СЫНОК ТОРГОВЦА

Некий человек из Чу торговал на стороне, а жена его жила одна. Ей приснилось, что она сошлась с каким-то человеком. Проснулась, пощупала – маленький мужчина. Присмотревшись к нему, она нашла, что все в нем не так, как у людей, и решила, что это – лис.

Не прошло и нескольких минут, как лис слез с кровати и пошел прочь, исчезнув, не открывая двери.

С наступлением вечера женщина позвала лечь с ней кухарку. Кроме того, у нее был десятилетний сын, спавший всегда на отдельной кровати. Его она тоже позвала спать вместе с ней. Как только ночь стала глубже, кухарка и мальчик уснули, а лис явился снова, и женщина замычала, забубнила, словно во сне. Кухарка проснулась, окликнула ее, и лис тотчас же ушел.

С этой поры она как-то помутнела, словно что-то забывала. С приходом ночи она не решалась гасить свечу и наказывала сыну и кухарке слишком крепко не засыпать. На исходе ночи мальчик и кухарка, прислонясь к стене, слегка задремали. Проснулись – хозяйка исчезла. Думали было, что она вышла, так сказать, обронить, но, как долго ни ждали – она не возвращалась. Наконец их взяло сомнение. Однако кухарка боялась и не решалась идти искать. Мальчик зажег огонь и стал повсюду светить – мать оказалась лежащей нагишом совсем в другой комнате. Подошел помочь ей встать, а она, между прочим, и не думает, чтобы как-нибудь от стыда съежиться. И вообще с этих пор она стала безумствовать: то пела, то плакала, то кричала, то ругалась каждый день на тысячу ладов, и все по-разному. По ночам ей стало тошно быть вместе с другими. Сына уложила спать на отдельной постели, кухарку тоже отослала.

Мальчик, слыша, как мать смеется или говорит, всякий раз быстро вскакивал и зажигал огонь. Но мать, против ожидания, сейчас же сердилась и кричала на него. Впрочем, он не обращал на это внимания, и это у всех домашних вызывало признание его храбрости. Однако его игры стали какими-то непутевыми. Целыми днями он изображал каменщика и накладывал на окно кирпичи и камни. Его останавливали – не слушался, а если кто-либо уносил хоть один камень, так он катался по полу и капризно хныкал. Никто не решался его сердить, но через несколько дней оба окна были окончательно заложены и не пропускали ни малейшего света. После этого он намесил глины и замазал дыры. И так он возился целыми днями, не боясь ни труда, ни усталости.

Замазав все, над чем работал, он взял кухонный нож и – шарк-шарк – давай его точить. Все, кто это наблюдал, ненавидели его за такую дикость и не считали его за человека. А он к полночи, спрятав нож за пазуху и накрыв тыквенным ковшом огонь, стал ждать, когда мать снова забубнит во сне. Тогда он быстро открыл свет, распахнул двери и громко крикнул. Прошло долгое время – ничего странного не показывалось… Он отошел от дверей и громко сказал, что ему будто бы нужно за нуждой. Вдруг появилась какая-то тварь вроде лисицы и ринулась в дверную щель. Мальчик проворно ударил ее ножом, но отхватил лишь хвост, вершка на два, с которого еще капала свежая кровь.

Как только он вскочил, чтобы заправить огонь, мать сейчас же принялась его ругать и поносить. Но мальчик словно не слыхал… Он ударил и не попал: улегся в досаде спать, думая про себя, что пусть даже он не убил эту тварь, все же можно надеяться на то, что она больше не придет.

Наутро он рассмотрел следы крови и по ним пошел дальше, перелез через забор и, след за следом, прошел в сад дома Хэ.

С этой ночи все прекратилось, и мальчик про себя радовался. Только мать его лежала как-то по-идиотски, словно мертвая.

Вскоре вернулся торговец, подошел к ее постели и стал участливо ее расспрашивать. Женщина ругалась, не стесняясь, и смотрела на мужа как на врага. Мальчик же отвечал отцу, рассказав и описав все, как было. Старик пришел в ужас, пригласил врача, дал ей лекарство, но она с поносной бранью выплюнула. Тогда он тайком положил лекарство в кипяток и дал ей пить его в разных видах. Через несколько дней она стала спокойнее, и отец с сыном этому порадовались.

