Говори, дура! Говори! Не стремись остаться крайней. Я уже все знаю про то, как Вам «показания» выдали, да и еще экзамен устроили по их усвоению. Вот только, не все так просто. И среди патриотов страны в фашистских застенках, к сожалению, находились предатели, а среди Вас, сук, трусливых и продажных, таковых более чем предостаточно. Сдали. Сдали как есть, спасая свою жопу. А то, что несколько мочалок могут пострадать- херня, новых наберем. Что мало Вас за забором части стоит? И скажут Вам- Ну простите, не получилось спасти офицера ценного, так получилось. А теперь «злые прокуроры» требуют уволить всех, кто врал следствию. Они ведь открыто нас готовы в «десны целовать». Не правда? Тогда скажи, а кто из отцов-командиров открыто мне возразил или жаловаться подался. Слышала, что я в строевой устроил. И что? Кто «попер на прокурора»? Никто. Язык в жопу и подобострастная улыбка на устах. Вот ТАК!

 Заканчивал свое выступление Александр уже на уровне децибел взлетающего тяжелого реактивного бомбардировщика, осторожно придерживая на стуле обмякающее девичье тело.

Только бы не перестараться! Как он сейчас благодарил начальника кафедры искусств Львовского высшего военно-политического училища, разработавшего отличную подготовку курсантов актерскому мастерству. Трудно давать себе оценку со стороны, но он сейчас чувствовал себя настоящим Немировичем-Данченко в творческом порыве.

- Ну! Ну, родная! Давай, говори! Я вед не заставляю тебя врать! Правда. Только Святая правда мне нужна! И не дня карьеры или иных пакостных целей. Я хочу справедливости! Только справедливости.

Смирнов из последних сил сдерживал себя, что бы все это не прокричать вслух.

Наконец девушка не выдержала нервного напряжения и разрыдалась, уткнувшись лицом в согнутые на столе руки.

Александр обессилено опустился на свой стул и закурил.

- Только не расслабляться. Не расслабляться! И не торопить. Близок, близок час истины!

Уголек сигареты уже начал обжигать пальцы.

- Все! Все, блин! Не вышло! Какая подготовка, и все «коту под хвост». Сейчас поднимет голову и произнесет самую нынче «модную» фразу – прошу пригласить моего адвоката. А там . . .

Смирнов не зря выбрал в качестве «первой жертвы» именно эту девушку. Собранные материалы позволяли ему предполагать, что именно она невольно явилась наиболее частым свидетелем происходивших в шифровальном отделе событий. Именно она второй раз постучала в комнату, где дежурил Вахницкий и сообщила ему о допущенной ошибке. Именно она  с кулаками набросилась на Крапова, когда солдата вынули из петли. Александр искренне надеялся, что девушка наберется храбрости и поведает ему о течении трагических событий, закончившихся так страшно для солдата. Зря. Не повезло! Не угадал. Надо было начинать с той, что постарше!

- Дайте сигарету!

Слабый голос еле достиг его ушей.

- Дайте сигарету. И что Вы за мужики сволочи! Предатели и трусы сплошные. И Вы- СЛЕДОВАТЕЛЬ! Да Вы ничем ИХ не лучше. Задавить меня своей властью легко. ТАМ, все «крутые». ТУТ еще «круче». А обо мне Вы подумали? Как мне потом в этой части служить?

Александр передал девушке сигарету и дал прикурить.

- Молчи! Молчи Смирнов! Не торопи события. Интересно, с чего начать? Попытаться убедить ее в том, что защитить свидетеля вполне возможно. Закон у нас идиотский, но, все таки, это возможно. Или сразу попытаться разговорить о деле? Да, задачка.

- Послушайте Настя! Вы не возражаете, если я так буду обращаться? Мы с Вами уже долго общаемся и доводов о необходимости рассказать правду, я привел более чем достаточно. Но, сейчас не об этом. Давайте немного отвлечемся.

Представьте, Вы со своим мужем оставили ребенка бабушке, а сами отправились в «Рощу» поесть шашлыка. Мы оба знаем, что за публика там ошивается. Правильно, бандит на бандите. А что делать? Других мест, где можно отведать нормального мяса и весело провести время, в наших краях не имеется. Приходится в чем то рисковать.

Так вот. Как уже было не раз, слово за слово, драка и Вашему мужу «вломили». Ну а что «светит» красивой девушке в такой ситуации. Правильно. «Любовь по принуждению».

И что дальше. Следствие и прочая фигня, пытается разобраться в произошедшем. Потерпевшие, а как же, настаивают на привлечении виновных к ответу. А что свидетели? А свидетели ведут себя как истинные «демократы». Ничего не знаю, ничего не видел. И кто виноват? Никто.

