– Операторы видели только гражданские модели. Дробовики и подводные ружья.

– А средства связи?

– Дешевый гражданский радар, сэр. Как у наших рыбаков на Гавайях. Ничего такого.

– Ясно. Передай приказ эскадре. Операция приостанавливается. Всем оставаться на занимаемых позициях. Подпись: адмирал Дэнброк… Вот так. И ещё: когда появится адмирал Кияма, проводи его в радиорубку активного резерва, и доложи мне.

Адмирал Дэнброк ни капли не сомневался, что японский адмирал примчится, едва услышит приказ, означающий, что штурм Китаото отложен на неопределенный срок. Действительно, получаса не прошло, как Кияма Набу уже появился на «Фаррагуте» и, согласно распоряжению, был приглашен в радиорубку активного резерва (которая представляла собой удобное место для переговоров с просмотром теленовостей).

– Мистер Дэнброк! Я не понимаю! – Таковы били первые слова японского адмирала.

– Простите, что именно вы не понимаете, уважаемый коллега?

– Я не понимаю, почему вами не соблюден порядок согласования ключевых приказов.

– Потому, что это не ключевой приказ, а технический. На Китаото нет вооруженного противника, а локальные власти мягко дали понять, что не зовут нас в гости.

Кияма Набу поиграл желваками на скулах, и резко качнул головой.

– Судя по вымпелу, это не локальные власти, а агентура влияния противника!

– Я не заметил на вымпеле северокорейскую красную звезду в белом круге на красном поле, – возразил американец. – Возможно, вы видели какой-то другой вымпел.

– При чем тут Северная Корея? – Спросил Кияма.

– Вы сказали «агентура влияния противника», – напомнил Дэнброк, – мой противник, в соответствие с приказом, это северокорейская группировка морского вторжения.

– За последние сутки, – заметил японец. – Появились новые данные о противнике. Это террористическая группировка Цин-Чао, лидер которой, Пу Лунг У, воюет под старым манчжурским императорским флагом. Желтое небо, красное солнце и изогнувшийся морской синий дракон. А вымпел ваших гостей отличался только тем, что дракон там заменен на простой, но совпадающий по цвету и похожий по форме силуэт волны.

Вилли Дэнброк выразительно развел руками.

– Это значит, что жители тут симпатизируют королю из династии Цин больше, чем правительству в Токио. Не делайте из этого проблему. У нас в США кое-где тоже вывешивают флаг конфедератов-южан вместо нашего национального флага.

– Я думаю, – заметил Кияма, – что, когда у вас шла гражданская война Севера и Юга, подобное действие считалось бы государственной изменой.

– Считалось бы на Севере, – согласился американец. – А мы сейчас на Юге и, судя по сводкам, исход гражданской войны пока нельзя считать решенным в пользу Севера.

– По-моему, – осторожно произнес японец, – эта интересная историческая аналогия с флагами зашла слишком далеко. Не лучше ли вернуться к объективной ситуации?

– Я к этому и веду, – ответил Дэнброк. – Объективно у вас не вторжение из КНДР, а внутриполитический вооруженный конфликт между партиями Севера и Юга.

– О чем вы, мистер Дэнброк? – Удивился Кияма, – тут нет никакой партии Юга. Есть террористы во главе с самозванцем, присвоившим титул императора.

– Возможно вы правы, коллега. Пу Лунг У – самозванец. Но его поддерживает часть населения. Например, жители Китаото, полноправные граждане Японии.

Кияма Набу отрицательно покачал головой.

– Они вас обманывают, мистер Дэнброк. Китаото стал необитаемым во время Второй мировой войны. До войны жило человек сто, но сейчас официального населения нет.

– Интересный парадокс… – Произнес американец. – Мистер Домо Сойе, тосиери или олдермен Китаото, заранее сказал, что вы ответите мне именно так. И он оставил мне файл с копиями легальных японских паспортов всех жителей этого островка и ещё дюжины якобы необитаемых островков в четырех ближайших микро-архипелагах. Паспорта действующие, это уже проверила японская полиция по моей просьбе.

