– Вернер, – сказал король властным тоном, и банкир задергался, как марионетка, – я уверен, что вы сделаете для мистера Нортона все, что в ваших силах. Мы крайне рады, что семья Ротшильдов заинтересована в ведении дел с Богемией. И к их представителю мы должны отнестись со всем уважением.

– Разумеется, ваше величество. – Банкир низко поклонился, выставив напоказ свою нелепую прическу.

Когда с официальными приветствиями было покончено, король сдержанно обменялся с нами необходимыми светскими любезностями, насколько ему позволяло его высокое положение. Он опустил взгляд вниз и посмотрел на меня. Веер замер у меня в руках. В глазах Вилли читалось полное безразличие.

– А это ваша молодая супруга, мистер Нортон?

Я затаила дыхание. Интересно, как восприняла бы эту ошибку настоящая молодая супруга мистера Нортона.

– Увы, нет, ваше величество. – В голосе Годфри звучало искреннее сожаление. – Эта леди всего лишь мой секретарь. Но она образец совершенства и просто идеальный помощник. На ее безупречную память всегда можно положиться.

На лысой голове мистера Вернера заблестели крупные капли пота. Он быстро поднес к глазам нашу карточку, очевидно решив, что напрасно вчера не обращал на меня внимания.

– Мисс Хаксли, – представил он меня торжественным тоном. На этот раз банкир произнес мое имя без ошибки.

Король посмотрел на меня. Я вся сжалась от страха, но взгляда не отвела, ведь смотреть ни на кого не возбраняется. Я заметила, что Годфри буквально сверлит глазами королеву. К его счастью, Вильгельм не обратил на это внимания: он рассматривал меня. А это было очень-очень плохо. Королева не выдержала пристального взгляда Годфри, она пошевелилась и повернулась ко мне. В ее грустных глазах промелькнул огонек.

– Вы очаровательны, мисс Хаксли! – сказал король. Он не узнал меня.

Вильгельм пошел дальше по залу, увлекая Клотильду за собой. Но она обернулась и посмотрела на меня через плечо. В ее взгляде светилась надежда.

– Она Ирен и в подметки не годится, – с негодованием прошептал Годфри мне на ухо. – Вилли, наверное, выжил из ума, раз думал, что сможет жениться на этой курице и сохранить Ирен в качестве любовницы.

– У королевы, должно быть, доброе сердце…

Годфри недовольно фыркнул:

– Не лучшее качество для брачного ложа. Кстати, король не узнал ни тебя, ни твоего имени!

– Наверное, я не до конца осознаю собственную незаметность. Король никогда не обращал внимания на слуг. Возможно, он принимал меня за одну из них. Что ты думаешь о Вилли?

Годфри быстро собрался с мыслями. Он посмотрел на свои руки в белых перчатках, словно жалел, что не взял с собой трость.

– Он и вправду настоящий исполин! – произнес он так мрачно, словно собрался воздать должное самому дьяволу. – Цветущий, по-своему красивый, богатый, благородного происхождения. Прямо какой-то сказочный принц. Я надеялся на меньшее.

Я глубоко вздохнула, и проходивший мимо джентльмен задержался взглядом на моем декольте. Такое обращение было для меня в новинку. Не успела я как следует обдумать его, как за моей спиной раздался трубный глас: распорядитель объявлял выход очередного гостя.

– Сара Уайльд Кентская, леди Шерлок, – провозгласил он.

Мы с Годфри замерли, не глядя друг на друга, словно фигурки на свадебном торте. В двойные двери позади нас входила новая гостья. Она немного припозднилась, пусть и не нарушив этикета, и теперь все внимание в зале было направлено на нее.

– Что ж, полагаю, сейчас на долю королевской памяти выпадет более суровое испытание, – сказал Годфри с уверенностью.

– Нам придется не легче, – кивнула я.

– И, – гремел распорядитель, – ее сестра, достопочтенная Аллегра Тёрнпенни.

– А вот и Ирен с Аллегрой, – тихо произнесла я.

Глава семнадцатая

Чудеса маскировки

Мы с Годфри внезапно оказались один на один с морем лиц, повернувшихся в нашу сторону. Похоже, мы были единственными людьми, не обратившими внимания на новых гостей. Мы перекинулись взглядом, собрались духом и одновременно оглянулись.