А потом с другими происходит нечто похожее. Потом с другими. Все так же.

- Не продолжайте. Не тратьте время зря. Спасибо, что хоть мужа моего «пожалели». В прошлом году все было хуже. Мужика подрезали, а ее потом через две недели выловили в речке. Скажите лучше, а когда ОН узнает о моих показаниях, ну и командиры?

- На стадии окончания следствия. Как правило, когда пойдут очные ставки. Ну а при ознакомлении с материалами уголовного дела, обязательно.

- Ладно. Согласна, что все это не правильно. Мальчишку жалко. Тихий такой, вежливый. Как то я пришла на дежурство «с будуна», так он сам предложил подежурить на двух постах одновременно. Он очень хорошо знал свое дело и поэтому я не возражала. И при этом, он потом никак не намекал на какую либо благодарность за это. Никак! А это много стоит в наше время. Только про ЭТО писать в протоколе не надо!

Смирнов критически осмотрел лицо свидетеля. Да, глаза немного красные и припухшие. Ладно. Умоется и еще покурит, а там можно и на видео допрос записать.

В последнее время он все чаше стал практиковать запись допросов на видео. Недавно это его очень сильно выручило, когда потерпевший и пять свидетелей в суде попытались отказаться от своих показаний. Как потом выяснилось, молодая адвокатесса банально подкупила их всех, успокоив, что в случае отказа от показаний и ничего по нынешнему законодательству не грозит. Тогда судья и обратился к видеозаписям допросов, пригласив профессора психиатрии. Просмотрев видеозаписи, профессор категорически заявил, что показания потерпевший и свидетели давали исключительно добровольно и правдиво. Суд вынес обвинительный приговор, а вот пяти свидетелям пришлось потом  самим предстать перед судом по обвинению  в даче ложных показаний. Конечно, свободы они не лишились, но на «гражданку» отправились с судимостями.

Смирнов настроил видеокамеру. В последующие три часа свидетель подробно рассказа об интересующих сведения событиях, а так же о том, кто и как «обрабатывал» свидетелей в части. Смирнов записывал показания с удовлетворением отмечая, что, в основном, предугадал, что же там именно происходило.

Закончив допрос, он попросил девушку еще задержаться и распечатал на принтере еще одну версию протокола допроса. Ту, в которой девушка говорила то, что ей велели.

    На удивленный и вполне закономерный вопрос он пояснил, что пока это протокол будет работать в качестве защиты от «праведного» гнева командования. Девушка расписалась и в нем.

Александр уже давно подозревал, что часто бывающий в прокуратуре по делам помощник командира по правовой работе является «засланным казачком». И он не секунды не сомневался, что тот попробует, что либо разнюхать в интересах своего начальника.

На следующий день в прокуратуре действительно появился помощник по правовой и между делом посетил кабинет Смирнова. Конечно, просто так, покурить. Полуприкрытый другими документами протокол допроса свидетеля «случайно» попался ему на глаза. А когда Александр вышел на минуту из кабинета, оставленная им метка красноречиво говорила о том, что содержимое протокола уже известно командованию дивизии.

Со следующими свидетелями пришлось поработать так же основательно.

Как именно все происходило не только утомительно, но и составляет в буквальном смысле следственную тайну, раскрывать содержание которой широкой публике считаю не нужным. Итак «стряпчие» разного рода «криминального мыла» много чего лишнего растрепали. Отмечу только, что все настоящие тайны следователя не имеют ничего общего с физическим насилием и иными проявлениями подобной мерзости. Истинный следователь ведет следствие исключительно пользуясь интеллектом. Да, возможно это иногда выглядит не очень гуманно но, что тут поделаешь, война есть война. Так же, нормальный следователь никогда и ни при каких обстоятельствах не заставляет допрашиваемого врать или фантазировать. Объективная правда и ничего кроме правды. Конечно, иногда греховные мысли посещают следователя. И правда. Вот ведь «тупой» свидетель. Видел как человека ударили и тот упал, а орудия преступления в руках у преступника не разглядел. Допрос такого содержания явно не относится в категории «убийственных». И «всего то» требуется, что бы свидетель «увидел или вспомнил» как выглядит орудие убийства. Это лень, самая большая опасность в работе. Подумаешь, «всего то ошибочно» записал это в протоколе или иными способами навязал свидетелю. И все! Можно заниматься своими личными делами. Вот такие уголовные дела и разваливаются в суде. Вот так в давние времена и расстреливали «по ошибке». Смирнов категорически отвергал такой подход. Накричать на свидетеля, запугать его, даже заняться банальным шантажом- пожалуйста! Но свидетель обязан сказать только то, что знает, видел и так далее. Короче, правду и ничего кроме правды.