– Если ты не уверена, – сказал Поэтеоуа, – то ничего ничем заменять не надо. Мы приготовим фуа-гра традиционно по-французски. Мне нужно двести литров спирта.

– Легко, – Окедо кивнул.

– Я не понимаю, – вмешалась Лианелла, – что вы собираетесь готовить из спирта?!

– Фуа-гра, – ответил Поэтеоуа, – как ты сейчас объяснила, можно готовить только из утиной печени и винограда, а их здесь нет. Следовательно…

– Следовательно? – Спросила она.

– …Следовательно, надо заправить спиртом флайку и лететь на Большой Папуа.

– А где твоя флайка? – Поинтересовался Эланг.

– В контейнере, который мы с тобой выгружали, когда я прилетел, – ответил принц.

– В контейнере? Там мото-дельтаплан, e-oe?

– Aita. Там другая штука. Я хотел на пробу слетать на ней до Хониары и обратно, но слетать на Большой Папуа даже интереснее. Вот. Надо её собрать. Поможете, ага?

– Ага, – ответила Тиви. – Но успеть до Нового года и собрать, и метнуться? Хэх…

– Успеем, – уверенно ответил Тотакиа. – Там только сцепить пять сегментов, и всё.

– Надо правильно выбрать печень, – сообщила Лианелла.

– Ты объяснишь как, или полетишь со мной? – спросил он.

– Лучше второе, – ответила она.

…

Экзотический летательный аппарат (что-то вроде мотоциклетной коляски с двумя широкими крыльями, растущими из бортов, и прозрачным колпаком-полусферой, накрывающей пилота и пассажира) не взлетел, а скорее прыгнул…

– …Уф… – Выдохнула Лианелла, когда атолл под ними резко провалился вниз.

– Немного непривычно? – Поинтересовался Поэтеоуа.

– Черт! Я думала, это такая легкая авиетка с маленьким турбинным движком.

– Нет. Это прототип ракетного такси для японских космических рудокопов.

– Что? Космических..? Блин!

– В космос оно не летает, – поспешил успокоить принц, – я же говорю: прототип.

– Уф… А японские рудокопы? Они что, накопили денег на космический туризм?

– Нет, это, типа, служебное такси. Доставка рудокопов к месту работы, на стянутый астероид Теногане-ичи. Кстати, твоя мама тоже в теме, ты в курсе?

– Уф! – Француженка тряхнула головой, – я начинаю соображать. Концерн «Itokawa Robotics – Tenogane Minerals». Транспортировка и утилизация железо-никелевых астероидов малого размера. Понятно, почему у Хотару и Гэнки была такая… Гм….

– …Эмоциональная реакция на эту флайку, – подсказал Поэтеоуа. – Но, вообще-то, они веселились не по этому. Я им даже не успел сказать про японских рудокопов. Фокус в другом. Эта флайка сделана по дизайну под гаджет из культового японского мультика – постапокалипсиса 1984-го года «Навсикая из долины ветров».

– Навсикая из долины ветров? – Переспросила Лианелла. – Я смотрела этот мультик, но давно. Меня ещё удивило имя. Навсикая это ведь одна из подружек Одиссея.

Третий принц Номуавау выразительно пожал плечами.

– Была эллинская Навсикая, стала японская. Типа, глобализация. И вот она летала на реактивной бочке с крыльями, названной «Mowe»…

– Да, я хорошо помню. Но я как-то не сообразила… Эта твоя флайка похожа на ту, из мультика, по форме. Но в мультике Навсикая летала на слишком маленькой крылатой бочке, держась за контрольные ручки сверху, на манер руля «козерог» на мотороллере. Абсолютно нереальная штука.

– Ну, – сказал он, – в мультике своя физика. А в начале века один японец задумал в реале сделать такую крылатую летучую бочку. Этот парень ни разу не авиаинженер, но ему стало интересно, и он перечертил гаджет из мультика. Он сделал сначала некрупную авиамодель, а потом достаточно большую, пилотируемую…

– И это смогло летать? – Удивилась Лианалла.

– Почти, – лаконично ответил принц.

– Мм… Я всегда считала, что аэроплан или может летать, или не может.

– Тогда, я поясню, что значит «почти». Как учит наука аэродинамика, любой предмет, имеющий поверхность, будет летать в достаточно сильном встречного потоке воздуха. Гаджет по чертежу из мультика – не исключение. Он летал, причем даже лучше, чем крышка от чемодана при штормовом ветре. При лётных тестах его запускала толпа студентов с помощью резинового шнура, растянутого метров на двести.

