— Ах, нет. — Алиса пыталась собрать разбегающиеся мысли. Встречать каждое утро знаменитого ученого в своей столовой и прихожей будет достаточно затруднительно. И каждый вечер желать ему доброй ночи… это может положить предел ее терпению. В конце концов, она просто человек. Он не дал ей спать прошлой ночью, а когда Алиса, наконец, заснула, явился ей во сне и разговаривал с нею в крайне смутившем ее тоне. — … Я просто имела в виду, что вам было бы удобнее в собственной квартире.

— Если бы я поселился в квартире, мне пришлось бы питаться готовой пищей — и, кто знает, может быть умер бы от отравления. — Он окинул взглядом холл, все еще украшенный ко Дню Всех Святых.

— Тогда вам следовало бы научиться готовить.

Отчего это она так старается отговорить его от найма комнаты? Ведь доходы Мод не слишком велики: за последние пятнадцать лет они складывались из платы постояльцев за найм и обеды — и из ежемесячного пособия от Департамента социального обеспечения.

Клэйтон усмехнулся:

— Такой опыт у меня уже был. Я как-то сварил кофе, когда делал выпускную работу.

— И что случилось?

— Шестеро стажеров провели день после этого в больнице, а двое заядлых любителей чая, которые его не пили, использовали впоследствии остатки этого кофе в качестве ракетного топлива. — Он мягко усмехнулся. — Если бы мне удалось повторить тот мой рецепт, я бы уже стал миллионером.

Алиса содрогнулась, представив себе ту картину, и посмотрела на восемь чемоданов, расположенных у ее ног. Похоже, у Мод все же будет новый постоялец, и Алиса не сможет этому препятствовать.

Да, по правде говоря, единственная претензия, которую она реально может предъявить к Клэйтону, — это его ошеломляющая красота и то, как он разговаривал с нею во сне. Но ни в том, ни в другом бедняга не виноват. А она могла держать под контролем доктора Ореховые Глаза до тех пор, пока ему не надоест материнская опека Мод и постоянная привычка засыпать везде, где придется — Герберта.

— Но у нас есть одно очень строгое правило.

— Какое?

— Гостям не позволяется готовить кофе. — На ее губах играла насмешливая улыбка.

Мод вышла из кухни и улыбнулась, увидев их смеющимися:

— Обед готов.

Клэйтон в третий раз положил себе на тарелку фрикадельки.

— Откровенно говоря, не помню уже, сколько лет не ел таких чудесных спагетти… — проговорил он. — Скажите, Мод, скольких соперников я должен победить в честном бою, чтобы одному пользоваться вашей домашней кухней? — И он лукаво посмотрел на Мод.

Та вспыхнула нежно-розовым цветом и в смущении начала обмахиваться салфеткой:

— Я слишком стара для поклонников.

— О, неужели? — Алисе давно не приходилось видеть тетушку такой довольной! — и такой смущенной. — Если это так, то отчего я постоянно натыкаюсь на Джорджа Ингельса?

— Профессора Ингельса, нашего соседа? — переспросила Мод. — Просто мы с ним одинаково увлечены цветоводством.

Алиса с любопытством взглянула на Герберта.

— Как ты думаешь, Герби? Есть у Джорджа какие-то виды на Мод — или нет?

— Ну что ты, Алиса, в самом деле! — воскликнула Мод.

— То, что мне пришлось дважды менять засов на боковой калитке с тех пор, как Джордж стал к нам захаживать, еще ничего не значит, Алиса, — проговорил в ответ Герберт. Он спрятал усмешку в салфетку, которой вытирал рот. — Прекрасный обед, Мод, прекрасный. — И он, встав, погладил свой внушительный живот.

— Ты что, не остаешься на десерт? — спросила Мод. — Я утром испекла два яблочных пирога.

— Мне сначала нужно переварить вторую порцию спагетти за сегодняшний день. — Герберт оттолкнул свой стул и зевнул: — Возможно, после сна я найду в своей утробе местечко для десерта. — И он вышел из столовой, устремясь к ближайшему дивану.

Клэйтон покончил со спагетти и застонал.

— Я должен согласиться с вашим братом, Мод. Нужно сначала переварить эту третью для меня порцию спагетти — прежде чем приниматься за яблочный десерт.

