Японский капитан спокойно налил ещё чая в две чашечки.

– Я не понимаю, Элеа. Я не политик, а воин. Я вижу, что ваш флот мог бы забрать всю россыпь островков восточнее Рюкю и южнее 30-й параллели. Ни янки, ни китайцы не решились бы воевать с вами в открытом море. Они сильнее вас, но победа над вашим флотом обошлась бы им слишком дорого. Поэтому они бы предпочли уступить вам.

– Да, – она кивнула. – Но зачем это мне или любому другому канаку? Там уже неплохо устроились японские рыбаки и японские хиппи. Место занято. Зачем нам туда лезть?

– Мне трудно согласиться с вашей логикой, – сказал Сугата, – поэтому, позвольте мне остаться при своем мнении.

– Считайте, как вам удобнее, – Элеа снова улыбнулась. – А я вернусь к репортерской практике. Можно задать несколько вопросов о вашей семье?

– О чем тут задавать вопросы? У меня квартира в Ниихама, на севере Сикоку, и жена, которая занимается по дому. Один ребенок, сын, он в этом году пошел в школу.

– А вы говорили с ними о своем решении остаться на рубеже Аога?

– Я написал жене письмо и объяснил, что это мой долг. Я надеюсь, что она расскажет моему сыну, когда он будет достаточно взрослым, чтобы это понять.

– Вы написали, что это ваш долг и…?

Возникла пауза. Сугата Катсо, с недоумением посмотрев на собеседницу, добавил:

– …И предупредил, что возможны сложности с получением пособия в департаменте флота, ведь я не исполнил приказ. Но я надеюсь на положительное решение.

– Вы не написали ничего о своих чувствах к ней и к вашему сыну? – Уточнила Элеа.

– У нас это не принято, – сказал капитан.

– Ясно. Извините. А вы можете разрешить мне пообщаться с командой корвета?

– Да, – решительно ответил он. – Я разрешаю. Но у меня будет одна просьба. Это не условие, а именно просьба. Я буду вам благодарен, если вы скажете им, что они не одиноки, что есть тысячи людей, которые смотрят на них… Вы понимаете?

– Я понимаю, – Элеа кивнула. – Я, конечно, это скажу! Не сомневайтесь!

…

Адмирал Кияма Набу и минфа Го Синрен очень вежливо и тихо общались на низкой скамеечке под кроной баньяна около сада камней примерно полчаса. Со стороны было заметно, что минфа поддерживает тихий вежливый тон без всякого напряжения, а вот адмиралу это дается с огромным трудом. На скулах под кожей играют желваки, губы подергиваются… В общем (как заметил по этому поводу Ламэк фон Вюртемлемман) «театральная карьера этому дядьке не светит»… Когда собеседники попрощались (выполнив взаимные поклоны), Кияма быстрым шагом двинулся на север, в сторону Ramble-te-Ulithi, а доктор Го чуть-чуть насмешливо улыбнулся ему вслед, а затем непринужденно подошел к расположившейся на травке компании молодых людей.

– Какое счастье, что я не самурай! – Объявил он, – иначе мне пришлось бы тут же, на месте, сделать харакири.

– Я бы вас остановил, Синрен-сан, – пророкотал Ламэк.

– Ты трижды вандал! – Объявил доктор Го, прицелившись в него пальцем.

– Реально трижды? – Искренне удивился тот.

– Да! Трижды! – Доктор Го стремительно повернулся к Дженифер и спросил. – Знаешь, почему он трижды вандал?

Она от удивления приоткрыла рот, разглядывая собеседника, и одновременно пытаясь придумать толковый, с юмором, ответ на эту своеобразную шутку. Го Синрен был примерно одного роста с Ламэком, но при этом обычной, даже, пожалуй, чрезмерно худощавой комплекции. В общем – невысокий, улыбчивый японец, на вид немного старше полста лет. Одет, как ни странно, в кимоно. Классическое светло-серое кимоно, только почему-то с карманами. И ещё (тоже странно) – в легкие гэта на босу ногу.

– Ну… – Произнесла Дженифер. – Быть может, в Японии остановить самурая, который делает харакири, это все равно, что в Австралии трижды плюнуть в лицо.

