Окинотори – это полупогруженный атолл. Он состоит из двух коралловых барьеров, северного и южного, разнесенных на полмили друг от друга и заливаемых во время прилива. Между барьерами есть мелководная лагуна глубиной метра четыре, и там установлена железная платформа площадью полгектара. Кроме платформы (которая посредине) в лагуне, ближе к краям, сделаны три искусственных круглых бетонных островка по 60 метров в диаметре. Всё остальное – плавучие сооружения.

Скоростной геликоптер «Bell-Dolphin» долетел до Окинотори за час и аккуратно приводнился рядом с железной платформой, которая возвышалась на 10 метров над лагуной на 16 ногах – трубах. Судя по хорошей освещенности трехэтажного домика-коробки, двухъярусного ангара и окружающей железной суши, платформа являлась центром коловращения туземной социально-экономической жизни.

По приказу капитана Уиклифа «Bell-Dolphin» бросил якорь прямо около мощной железной лестницы (рядом с шестью пластиковыми моторками и двумя легкими гидропланами). После этого, оставив на посту троих морпехов и пилота, капитан в сопровождении лейтенанта Бенитеса отправился вверх по лестнице, ощущая себя персонажем из культового фильма – пост-апокалипсиса «Водный мир» (1995-й год, продюсер – Кевин Костнер). Впрочем, пост-апокалипсис Окинотори выглядел более симпатичным, чем у Костнера. Из-за множества кадок с панданусами возникало впечатление, что это внутренний двор маленького тропического отеля. Тем более, в наличии был суши-бар под навесом и танцплощадка с цветомузыкой. Надо же…

Уиклиф слегка пихнул Бенитеса кулаком в бок.

– Вернись с небес. Мы приехали не глазеть на девчонок, а работать, ты помнишь?

– Да, кэп, – отреагировал лейтенант, и они бодро направились к стойке бара.

Стойка была набрана из больших болотно-зеленых картонных ящиков, украшенных китайскими иероглифами. Такие же ящики служили тут табуретами. Бармен, молодой загорелый японец, одетый в кричаще-пеструю гавайку, не придав значения военной униформе гостей, осчастливил их суши с тунцом, суши с креветками и пивом. Теперь капитану и лейтенанту оставалось сидеть, питаться и ловить информацию.

Информация упала на них через три минуты. Точнее, она шлепнулась на колени к капитану Уиклифу, но не причинила физического ущерба, поскольку капитан был крепкий парень, а эта информация весила не многим более полцентнера. Японские девушки вообще, как правило, не крупные. На ней была юбочка, стилизованная под набедренную повязку из водорослей, а в верхней части её тела наблюдался только своеобразный body-art: раскраска на грудях в виде светло- и темно-зеленых узоров на арбузах. Груди выглядели симпатично, но по размерам были ближе не к арбузам, а к грейпфрутам. Наряд завершали висящие на шее очки и трубка для дайвинга.

Бармен, неторопливо нарезая ломтиками тушку тунца, прокомментировал:

– Сотони, я тебя предупреждал: те папиросы, которые Лайка купила на Фараллоне, наверняка с дурью. Обычным табаком папиросы уже давно не набивают.

– Сабуро, а ведь ты зануда, – ответила она ему, поудобнее устраиваясь на коленях у американского капитана, – я это давно хотела тебе сказать: ты хороший парень, но ужасный зануда. Смотри: вот этот парень (она ткнула пальцем в грудь лейтенанта Бенитеса) точно не зануда. А ты так же точно зануда. Это называется: логика.

– Да, Сотони. Я зануда, – легко согласился бармен, – только, пожалуйста, не вздумай нырять, пока у тебя не выветрится дурь из того, что ты считаешь своими мозгами.

– Сабуро, я тебя покусаю, – пригрозила она, – Ты знаешь, какие у меня клыки? Как у Дракулы из американского кино. Вот, два американца, они подтвердят. Правда?

Лейтенант утвердительно кивнул и авторитетным тоном сообщил:

– Крошка, у тебя клыки гораздо лучше, чем у Дракулы. Они в отличном состоянии, а Дракула не следил за клыками. Ты понимаешь? Кариес, желтый налет, и всё такое.

