Выше, в разделе «Дай мне зоркости узреть…» шла речь о неоднозначной роли других сорняков — берёзки, мокрицы, осота. Небывало знойное лето‑2010 заставило многих огородников «зауважать» портулак. В то время, как на «чистых» картофельных грядках собирали «варёный» картофель, на грядках, укрытых ковром портулака, он был «сырым». И сорняки подчас заслуживают снисхождения!

Этот «кутузовский» приём, который можно было бы назвать «шаг назад — два шага вперёд», — вообще характерен для земледелия в ладу с природой. Я говорю о готовности чем–то поступиться локально во имя глобальных дивидендов, посмотреть на проблему шире.

Яркий пример этому — полный отказ от «химии» в «Агроэкологии» в 1979 году. Выше говорилось об обоснованном опасении, что этот отказ может стоить снижения урожайности на 20, а то и на 30–40%. С. С. Антонец пишет: «Надо было набраться мужества и терпения, чтобы пережить момент временного прогнозируемого снижения урожайности. Понятно, что, как и начинающему выздоравливать пациенту, почвам после избавления от «химического допинга» понадобится определённый период для обновления своей извечной живой структуры».

И далее Семён Свиридонович пишет: «Лет через десять начинается естественное возрождение плодородия почвы, хлеборобы получают существенную прибыль. А тот, кто до сих пор хозяйствует по–старому, вынужден увеличивать затраты на горючее, минудобрения, пестициды, гербициды, тревожиться и сгибаться всё ниже и ниже под натиском безжалостной конкуренции».

Мужество и терпение земледельцев «Агроэкологии» окупились. Урожаи, действительно, временно снизились, а через 10 лет урожайность всех культур удвоилась. Вдобавок — почвы, в значительной мере, очистились от остатков гербицидов и пестицидов и исчезли угрозы благополучию окружающей среды и здоровью людей.

Глянем на проблему создания благоденствующего биоценоза ещё с одной — откровенно эпатажной — точки зрения. Представим себе, что в огороде растёт сотня видов растений: анис, баклажаны, берёзка,… картошка, капуста, крапива,… майоры, мангольд, морковь,… овсяной корень, овес, огурцы,… перец, петрушка, портулак,… румекс (шпинат Утеуша), салат, свинорой,… тмин, укроп, фенхель,… чайвис, эскариол, яснотка.

Здесь растения (овощи, пряные травы, цветы, сорняки) перечислены в алфавитном порядке. А теперь попытаемся (условно, конечно, только в рамках этой «игры») расположить растения в порядке убывания «рейтинга» (вклада в благоденствие биоценоза). Разумеется, учёт вклада должен быть разносторонним: надо охватить и «работу на почву», и взаимодействие с растениями–соседями, и «капризность» культуры, и вклад в снабжение стола, и радость глазу, и воздействие на окружающую среду… — этот список достаточно длинный.

И с этой точки зрения сравним, к примеру, берёзку и укроп. Не могу я сказать о берёзке ни одного плохого слова. Непосредственно она не вносит взносов в «поток к столу», но деятельно помогает сделать этот поток обильнее другим растениям, обогащает и структурирует почву. Так что берёзку можно поставить в «голову строя». Если не на первое место, то — в первую десятку.

А укроп? Я помню о том, что молодая картошка много теряет без укропчика, что томатный сок, приправленный смесью молотых семян укропа, кориандра и фенхеля — напиток богов, что огурцы любят виться по крепким кустам укропа, а потом, засоленные с укропными зонтиками, громко и вкусно хрустят. Но какие беды несёт укроп в огород! Неукротимой аллелопатичностью при обгоняющем росте он способен задавить всё живое вокруг. Нет у него достойных конкурентов! Всходит поздно, вовремя не выполешь, да и не поднимается подчас рука на такую душистую зелень. А потом — стебель быстро грубеет, корень устремляется в преисподнюю, так что ни срубить укроп, ни вырвать… Он обильно обсеменяется и очень толково распоряжается семенами: осенью всходит лишь часть семян, эти всходы не страшны — вымерзнут, львиная же доля семян всходит на следующий год поздней весной и устраивает огороду «душегубку».

