Ирен встала:

– Я приглашу нашего «информатора» из соседней комнаты.

На лице сыщика было написано удовлетворение. Я бы даже сказала – самодовольство.

Глядя, как Ирен исчезает в своей спальне, я гадала, что она задумала… может быть, Годфри удалось обмануть время и пространство и оказаться в нашем гостиничном номере?

Когда примадонна вернулась в гостиную, пристальный взгляд мистера Холмса был обращен за ее спину в попытке разглядеть таинственного сообщника. Убежденность сыщика в том, что наш приспешник сейчас предстанет перед ним, была настолько сильна, что он даже не взглянул на мою подругу – большая ошибка.

– Вы разыгрываете меня, – разочарованно бросил он, поняв, что за Ирен никто не следует. – Я считал вас выше подобных глупых уловок.

Вместо ответа она швырнула на стол книгу – томик, который прятала в шелестящих складках халата.

– Вот наш «сообщник», мистер Холмс. Как вы видите, он достаточно незаметен и всегда под рукой, вне зависимости от расписания поездов.

Я почти могла разглядеть румянец на изможденном лице детектива – явление, вызванное, возможно, сразу двумя вещами: праведным тоном Ирен и осознанием того, какая именно книга оказалась перед ним на столе.

– Рихард фон Крафт-Эбинг, – пробормотал он. – Я слышал об этой… монографии, но мне еще не приходилось с ней сталкиваться.

– Жаль, что вы не наведываетесь в Бифштексный клуб в Лондоне, – посетовала Ирен. – Не так давно Ирвинг только и делал, что говорил об этой книге.

– Многие из тем, которые поднимает Ирвинг, не годятся для большинства мужчин, – ответил детектив таким строгим тоном, что мне впору было позавидовать. – И женщин, – добавил он, одарив нас пронзительным взглядом. – Я сожалею, что мои предположения оказались слишком поспешными, и благодарю вас за… эту в высшей степени любопытную книгу, которая, по вашему мнению, может иметь отношение к недавним событиям. Я так понимаю, что могу одолжить ее у вас?

– Помилуйте, мистер Холмс. – Голос Ирен сочился иронией. – Оставьте книгу себе. Ведь для нас это такое неподходящее чтение.

Сыщик жадно пожирал томик взором, но взял его в руки с такой небрежностью, будто нашел на улице и не хочет рассматривать в приличном обществе.

– Если эта книга была… – начал он.

– Забирайте ее, – настаивала моя подруга. – Она уже причинила нам весь вред, какой могла, а вам, возможно, сослужит хорошую службу.

Так как он все еще колебался, я не смогла удержаться и добавила:

– В конце концов, это уже не первый сувенир, который будет напоминать вам о… нас.

И снова легкий румянец. Детектив не посмотрел на меня и не решился спросить, откуда мне известно, что он хранит фотографию Ирен, которую та оставила для короля Богемии. Я даже не была уверена, знает ли он, что его друг-доктор описал его слабость в своей рукописи, которую собирался опубликовать, и что мне выпала возможность прочитать сей секретный манускрипт.

– Благодарю вас, – только и сказал он, вполне искренне, без намека на сарказм. – Доброго вам дня.

Мистер Холмс отвесил поклон в нашу сторону, при этом избегая смотреть нам в лицо или на домашние халаты, схватил со стола шляпу и трость и поспешно вышел за дверь.

– Как вы могли отдать ему книгу? – разразилась гневной репликой Элизабет, едва Шерлок Холмс вместе с томиком Крафт-Эбинга исчез в коридоре. – Вы просто взяли и выбросили на ветер наше единственное преимущество!

Моя подруга обрушилась на нее подобно разгневанной богине, напомнив мне ту прошлую Ирен, что спасла меня от воришки-беспризорника много лет назад.

– О чем вы говорите, Пинк? Мистер Холмс – самый известный сыщик в Европе. Он с самого начала вел расследование преступлений Джека-потрошителя в Лондоне, а сюда, в Париж, прибыл по поручению тех же самых покровителей, которые наняли и меня. – Ее голос смягчился, но глаза пылали от негодования. – Что на вас нашло? Здесь не соревнование! Он хочет остановить зверские убийства не меньше нас самих. И потом, это я нашла книгу. Мне и решать, что с ней делать.

