Перелом в сражении наступил как‑то неожиданно, но не заметить его было сложно. Когда каркающую с безопасной высоты гарпию — ведьму внезапно пробило здоровенной стрелой в мой рост, умерла она все‑таки не сразу. И истошно орала секунд десять даже после того, как выпущенный из баллисты снаряд вместе с нанизанной на него 'птичкой' врезался в какой‑то дуб, надежно застряв в нем своим наконечником. Шелестящий колючий дождь стрел, обрушившийся на спины и бока остальных птицеженщин, также оказалось тяжело проигнорировать. В особенности тем, кто стал целью зашедших нашим противницам в тыл стрелков. Эффективность флангового огня оказалась неожиданно высока и за полминуты боевых действий остающийся в строю состав стаи уполовинился. А после оценил свои потери и разлетелся кто куда, крича от ужаса и теряя перья.
— Неужто нам на помощь эльфы пришли? — Предположил кто‑то из пиратов, устало присаживаясь прямо на землю. — Кому ж еще по лесам с луками настаться?
— Те вообще почти не мажут, а здесь некоторые стрелы мимо цели летели. — Отрицательно покачал головой его более старший товарищ. — Плюс оперение не белое, а серое. И, кажется, у обычных домашних гусей выщипанное.
— Эй, вы, оружие на землю! — Прозвучал командный голос из‑за деревьев и сражу же после этого окрика из подлеска принялись подниматься фигуры лучников в немарких зеленых одеждах. Десяток. Но стреляло явно больше. Видимо остальные решили не покидать испытанных позиций, с которых так удобно превращать цели в ежиков. А кроме них через кусты и низкорастущие ветки с хрустом, матюгами и бряцанием железа стали продираться закованные в сталь бойцы. Грубые и массивные, но надежные даже на вид кольчуги, латные поножи, кирасы и шлемы выдавали в них латников. Восемь человек, обычно встречающихся при разного рода рыцарях в качестве тяжелой пехоты. Здоровья у них будет поменьше чем у медведей, но это только при одинаковом соотношении опыта. Да к тому же до людей сквозь их металлические одеяния доковыряться физическим уроном ой как непросто. Особенно, если предварительно получит по голове тяжелым топором, булавой или двуручным мечом, сжимаемым в боевых рукавицах. — И без глупостей! У меня тут еще баллиста и несколько аколитов в запасе остались.
— Благодарю за помощь! — Я вышел вперед, надеясь втянуть своего неведомого пока оппонента в диалог. А там, при удаче, может сработать взятое при создании персонажа мастерство дипломатии. В крайнем случае просто потяну время, ведь наброшенный на плечи живой плащ стремительно восстанавливает здоровье и даже понемногу пополняет магический резерв. — Нам нет нужды враждовать!
Стрела вонзилась в землю, лишь чуть — чуть не дотянувшись до моей ноги.
— Говорливого язычника связать и держать отдельно. — Распорядился все тот же голос с командными интонациями. — Похоже, он в этой шайке главный.
— Стоять, млять! Еще хоть шаг в нашем направлении и вы сразу поймете, почему не надо бесить тех, кто владеет боевой магией! — Я зеркально повторил предупредительный маневр, взметнув прямо перед прущими вперед латниками каменный шип. Уклониться от него напрочь лишенные ловкости тяжеловесы гарантированно бы не смогли. И пережить удар заклинания тоже. При ударе на поражение как минимум один из них уже отправился бы на тот свет, а может и двух — трех зацепить сумел бы, благо идут они плотным клином. Стрела скользнула по шлему и упала в траву, но поскольку она оказалась только одна, её можно было и 'не заметить'. — Победить нас, может и сможете, но кровью умоетесь гарантированно. Да так, что добавки уже никому не захочется! Кто вы и по какому праву нападете на честных людей?
Латники остановились, а стрелки молниеносно натянули свои луки…Но резкий окрик, донесшийся им в спины, остановил грядущее побоище. Секунд тридцать командир вмешавшегося в нашу схватку с гарпиями отряда о чем‑то думал, а потом, наконец, рискнул выйти из‑за дерева и вступить в переговоры. С безопасной дистанции. Он явно предпочитал чуть — чуть поднапрячь горло, чем оказаться на расстоянии удара от оппонентов.