— Герберт не мой брат, а брат моего мужа — поправила его Мод. — Он — младший из братьев Джоргенсен. — Она поднялась из-за стола и начала прибирать. Алиса с Клэйтоном бросились помогать.

— Насколько я понимаю, ваш муж умер много лет назад. — Клэйтон поднял миску с оставшимися фрикадельками. — Я сочувствую.

— Не стоит. Он умер, занимаясь тем, чем хотел.

— То есть? — И Клэйтон понес миску в кухню вслед за Мод.

— У него было опасное хобби. Он демонстрировал перед публикой фигуры высшего пилотажа. — Мод посмотрела в окно на сгущающуюся тьму. — Он участвовал в воздушном шоу старых самолетов в графстве Хэрринсон. Сделал “бочку” на своем “сопуиз кэмел”. — Она содрогнулась и быстро протерла тарелку. — У него заглох мотор.

Клэйтон переглянулся с Алисой.

— Простите, Мод.

— Ничего. Это было так давно. — Она вытерла руки о полотенце и ушла в столовую.

Клэйтон посмотрел ей вслед, а затем обернулся к Алисе:

— Я не хотел ее огорчить.

— А вы и не огорчили. — Алиса переложила мясо в пластиковый лоток. — Мод знала о риске, когда выходила замуж за Элмера.

— Вы имеете в виду его хобби?

— Нет, просто то, что он был из Джоргенсенов. Все Джоргенсены были мечтателями. Они всегда стремились к недосягаемому, и использовали малейший шанс погулять по краю пропасти.

— А сколько братьев было в семье?

— Шесть. — Алиса очистила принесенные тарелки от остатков пищи и начала загружать их в посудомоечную машину. — Жив из них один Герберт и то лишь потому, что перестал мечтать примерно полвека назад.

— А почему он перестал мечтать? — Клэйтон вручил ей серебряные вилки.

— Он был призван в армию во время второй мировой войны и во Франции влюбился в одну женщину. Все его мечты раньше сосредотачивались на медалях за отвагу, парадах и пяти звездах на петлицах кителя. Однажды он повел вверенный ему отряд на рискованную операцию. Когда они вернулись с задания в деревню, в которой были расквартированы, то застали лишь пепелище. Нацисты в их отсутствие вошли в деревню и перебили всех жителей, включая и ту женщину, которую он любил. С того самого дня он перестал мечтать.

— Как ужасно.

— Война вообще полна ужасов. — Алиса закрыла дверцу посудомоечной машины и отряхнула руки. — Пойду проверю, все ли Мод приготовила для вас.

Клэйтон прислонился спиной к буфету и проводил ее взглядом. Джинсы туго облегали ее длинные стройные ноги, а красный фирменный свитер “Харпер юниверсити” облегал тело так, что были видны все его красивейшие изгибы. Прошлой ночью он заподозрил, что под костюмом кролика помещается красивая женщина. Но до этой самой минуты не знал, на сколько красивая. Теперь, когда он вновь был в контактных линзах, и она не была более в костюме кролика, он смог увидеть то, что прежде было для него ничем иным, как белым туманом. Его вчерашняя догадка насчет цвета волос Алисы оказалась совершенно верной. Золотистые, как утреннее солнце, они ниспадали до середины спины. На протяжении всего обеда его пальцы дрожали от желания погрузиться в этот шелковый водопад волос. Он также заметил, что Алиса не пользуется косметикой, и единственный парфюмерный аромат, исходивший от нее, — это легкий травянистый запах шампуня. Хрупкие руки Алисы, казалось, способны на большую нежность. Ногти коротко острижены и не покрыты лаком. Да, Алиса Джоргенсен, несомненно, отличалась от всех женщин, знакомых ему раньше.

Она, кажется, даже попыталась отговорить его от того, чтобы он снимал у них комнату. Почему? Секретарь декана в университете решительно была убеждена в том, что гостиница Мод — лучшая в городе. Она гарантировала ему чистоту комнат и обилие вкусной нищи. Многие из гостей становились постоянными пансионерами. Но Клэйтону и не нужны были гарантии — его любопытство уже было пробуждено. Мод, по всей видимости, ничего не поняла из событий прошлой ночи, зато Алиса имела обо всем полное понятие. Он это видел по ее глазам. У нее была блестящая возможность пуститься в сплетни и разговоры, но она не стала ничего у него выпытывать. Она даже солгала полиции ради него. Почему же?