– Он жил в Румынии, – добавил Уиклиф. – В то время это была очень отсталая страна. Никакой зубной пасты. Сейчас Румыния – часть ЕС, и в любой карпатской деревне запросто можно купить зубную пасту, хоть обычную, хоть для вампиров.

– Зубная паста для вампиров? – Недоверчиво переспросил какой-то парень, одетый в широченные узорчатые бермуды, и заброшенную за спину вьетнамскую шляпу.

– Конечно! – Ответил ему лейтенант. – А ты как думал? Если по TV крутят кино про вампиров, то появляется стиль. Всякие вампирские тряпки, фенечки, и все такое. А в развитом бизнесе под стиль делается все, от шляпы до штанов. И зубная паста тоже. Убойный рекламный слоган: «Если бы Дракула чистил клыки нашей пастой, то он не получил бы осиновый кол в сердце, а порвал бы этих охотников на хрен вообще…». Вообще, давайте знакомиться. Феликс Тринидад Бенитес, лейтенант US Navy. А это капитан Навуходоносор Уиклиф. Без балды, Навуходоносор. Такое имя.

Капитан Уиклиф, продолжая (при явно выраженном одобрении Сотоми) тактильное исследование «арбузов» (или «грейпфрутов») обстоятельно рассказал:

– Когда я родился, мама решила найти для меня какое-нибудь этакое имя, а то вокруг сплошные Джейкобы, Эндрю, Джеки и Николсы. Она стала листать библию, и – упс! Навуходоносор! Вот это круто! Такого имени ни у кого нет во всей Калифорнии!

– А меня зовут Судзуки Хирото, – сказал тот парень, который сомневался по поводу вампирской зубной пасты. – Это почти как у вас Джон Смит.

– А меня зовут Есано Балалайка, – сообщила очень изящная девушка с пронзительно-зеленой шевелюрой, одетая в золотистые шорты и топик, устроившаяся на стойке со стаканом какого-то подозрительно-фиолетового флипа в руке.

– Балалайка? – Переспросил лейтенант Бенитес.

– Hai! Для краткости меня иногда называют «Лайка», но это не считается.

– Ясно. Но Балалайка, это же сайберская винтовка, нет?

Немногочисленная компания у стойки весело заржала. Девушка пояснила:

– Нет, это треугольное банджо. Раньше на балалайке играли во всем СССР. В начале нашего века от СССР остались только осколки, а сайберцы начали экспортировать снайперские винтовки-полуавтоматы с брэндом «SVD-Balalaika». В нашем сериале «Пираты Черной Лагуны» у одной девчонки, снайпера русской мафии, прозвище: Балалайка. А моя мама в детстве просто торчала от «Черной Лагуны». Вот так…

– Надо же! – Бенитес почесал макушку. – А про что, кстати, сериал?

– Ну, – сказала она, – там одного парня из Токио отправляют за секретным диском с данными. Диск где-то на островке в Восточно-китайском море. В какой-то момент налетают местные пираты – интернационалисты, нанятые русской мафией. Потом оказывается, что info на диске такая стремная, что пиратам надо линять, пока их не разбомбили вместе с диском и парнем из Токио. Они линяют в Таиланд, и парень ненавязчиво включается в команду. А там дальше уже всякие совместные аферы.

– «Черная Лагуна», – уточнил Судзуки Хирото, – это пиратский торпедный катер.

Бенитес снова почесал макушку, обнаружив, что капитан Уиклиф куда-то испарился вместе со слегка обкуренной обладательницей бюста, раскрашенного под арбузы.

– Надо же, блин… Пиратский торпедный катер. Хотя у вас тут, говорят, ходили даже манчжурские пиратские подводные авианосцы.

– Ну, положим, не тут, – поправил бармен. – Положим, тут в лагуне для них глубина маловата. Они парковались снаружи рифового барьера. А в лагуну заходили только субмарины-катера в надводном положении и ещё гидросамолеты.

– Катера симпатичные, – добавила Балалайка. – Строгий модерн.

– А куда они делись? – Спросил лейтенант.

– Вчера вечером они ушли на север – сказал Судзуки Хирото, посмотрев на часы, обнаружил, что стрелка перевалила за полночь, и уточнил, – нет, уже позавчера.