– Минутку, Поэте, а как же реактивный двигатель?

– А так, – сказал он, – в эту бочку вставили маленький движок, и с ним она каталась по шоссе, как мотороллер. Но крылья мешали: её все время заносило.

Юная француженка сосредоточилась, пытаясь найти логику в этом повествовании.

– Так… Минутку… А зачем толпа людей возилась с этим авиа-абсурдом?

– Мечта, – ответил Тотакиа. – Сказка, вырвавшаяся в реальность. Идея оказалась такой популярной, что эта штука не имела шансов остаться нелетающей. Так или иначе её научили бы летать. Моя заслуга перед мировой историей техники лишь в том…

– От скромности ты не умрешь, – ехидно вставила Лианелла.

– Ага! – Он кивнул, – зачем так глупо умирать? Так вот, моя заслуга лишь в том, что я сообразил двигаться не от мультика к нормальной флайке, а наоборот. Я взял одну из надежных моделей типа «летающее крыло» без вертикального оперения и с предельно коротким фюзеляжем. Схема «бумеранг», похожая на спортивный дельтаплан. Это ты заметила. Дальше, я перерисовал фюзеляж – стилизовал его под сплюснутую бочку из мультика. А сверху я сделал такую прозрачную кабинку. Прикинь: летать, держась за контрольные ручки – это перебор. И последнее: я вставил в жопу «Zanderloetlamp».

– Что-что в жопу? – Переспросила она.

– Ну, простейший ракетный движок на спирту и сжатом воздухе. Спирта нам хватит с запасом, а вот сжатый воздух через три минуты закончится. Движок расходует около килограмма воздуха в секунду, это основа реактивного рабочего тела, так что…

– Эй! А как мы полетим дальше?!

– Ничего такого, – ответил он, – у нас есть турбокомпрессор, он подкачает полтонны воздуха за несколько минут. А мы пока будем планировать. Заодно движок остынет. Прикинь: он простейший, и ему не рекомендуется долгая непрерывная работа.

– Ты хочешь сказать, что это нормально? – Осторожно спросила Лианелла.

– Ну конечно! Этот «Mowe» рассчитан как раз на такой полет со сменой режимов.

…Через 3 минуты свистящее гудение ракетного движка оборвалось и осталось только слабое жужжание турбокомпрессора. «Mowe» заскользил с высоты 5000 метров, как с чрезвычайно пологой горки, снижаясь примерно на двести метров в минуту.

– Все это очень странно, – тихо произнесла француженка.

– Ничего такого, – возразил принц Тотакиа, – просто неплохой планер. Я его почти не испортил своими изменениями в дизайне. Это признак моего пока ещё не раскрытого таланта авиаконструктора. Я уже говорил, что у меня потенциальный талант, ага?

– Я не про планер, – ответила она. – Я вообще. Меня уже несколько месяцев тревожит странное ощущение, что все вокруг не такое, как кажется. У тебя так бывало?

– Да, бывало, – принц Тотакиа кивнул, – жизнь странная штука…

– Жизнь странная штука, – подхватила Лианелла. – Я лечу на Большой Папуа за утиной печенкой на ракетном планере из японского мультика, а перед этим не могу объяснить девчонке, моей ровеснице, что я не океанийская креолка, а француженка.

– Это весело, – заметил он, – какой тут повод для тревоги?

– Повод есть, – возразила она, – я не уверена, что понимаю людей, которые вокруг, я не уверена, что они понимают меня, и я не уверена, что сама себя понимаю. Мне даже не верится, что когда-то была простая понятная жизнь во Франции. В апреле мама улетела работать на космодром Муруроа, а в июне вокруг Парижа начались религиозные бои, и жизнь перевернулась. Мне стало страшно, и маме стало страшно за меня, и вот я здесь. Извини, что повторяюсь. Я тебе это уже рассказывала. Но в начале я думала, что мы с мамой здесь временно. В феврале проект «Каравелла» будет завершен, и мы вернемся в Париж, где как раз все уляжется. Но чем дальше, тем яснее, что ничего не уляжется, а будет только хуже. Война в Северной Африке это надолго, и уже ходят слухи о войне в Карибском море и что снова будет призыв в армию, отмененный в самом начале века.