Должна признаться, что я едва сдержалась, чтобы не разразиться аплодисментами в конце этой замечательной речи. Я была весьма разочарована, что Ирен ввела в наш узкий круг Пинк, и не понимала, зачем нам эта девчонка. Я утешала себя мыслями о том, что на самом деле Пинк является американским агентом Пинкертона и что Ирен, прознав об этом, взяла ее под крыло как коллегу, пусть и тайную. Но даже в таком случае мне было трудно переносить постоянное присутствие юной выскочки. В какой-то мере она напоминала мне молодую Ирен: не по годам самоуверенная, она вела себя так, будто и не оказывалась в том печальном положении, в котором мы нашли ее в доме свиданий. Но на сей раз ее самонадеянность пришлась не по вкусу ее благодетельнице. Я знала, что Ирен способна простить многие грехи, но своекорыстие туда не входило.

– Простите. – Элизабет посмотрела на меня, ища поддержки, однако не нашла ее. – Я… забылась. А мистер Холмс очень трепетно относится к своему расследованию.

– Так и должно быть. – Ирен еще больше смягчилась, видя раскаяние девушки. – Расследование преступлений – его профессия. В то время как мы всего лишь любители.

– Но разве его высокомерие, его вера в то, что женщина не может быть достойным партнером, не раздражают вас?

– Не так сильно, как жестокие убийства, которые он расследует. Значит, Келли снова на свободе. Это… устрашающие новости. Итак. – Ирен посмотрела на меня и кивнула в сторону алькова. – Быстрее, Нелл, принеси карты. Сегодня вечером на Всемирной выставке мы встречаемся с полковником Коди и неким Красным Томагавком, чтобы организовать частную охотничью экспедицию.

– Вы знаете, где убийца нанесет свой следующий удар! – воскликнула Элизабет.

– Нет. Но думаю, что знаю, когда он его нанесет. А вот где – это нам еще предстоит выяснить.

Я вернулась с листами бумаги и разложила их на столе. Ирен вздохнула и принялась рассматривать схемы.

– У тебя уже есть план, – сообразила я. – Расскажешь нам?

– Я еще не до конца его продумала.

– А вдруг и мы сможем помочь?

– Конечно, сможете, Нелл, но я не решаюсь изложить вам ход своих мыслей.

– Почему? – потребовала я объяснений. – Я уже доказала, что способна вытерпеть самые разные ужасы, с которыми нам приходилось сталкиваться во время расследований, в том числе и частые дозы присутствия мистера Шерлока Холмса!

– В точку, Нелл, – одобрительно сказала Элизабет. – Этот господин – настоящий волк-одиночка и слишком много о себе воображает.

– Волк-одиночка, – повторила Ирен, так выразительно подчеркнув фразу интонацией, как умеют только профессиональные актеры. – Как и Джек-потрошитель.

Я почувствовала трепет, отчасти приятный:

– Значит, ты считаешь, что Шерлок Холмс, возможно…

– Все возможно, Нелл. Шерлок Холмс – Потрошитель? Скажу так: почему нет. Еще я скажу, что и Брэм Стокер находится под подозрением. Как и инспектор ле Виллар. И все-таки, что касается Шерлока Холмса, если он в чем и виноват, так это в том, что не сумел распознать и остановить уайтчепелского убийцу всего за несколько минут до очередного преступления. Я уверена, что он осознает свою оплошность и мучается чувством вины. Кроме того, маловероятно, что он так же зависит от календаря убийств, как наш Джек-потрошитель.

– Наш Джек-потрошитель? – Элизабет быстро научилась улавливать самые тонкие интонации в речи Ирен. – Вы уверены, что парижские убийства совершены другим человеком?

– Да, я думаю, что в Париже орудуют другие убийцы.

– Не один Потрошитель, а несколько? – переспросила я, потрясенная тем, что подруга использовала множественное число.

– В таком случае все, что здесь произошло, не имеет отношения к событиям в Лондоне! – взволнованно воскликнула Элизабет.

– Напротив, это имеет прямое отношение к лондонским событиям. Нелл, напомни мне, пожалуйста, даты пяти убийств в Уайтчепеле, которые полиция приписывает Джеку-потрошителю.