– Вы замечательно находчивы! – С восторгом в голосе, объявил доктор Го. – Я бы не додумался до такого элегантного ответа. Но я имел в виду, что только вандал мог не оценить шутку про самурая и ответить таким серьезным тоном. И только вандал мог обратиться ко мне, «ou» (вы), да ещё, прибавив к моему имени «san». Как будто мы на светском рауте! Я уважаю британцев! В XVII веке они убрали церемонии со вторым лицом. Общее «you» сближает людей, и в креольском pidgin-english это должно было остаться! Но они говорят «oe» и «ou», как на языке утафоа! Вандалы!

– Синрен, ты сейчас шокируешь Джени и Орлет, – мягко заметила Пак Хики.

– Кстати, – вмешалась Оками Лэйте, – а откуда всплыла эта тема про харакири?

– Как это откуда!? Я говорил о ерунде с этим флотским олухом, а меня ждали четыре прекрасные девушки. И как я после этого выгляжу?

– По-моему ты выглядишь, как человек в очень неудобных тапочках, – сказала Орлет.

– Это тебе только кажется, – ответил он, – правильные гэта удобны, они корректируют осанку, массируют стопу и защищают от игл морских ежей и скатов. Последнее очень важно, потому что я хочу пригласить вас всех на пляж в пальмовый парк, чтобы выпить «ханадзакэ», который я привез с острова Йонагуни. Этот напиток делают только там. Ханадзакэ называют рюкю-абсентом, как «зеленуху» – канак-абсентом. Простые люди вроде нас пьют его по-сайберски, из одного общего стакана…

– А адмирала Кияма ты угостил этой рюкюйской водкой-абсентом? – Спросил Ламэк.

– Кияма оказался недостоин, – сказал доктор Го. – Он неглупый человек, но он не умеет пользоваться своей головой. Или не хочет. Если это интересно, я расскажу на берегу.

Пальмовый парк занимал весь юго-восток Фалалопа и продолжался даже в океан. Модифицированная порода кокосовых пальм не только переносила периодическое заливание морской водой (что свойственно обычной породе этих деревьев), но и прорастала на литорали. Полоса темного песка, идущая вдоль всего пляжа, чётко показывала, сколько суши парк отобрал у океана за 23 года своего существования…

…Доктор Го, без одежды выглядевший как сравнительно юная, веселая и предельно жизнерадостная мумия, сделал мизерный глоточек и затем, протягивая Дженифер керамический стаканчик размером с маленькую кофейную чашечку, пояснил:

– Я начал первым, чтобы показать технику питья. Очень-очень чуть-чуть.

– Ясно, – сказала она, и влила в себя капельку напитка. – Ой, блин!… Жутко крепкий!

– Но очень полезный в маленьких дозах, – сказал доктор Го. – Ну как? Ты готова начать репортерскую вакханалию каверзных вопросов?

– ещё как! – Подтвердила Дженифер, передавая стаканчик Орлет. – Первый каверзный вопрос, конечно, о том, что ты обсуждал с адмиралом Кияма Набу.

– Разумеется, мы обсуждали судьбу Ямато, Земли богов. Господин Кияма полагал, что Земля богов это вся географическая область Японские острова. Какое пренебрежение историей культуры! Земля богов это только полуостров Кинки на юге Хонсю. Если же говорить о политической истории, то государство Ямато, это южная половина Хонсю, северная половина Кюсю и остров Сикоку. Такова территория, на которую Нихон, как сложившаяся нация, может справедливо претендовать. Отождествлять Нихон со всей географической Японией, как делает правительство Токио, это абсурд.

– Вы собираетесь урезать Японию примерно вдвое!? – изумилась Дженифер.

– Нихон, или Ямато, а не Японию, – мягко поправил доктор Го, – можно рассматривать дополнения к этой территории, исходя из мнения жителей тех или иных регионов, но в разумных пределах, и при условии добропорядочного поведения правительства Токио.

– По-моему, – заметила Орлет, – они никогда на это не согласятся.

Доктор Го хитро улыбнулся и несколько раз кивнул головой.

– Так высказался и господин Кияма. На это я ответил: если нихонское правительство будет продолжать войну, то о дополнениях можно забыть. Северный Хонсю окажется объединен с Хоккайдо в Республику Айнов, а Южный Кюсю с прилегающими к нему островками получит Синяя Корея, за вычетом западной префектуры Нагасаки, которая отойдет к Соединенным Штатам, исторически имеющим там базу 7-го флота Сасебо.