— Я Калеб Ретемский, третий сын барона Альфреда Ретемского! — С важным видом провозгласил могучий мужчина лет тридцати пяти, облаченный в рыцарские латы и белый плащ с намалеванным на нем грифоньим силуэтом. Третий? А сам местный феодал, похоже, уже далеко в годах, раз у него такие великовозрастные детки. И надо бы узнать, сколько их всего. По идее каждый дееспособный представитель правящего семейства должен подобно другим командирам заметно превосходить собственных подчиненных и даже большую часть существ одного с ними класса. — Вы находитесь на его земле и обязаны подчиняться его законам!
— Ну, допустим. Хотя я что‑то не вижу здесь межевых знаков, объявляющих данный участок леса его владениями, а проживавшую тут стаю гарпий личным птичником вашего достопочтенного отца. — Качнул я головой, хмуря брови…А потом сразу распрямляя их обратно. Все равно мои гримасы никто не увидит. Шлем ведь глухой, чего там можно разобрать через узкие щели глазниц и оставленные в носе — клюве для вентиляции дырки? — Но ладно, мы верим в то, что вы представители законной власти и занимаетесь установлением справедливости. Вот только какое отношение она имеет к нам? Чего не так, что вы собрались пускать в ход стрелков, латников и даже баллисту?
— Вы подозреваетесь в бродяжничестве, разбое и иных бесчинствах, творимых на землях моего отца. Иных причин для столько большого отряда находиться здесь и сейчас я не вижу. — Рыцарь перевел взгляд с явно уголовных рож пиратов, во множестве украшенных боевыми шрамами на викингов. Впрочем те тоже под определение 'кроткая овечка' подходили чуть меньше, чем никак. — А ты лично еще и в зловредном колдовстве. Но если вы сейчас сдадитесь, то будет суд. Те, на ком на обнаружат вины, будут призваны в ряды защитников баронства. Ну а если вы попробуете сопротивляться…Что ж, похороны очередной шайки подозрительных типов будут произведены на месте, но мой духовник помолится за вас как подобает.
— Служи или тебе проломят голову дубиной. Странно, мне казалось, подобные методы вербовки больше подходят троллям. — Криво хмыкнул я, припомнив строчки одного великого произведения. К сожалению, никаких пасхалок они не открыли. Жаль. Какие‑нибудь бонусы сейчас пришлись бы как нельзя кстати. Впрочем, можно наложить на себя каменную кожу. Быстро творить заклинания у меня не получается, но с момента создания каменного шипа достаточно времени прошло. — Барон, какие бесчинства мы могли натворить? Вы оказались здесь и сейчас потому, что сами решили уничтожить поселившихся здесь гарпий. И не спорьте, пожалуйста, чтобы не портить сложившийся образ честного человека. Другой причины лезть с такими силами в лесные дебри, кроме желания самому расправиться с этими не самыми дружелюбными в мире созданиями, просто нет. К тому же я скорее поверю в то, что среди эльфов завелись любители кабацких драк, а некоторые вампиры не любят вида крови, чем в возможность для зверолюдей оказаться подданными человеческого барона — рыцаря.
— Бла — бла — бла…Слова — слова — слова… — Презрительно помахал в воздухе левой рукой Калеб, о выражении лица которого тоже оставалось только догадываться. Шлем — ведро надежно скрывал под собой любую мимику. — Ты можешь говорить что хочешь, друид, но я с детства приучен не слушать речи разного рода колдунов, сколь бы разумны и красивы те не были. И потом, у меня баллиста. Сдавайся, друид. Если священники не обнаружат в тебе зла, то получишь хорошее жалование, а твои медведи будут всегда накормлены. Отец не любит магию и магов, но суровое время требует суровых мер. Даже инквизиторы соглашаются с тем, что иногда ради отражения по — настоящему страшной угрозы приходится закрывать глаза на мелкие грешки язычников и нелюдей. Рой, конечно, не нежить или демоны…Но и среди нас слишком рьяных ревнителей традиций теперь отыскать сложно. Кого не съели, тот больше никогда не будет недооценивать опасность насекомых.
— Я и мои люди вольны идти куда хотим, а золота у нас будет куда больше, чем у большинства слуг барона. А попробуешь все‑таки нас остановить, заклинаниями немало народу положить успею. — По — прежнему стоял я на своем, чувствуя, что дело можно все‑таки не доводить до драки. Иначе рыцарь бы уже скомандовал атаку. — Тебе так нужны потери личного состава из‑за каких‑то дранных птицебаб? Как я слышал, у барона едва хватает сил на то, чтобы сдерживать рой. Ему потеря солдат, среди которых вполне возможно окажется один из наследников, явно хорошего настроения не добавит.