– Неприятная ситуация, – согласился японский адмирал. – К сожалению, у нас очень безответственно работают некоторые службы учета населения. Вы знаете, в первой четверти века полиция выявила мошенников, которые оперировали сотнями тысяч пенсионных счетов людей, умерших в прошлом веке, но значившихся живыми.

– А мне приходит в голову другая аналогия, – сказал Дэнброк. – Примерно тогда же в Бирме «голубые каски» выявили сотни населенных деревень, которые официально значились брошенными, поскольку тамошние жители поддерживали оппозицию. Я, разумеется, не хочу сказать, что здесь та же ситуация, но я вынужден был сразу же поставить в известность дипломатические службы моей страны. И мне однозначно объяснили: мы не можем допустить, чтобы на американский флот пало подозрение в политических чистках на территории страны-союзника.

Японский адмирал в задумчивости обхватил голову руками.

– Я совсем не понимаю, что происходит. Мистер Дэнброк, у нас с вами не простые отношения, но поверьте моему слову офицера. 4 года назад я лично инспектировал окрестности Иводзимы, и на Китаото не было никакой деревни.

– Я вам верю, – ответил американец, – как на счет рюмки виски?

– Давайте, – грустно согласился японец. – Только не больше. Я не пью на службе.

Дэнброк встал, извлек из металлического шкафа с маркировкой «Bloc of UFO defense control» бутылку виски и два одноразовых стаканчика, и плеснул по полста граммов.

– Благодарю, – произнес Кияма, делая маленький глоточек.

– Никаких проблем, – Дэнброк улыбнулся. – Мне кажется, коллега, что нас всех кто-то здорово дурит с самого начала. Игрушечные самолеты и танки, игрушечные деревни, игрушечный император… Что значит его длинный титул со ссылкой на Чингисхана?

– В середине XVII века, – ответил японец, – манчжурский клан Айсин Геро захватил Китай. Корея, Тайвань и Рюкю стали их вассалами. Все вместе и есть Цин-Чао. Они добились своего признания чингизидами, потомками Хубилая, и правили до первой китайской революции 1911 года. Тогда был отстранен император Айсин Геро Пу И. Британцы называли его Генри Пу И. Он старался вернуть власть, и когда Японская Империя начала брать под контроль Китай, показалось удобным создать доминион Манчжоу-го во главе с Пу И. Чтобы он выглядел убедительно, ему вернули титул сюзерена княжеств Тайвань и Рюкю. После войны все про это забыли, а Пу И был захвачен Советами и потом выдан красным китайцам.

– А те довели его до ближайшей стенки, и пиф-паф? – Предположил Дэнброк.

Японец медленно покачал головой.

– Пу И был не так прост. Он снискал расположение Мао Цзедуна и получил пост в политико-консультативном совете. Пу И не имел законных детей. Титул императора континента перешел к его брату. Титул сюзерена островных земель, Тайваня и Рюкю, достался Сюцзе – побочной дочери Пу И. О ней практически ничего не известно…

– Гм, – буркнул американец. – А может Пу Лунг У оказаться настоящим наследником?

– Он и окажется настоящим, если это кому-то выгодно, – спокойно ответил японец. – Я добавлю ещё неприятную вещь. Для офицеров-самураев, служивших в Квантунской армии, формально – армии Манчжоу-го, Пу И был дайме, сюзерен. А эта армия была престижной, в ней готовились лучшие спецподразделения. Позже часть из них была переброшена на Тайвань, Рюкю, Марианские острова и Филиппины.

– Вы хотите сказать, что бойцы Пу Лунг У – это потомки тех самураев?

– Да. Это объясняет их униформу, самурайский меч и качество военной подготовки, которое, увы, велико. Я скажу ещё одну неприятную вещь. Вы уже знаете про пожар танкера в Сангарском проливе, между Хонсю и Хоккайдо сегодня ночью?

Дэнброк почесал в затылке.