Однажды ночью они проснулись и обнаружили, что ее нет. Пошли искать и опять нашли ее в другой комнате. С этой ночи она опять начала сходить с ума. Не пожелала жить в одной комнате с мужем и с наступлением вечера убегала в другое помещение. Когда ее тащили, она ругалась с особым ожесточением. Не зная, что с ней делать, муж запер все двери, но, как только она выбегала, двери открывались сами собой.

Старик затужил. Стал пробовать средства против лиха: и заклятие, и молитву – все, что только было можно, но ни малейшего результата это не дало.

Вечером мальчик потихоньку спрятался в саду Хэ. Он лег в глухой бурьян, с тем чтобы разведать, где живет лис. Луна только что всходила. Вдруг он слышит, что какие-то люди разговаривают. Он тихонько раздвинул кустики травы и увидел двух людей за вином. Весь обросший слуга подавал им чайники. Одет он был в платье цвета кокосового ореха.

Разговор велся все время тихо, шепотом, так что мальчик не очень-то разбирал. Через некоторое время он услыхал, как один из сидевших сказал:

– Завтра ты бы принес нам белого вина!

И сейчас же оба ушли. Остался лишь один человек, с длинной гривой волос, который снял платье и лег на камень у дома. Мальчик стал его разглядывать пристальнее: все четверо конечностей как у человека, и только хвост висит из задних частей. Мальчик уже хотел идти домой, но, боясь, что лис заметит, так и пролежал всю ночь; еще не светало, а он опять услыхал, как оба человека вернулись, один за другим, и, что-то бормоча, ушли в бамбуковую чащу. Мальчик пошел домой. Отец спросил его, куда это он ходил.

– Ночевал у дяди Хэ, – ответил он.

Как раз в этот день он пошел с отцом на базар, где увидел, что в шапочной лавке висит лисий хвост, и попросил отца купить. Тот не обратил на это никакого внимания, но мальчик тянул его за одежду и капризно ему надоедал. Отец не мог слишком долго ему перечить и купил.

Отец торговал на базаре в своей лавке, а сын играл тут же рядом. Воспользовавшись тем, что старик куда-то отвернулся, мальчик украл деньги и исчез. Он купил белого вина и поставил его в лавочной пристройке.

В городе жил его дядя по матери, занимавшийся охотой. Мальчик побежал к нему, но он куда-то ушел. Тетка спросила его про болезнь матери.

– Уж два дня, как ей немножко лучше, – отвечал пальчик. – Да вот еще беда: мыши изгрызли ее платье, она сердится, плачет прямо не переставая. Она поэтому досылает меня просить у вас какого-нибудь яда для ловли зверей.

Тетка открыла шкаф, достала, что было нужно, около цяня, завернула и вручила мальчику. Но тому этого показалось слишком мало. Тетка, желая наделать жареных пирожков, чтоб покормить мальчика, ушла, а он, подкараулив, когда в комнате никого не было, раскрыл пакет с ядом, украл полную горсть и спрятал за пазуху. Затем он побежал к тетке и заявил ей, чтобы она не разводила огня, так как отец ждет его в лавке и ему есть некогда. Сказав это, он проворно убежал.

Яд этот он тихонько от всех всыпал в вино. Затем принялся разгуливать по рынку и только к вечеру пришел домой. Отец спросил его, где он был, и он сказал, что будто бы сидел у дяди. С этих пор он стал ежедневно бродить по лавкам. Однажды он заметил, как длинноволосый тоже вмешался в толпу. Мальчик всмотрелся в него и, удостоверившись, незаметно пристал к нему и, слово за слово, заговорил. Спросил его, где он живет.

– В северной деревне, – был ответ. Длинноволосый спросил о том же, в свою очередь, мальчика.

– В горной пещере, – врал мальчик. Длинноволосый подивился, как это он живет в пещере.

– Да ведь мы из рода в род живем в пещерном дворце, – с улыбкой отвечал мальчик. – А вы – нет? Правда?

Человек выразил еще большее удивление и спросил фамилию мальчика.

– Я сын некоего Ху[393], – заявил тот. – А ведь я вас однажды видел, – вот только где?.. Вы еще были при двух господах, – неужели же я забыл?