Он вежливо долил всем гостям ещё немного чая и спросил на удачу:

– Мисс Флэгг, а как здоровье уважаемого господина Эрнандо Торреса?

– Ну… – Элеа помахала ладошкой, кажется, изображая полет бабочки, – дядя Эрни, как обычно, в мечтах и бизнес-планах. В августе у него принудительно выкупили по суду контрольный пай партнерства «Meganezia Starcraft» и раздробили между социальными фондами. Типа: национально-значимое предприятие должно контролироваться… Ну, дальше ясно. Теперь дядя Эрни сидит на огромной куче фунтиков и его снова тянет в космический бизнес. Только уже не в суборбитальный, а в большой. Он арендовал у Нацфонда ресурсов три квадратных мили в Море Облаков, это наш сектор Луны. Эрни хочет обогнать кое-кого и сделать первый рейс. Это бизнес: первый снимает сливки.

– Это очень интересно, – тактично произнес Сугата Катсо, – А имеется ли у господина Эрнандо Торреса интерес здесь, на западе Тихого океана к северу от Тропика Рака?

– Конечно, имеется! – Элеа энергично взмахнула руками, и у нее в пальцах, будто по волшебству, появилась сигарета, – Это такой потенциал для туризма! Об этом можно рассказывать целую вечность! Но давайте перейдем к вашим устрицам.

– К чему? – Переспросил капитан корвета.

– К вашей ситуации, – пояснила она, и щелкнула зажигалкой. – Это круто! Последние защитники Империи Восходящего Солнца на последнем рубеже перед Токио – Эдо! Забойная тема! Mass-media условного запада боятся это трогать. ещё бы! У них там политкорректность! Как бы не обидеть свой обосраный истеблишмент, с потрохами продавший своих союзников Госсовету Китая. Вот нам, канакам, насрать на любую политкорректность. Правда, ребята?

– Категорически насрать, – уточнил Бэмби.

– И засеять желтыми цветочками, – поэтично добавила Фрутти.

– …Короче, – подвела промежуточный итог Элеа. – Начинаем прямой репортаж. Катсо, соберитесь, вы почти в эфире. ещё пять секунд…

Элеа Флэгг быстро затянулась сигаретой, сжатой между пальцами правой руки, а левой рукой вытащила из одного из четырех карманов гавайки предмет, похожий на плоскую походную фляжку. При ближайшем рассмотрении, предмет оказался ITV-камерой.

– Подожди, – перебил Бэмби, – нам тоже надо заняться делом. Кэп Сугата, мы возьмём вашего младшего лейтенанта и полетаем над акваторией. Прикинем, что тут к чему. Оценим позицию, и заодно, познакомимся с этим парнем.

– Вам уже приходилось вести боевые действия в похожих условиях? – Спросил японец.

– Да, – ответила Фрутти. – Зимой на Галапагосах, затем весной на Южных Молуккских островах и на Тиморе, затем на Коморских островах. Есть оперативное сходство, ага?

– Полагаю что да, – ответил капитан корвета, стараясь держаться в рамках этикета и не показать свою радость. Он был наслышан о методах ведения войны канаками – авиа-волонтерами «Inter-Brigade Mobile» под командованием Руперта фон Вюртемлеммана, которого пресса именовала не иначе, как «Руперт-Хиросима»…

– А сейчас, – добавил Бэмби, – наш команданте в «OCSS» это Харалд Ходжес, он был далеко не последним капитаном-подводником US-Navy. Его прозвали «Devil Harry».

– Разумеется, уважаемые коллеги, – сказал Сугата Катсо, – младший лейтенант Дземе Гэнки в вашем полном распоряжении. Сейчас я отдам соответствующий приказ.

Возникла некоторая организованная суета, по завершении которой в каюте остались только капитан японского корвета и меганезийка-репортер.

– Ну, теперь точно начинаем через пять секунд! – Она прицелилась ITV-камерой.

– Прошу простить меня, – встревожился Сугата, – но я никогда не выступал по TV.

– Это фигня, – отрезала Элеа, – зрителю не интересно смотреть на гламурных артистов. Зритель хочет видеть и слышать такого же нормального человека, как он сам. Погнали! Внимание, прямой эфир! Aloha foa! 1001-я тележка «Galaxy police» приводнилась на последнем, символическом рубеже обороны Империи Восходящего Солнца… Итак, у капитана Сугата Катсо всего два корабля: легкий корвет «Тиба» и минный тральщик «Чийо». Это морские машины «датского типа» – скоростные и ультрасовременные, но многократно уступающие по весу и по огневой мощи крейсерам и субмаринам флота Континентального Китая, поддерживающего территориальные претензии Цин-Чао… Скажите, Катсо, я правильно объяснила про технические характеристики?