Так что законное место укропа в «шеренге» — в последнем десятке (если не на последнем месте).

Все эти слова — не к тому, чтобы вывести подчистую укроп и пестовать берёзку. Просто нужно взвешивать роль растений в биоценозе и обращаться с ними адекватно. Не утруждать себя бессмысленной и никчемной борьбой, к примеру, с берёзкой и, наоборот, не терять контроль, скажем, над укропом. Лучше всего выделить укропу постоянное место, «стреножить» его и не оставлять в живых ни одного кустика в других местах — даже если «птичку жалко». Ветром семена не разносятся, а «на выселках» пусть он себе сеется–самосеется.

Есть у меня с укропом и «личные счёты». В «горячее лето ноль–девятого года» была дорога каждая травинка. В том числе — и кустики укропа. Не помню, что именно — то ли снег в Альпах, то ли средиземноморский прибой — помешало нам уследить за созревающими зонтиками укропа. Семена обсыпались и затаились. А на следующий год мы посеяли–посадили все, что положено, и уехали на море. А, вернувшись, увидели: укроп задавил всё мыслимое. И пришлось–таки потрудиться: вырывать укроп, предварительно обильно поливая грядки, и подавлять выделяемые им ингибиторы ЭМ-настоями. Растения мы худо–бедно восстановили, но было потеряно время, частично — урожай, к тому же, пришлось изрядно повозиться.

Пример с берёзкой и укропом, понятное дело, модельный. Меньше всего мне хотелось давать какие–то определённые рекомендации. Я лишь хотел подчеркнуть необходимость учёта интересов биоценоза в целом при принятии частных решений.

Здесь о благоденствующем биоценозе говорилось как о признаке природосообразного огорода, т. е. скорее в концептуальном плане. А практические аспекты создания такого биоценоза будут рассмотрены ниже, во второй части книги.

Избавление огорода от зряшного труда

По логике вещей в этом пункте речь должна бы идти о том, что ведение огорода в ладу с природой позволяет избавить огородников от зряшного труда. Но в том–то и дело, что огородники не только ретиво оберегают кабальные традиции, но с увлечением придумывают всё новые и новые возможности закабаления. Давно бы пора прекратить изощрённый поиск этих возможностей, спокойно оглядеться и избавиться от всех ненужных наслоений. Казалось бы, стыдиться надо той позиции, в которой постоянно пребывают наши милые дачницы и крестьянки, и которая стала уже «героиней анекдотов», но поток нагибающих находок неиссякаем.

Однажды в актовом зале одного сельскохозяйственного училища я увидел стенд с запавшим в душу определением академика В. Р. Вильямса: «Непрерывную цепь трудовых операций, занимающих в течение веков десятки миллионов людей без различия пола и возраста во всякое время года на поверхности суши земного шара, принято называть сельскохозяйственным производством».

Какое «крещендо»! Сколько горечи и безысходности в этой дефиниции!

К слову. Крайне редко, но бывает, что во время моих лекций слушатели поднимаются и уходят. Естественно, организаторы лекции устраивают в этом случае нечто вроде экзитпола. И выясняется, что «героиням анекдотов» просто невмоготу слушать:

а) не то шарлатана, вещающего о том, что огородный труд можно сократить в десятки и даже сотни раз,

б) не то белоручку, посягнувшего на основы самоуважения трудоголика, всю жизнь проведшего в огороде и «на ланах»,

в) не то циника, пытающегося обесценить эту жизнь.

Ничем не могу помочь, дорогие мои «героини».

Не откажусь я от утверждения, что, по крайней мере, 98% работы в огороде делается во зло ему. Разве лишь за цифру не буду держаться до последнего — уступлю, соглашусь на 99%.

Ярчайший пример работы назло огороду — рядовой сев, перенесённый в огороды с колхозных полей.

Окучивание картошки в Украине — такая же «добрая» традиция. Во вред картошке мы вкалываем до умопомрачения! Таких примеров — тьма!

Я никого не клеймлю, отношусь к трудоголикам спокойно. Сам не без грешков — ещё тот трудоголик! И имею моральное право обратиться к «коллегам»: «Господа и товарищи, хотя бы не популяризуйте изнурительные, антигуманные приёмы!»