То, что предстало перед нашим взором, вполне могло сойти за сцену из душераздирающей драмы или грандиозной оперной постановки.

Ирен стояла в самом центре, одна, обрамленная проемом дверей, выполненных в уместном для подобных декораций стиле рококо. Появление Ирен вообще никогда не отличалось обыденностью, его даже появлением назвать сложно – это было воистину явление. И присутствие Ирен всегда производило гипнотический эффект. Но на этот раз аудиторию заворожила не сама Ирен: перед нами стояла совсем другая женщина. Леди Шерлок (ну что за отвратительное имя!) казалась выше и даже как будто стройнее. В ее идеально уложенных, черных как смоль волосах капельками росы поблескивали бриллианты. Я в жизни не видела, чтобы волосы красили в такой насыщенный оттенок черного, и начала было сомневаться, Ирен ли это. Но потом я заметила, что леди Шерлок одета в платье из черных петушиных перьев, которое месье Ворт сшил для моей подруги. Оно струилось иссиня-черными изгибами, в которых таились ночь и темнота – бездонная, загадочная, всепоглощающая. А завершала образ роскошная бриллиантовая перевязь Тиффани. Она сверкала на черном фоне платья диагональной полосой, словно взмах ослепительно-белого меча.

Лишь спустя какое-то время я заметила изящную темноволосую девушку в атласном платье цвета слоновой кости. Она скромно стояла позади Ирен и с любопытством разглядывала толпу людей.

Гости молча смотрели на мою подругу, пытаясь осмыслить ее эксцентричное появление. Тишина затянулась. Наконец Ирен насладилась восхищенными, растерянными и ревнивыми взглядами и ловким движением раскрыла веер из страусовых перьев. Звонкий щелчок облетел весь зал.

И снова праздничной канонадой оглушительно застрекотали голоса. Зазвенели бокалы, словно хрустальные подвески люстры на сквозняке. Тысяча гостей вздохнула с облегчением и задвигалась по залу – так по взмаху дирижерской палочки начинает играть оркестр.

– Чертовски жаль, что я не видел ее на сцене, – пробормотал Годфри. Казалось, он даже не заметил, что позволил себе ругательство в моем присутствии. Хотя, возможно, он просто совершенно забыл обо мне, как, впрочем, и все остальные. Ирен отлично удавались эффектные жесты, тут не поспоришь. Однако я боялась, что однажды этот талант сослужит ей плохую службу, ведь он выдавал ее с головой. Король Богемии не раз видел мою подругу на сцене и вряд ли мог спутать ее с кем-нибудь другим.

Меня мучил вопрос, подойдет ли король к своей таинственной гостье или она представится ему первой.

Я видела, как золотистая голова Вилли покачивается над всеми остальными, возвышаясь даже над дамскими шляпками с перьями. Он кружил по залу, постепенно приближаясь к леди в черном. А она двигалась среди пестрого многоцветия нарядов словно черный лебедь, который величаво и горделиво плывет, раздвигая белые лилии на своем пути.

– Мы не должны подходить ближе, чтобы нас не раскусили, – с опаской сказала я.

Годфри пробормотал что-то, кивнув мне, но все равно сделал шаг в сторону своей жены. Пусть оперные выступления Ирен он не застал, но уж точно не пропустит ее встречу с королем Богемии.

И все же мы старались держаться подальше от центра зала, предоставляя Ирен свободу действий.

Ее не приглашали на прием, но, несмотря на это, она явилась сюда по собственной воле. Как по собственной же воле вернулась в Богемию.

Аллегра все это время следовала за Ирен, как послушная дочь или сестра, или даже служанка. Внезапно она заметила нас, и ее лицо просияло. Она быстро скрыла свою радость под маской безразличия. Мы могли заговорить друг с другом, только оставшись наедине, но все-таки, увидев нас, Аллегра как будто воспряла духом. Она не знала Ирен раньше и не привыкла к ее шальным выходкам. Должно быть, путешествие в Прагу и все наши хитрые махинации стали для бедной девочки большим потрясением.

Я так и не поняла, кто представился первым. Знаю лишь, что в конце концов королевская чета и моя подруга Ирен Адлер оказались лицом к лицу. Толпа расступилась, и они стояли, будто партнеры по танцу или дуэлянты. Аллегра за спиной у Ирен могла сойти за робкого секунданта.