– Да, Элеа. Мы уступаем в мощи, но превосходим по маневренности и по уровню высокотехнологичных средств ведения войны. И ещё, я хочу сказать: по опыту уже прошедших боев, нашим главным противником будут, видимо, подводные корабли.

– И у противника огромное превосходство в числе кораблей, верно?

– Да, Элеа. Это так. Континентальный Китай располагает в этой акватории атомными подлодками классов «Дельфин» и «Лира», и неатомными «Минг». Также вероятно появление тайваньских подлодок «Хайлун», подлодок Цин-Чао: «Sen-Toku I-400L» и скоростных катеров-субмарин американского и мпулу-ланкийского производства. По количеству я оцениваю силы противника в 20 тяжелых подлодок и до ста катеров.

Элеа Флэгг понимающе кивнула.

– А как вы оцениваете свои шансы удержать позицию у острова Аога?

– Я не политик, я воин. Мы будем сражаться и либо победим, либо умрем.

– А как к этому относятся ваши офицеры и матросы?

– Они поддерживают меня.

– А местное население Аога? Кажется, там около двухсот жителей.

– Я не знаю, но надеюсь, правительство позаботится о них. В 30 милях к северу лежит большой остров Хачиджеко, там имеется станция спасательной службы, и туда можно эвакуировать людей.

– Китсо, раз вы упомянули правительство: как в Токио относятся к вашему решению?

– Я не хотел бы критиковать свое правительство. Возможно, у него были причины для фактической капитуляции. Но для меня это не выход, и я не могу с этим согласиться.

– Но пока что акт о капитуляции не принят, – заметила Элеа.

Сугата Катсо пожал плечами и ответил после длинной паузы.

– Острова Рюкю сданы полностью. Наш флот отступил за пролив Токара. Американцы остались на Окинаве по сговору с китайцами. Янки нас предали за два острова: Окинава на западе и Иводзима-Иото на юге. Корейцы ударили нам в спину. Возможно, союзники Америки помогают «Красным айнам», чтобы потом поделить Хоккайдо. А здесь все кроме нас ушли на север. Я не удивлюсь, если после нашей гибели манчжуры пройдут вдоль островов Идзу до самого Токио и возьмут столицу без единого выстрела.

– Катсо, вы говорите, что янки вас предали, но адмирал Дэнброк…

– Подождите, – перебил Сугата, – я выражаю свое почтение адмиралу Дэнброку. Он бы остался здесь, если бы не приказ из Перл-Харбора. И я ещё раз выражаю ему почтение, потому что он, даже уходя, постарался помочь нам. Но я не хочу обсуждать, как он это сделал, чтобы не ставить его в неудобное положение.

– ОК, – Элеа кивнула. – Не будем обсуждать Дэнброка. И вашего адмирала тоже…

– …Да, – Сугата кивнул. – Я не хочу ставить в неудобное положение господина Кияма.

– …Значит, – подвела итог Элеа. – Только вы и ваши 135 парней стоите между флотом потомков Хубилая и столицей Японской Империи?

– Не только мы. ещё, как минимум, один человек: это вы. Когда я смотрю на вас, то чувствую не только вашу поддержку, но и поддержку вашей страны. Это важно.

Элеа Флэгг улыбнулась и покачала головой.

– Вы несколько преувеличиваете значение девушки с репортерской телекамерой.

– Нет, – уверенно ответил он. – Я не преувеличиваю. Это объективно. Нас предали все соседи, кроме одной страны. Вашей страны. Ваша страна не опустилась до участия в позорной дележке японских земель, хотя наши страны никогда не были друзьями. И репортер только из этой страны приехал, и рассказывает миру, что здесь творится.

– Вы ошибаетесь, Катсо, – Элеа снова покачала головой, – Меганезия – не страна в том смысле, который вы придаете этому слову. У нас нет государства, похожего на дядю с завоевательными или наоборот, пацифистскими, амбициями в жанре «Я хочу забрать кусок Японии» или «Я не хочу забирать кусок Японии». Правительство Меганезии не политическое, а техническое. Коммунальный подрядчик на бюджете, составленном по сумме запросов избирателей. Меганезия – это океан и люди, каждый из которых сам выбирает свою позицию. Вопросы войн и захватов у нас решает суд, он выбирается пополам: по рейтингу и по жребию, на год. Тоже никаких амбиций, понимаете?