перемену, даже если бы она бросалась в глаза. Выходя из кладовой, Лэйни еще раз окинула взглядом аккуратный штабель коробок в углу. Когда-нибудь, когда дети подрастут, они сами решат, как распорядиться вещами родителей. Она сделала, что могла, и теперь испытывала грустное удовлетворение при мысли, что хоть одна задача оказалась ей по силам.

Машина Пенна повернула к дому как раз тогда, когда Лэйни спустилась в холл. Как обычно, он вошел через кухню, на этот раз в сопровождении Тима и Райли.

— Ну и как, понравилось? — спросила Лэйни.

— Мы съели по два «хот-дога» и по две шоколадки! — похвасталась Райли.

— Первый фильм — дерьмо, а второй — дерьмо в квадрате, — объявил Тим, направляясь к лестнице.

— По крайней мере дождя не было, — усмехнулся Пенн, проходя к холодильнику, чтобы достать себе содовой.

— А ты не мог бы остаться с ними еще и на вечер? — осторожно спросила Лэйни. — У меня есть кое-какие планы…

— Очень жаль, но не могу, — ответил Пенн, которому было явно ничуть не жаль. — Меня ждут… не важно где, через полчаса.

Он залпом выпил стакан воды, вернул бутылку в холодильник и поспешно вышел. Только круглая дура могла надеяться на согласие, подумала Лэйни с кривой улыбкой. Райли к тому времени уже уселась за стол.

— Я бы чего-нибудь поела.

— Да ну? Ты съела всю гадость, которую купил твой дядюшка, и до сих пор голодна?

— Я расту, — с гордостью объяснила девочка.

Лэйни улыбнулась, радуясь тому, как естественно звучит их разговор. Даже если из двух детей только один возвращался к жизни, это уже было большим достижением.

— Могу предложить только морковку. Продержишься до ужина?

— Угу.

Девочка нацелилась на лежащий на столе половник и толкнула его так, что он остановился на самом краю. Все оживление разом оставило Лэйни. Это была фирменная игра Коулов, даже Джон, хотя он потом и ворчал, не мог удержаться и включался в соревнование. В ход шло буквально все: пустые тарелки, вилки, ножи и ложки. Воспоминание о воскресных обедах, завершавшихся самозабвенными толчками приборов через весь стол, было живым и болезненным. Лэйни схватила пакет моркови и низко склонила голову над раковиной.

— Как насчет того, чтобы остаться на ночь у Жизонди? — спросила она Райли чуть погодя. — Мне нужно съездить в город, а у вас будет возможность вволю пообщаться с друзьями.