Легкий вертолет приземлился на том же месте, с которого взлетел утром, и из кабины спрыгнул на грунт тот же самый капитан первого ранга Спокмен.

– Извините, леди и джентльмены, а как мне найти комиссара Грида?

– Лучше вам его сейчас не искать, – сказал Пири, – он со своей подружкой повторяет основы камасутры, и… Ну, вы меня поняли.

– Так… А где лейтенант Кабреро?

– Спит, – лаконично ответила Лвок.

– Черт! – Произнес британец. – Боюсь, мне придется его разбудить.

– А в чем проблема, кэп Спокмен? – Спросил Марвин.

– Проблема в субмарине класса «I-400».

– В старом японском подводном авианосце? – Уточнил шеф-пилот.

– Да, – Спокмен кивнул. – Точнее, в том, что одна такая субмарина, похоже, каким-то образом прошла мелководный Зондский пролив и движется сюда. Мы полагаем, что северные корейцы построили реплику «I-400» и хотят пустить её в дело.

– Эту субмарину кто-то видел? – Поинтересовался Пэой.

Британский капитан утвердительно кивнул.

– её засняло австралийское TV с борта самолета в тысяче миль к востоку от нас.

– Это значит, – сказал Марвин, – что через сутки она может быть здесь.

– А вам знакома эта модель? – Спросил Спокмен.

– Знакома теоретически, – сказал шеф-пилот. – В колледже мы тренировались на продвинутых копиях старых самолетов. Я летал на поплавковом бомбере «Seiran», специально сделанном для «I-400». А что вас интересует?

– Прежде всего: какая дальность и скорость у этих самолетов?

– У исходной модели 650 миль и 250 узлов, а у продвинутой дальность тысяча.

– Черт! Получается, что они могут атаковать нас уже сейчас?

– Я думаю, – сказал Марвин, – у них нет шансов. Хотя если пройти после заката на сверхмалой высоте, то ваши наблюдатели и ваши радары могут их не заметить.

– Черт! – снова произнес британец. – Это какой-то долбанный провал во времени… Спасибо, мистер Марвин, и всего наилучшего. Мне надо срочно вернуться на базу.

…

Наллэ Шуанг выбрал позицию так, чтобы пара «эйр-багов», заходящих на посадку в маленьком заливе, смотрелась на фоне низко стоящей Луны, и поймал их в видоискатель камеры своего мобайла.

– Клип на память? – Cпросил Ематуа Тетиэво.

– Отправлю по e-mail Эстер, – ответил Наллэ, – по-моему, ей понравится.

– Ты уже успел соскучиться? – Ематуа хлопнул его по плечу.

– Да, – подтвердил гуманистический экстремист и перевел объектив камеры на другой объект: изящную черную женскую статуэтку, контрастно выделяющуюся на светлом настиле пирса. В действительности это была не статуэтка, а вполне живая девушка, но застывшая в необычной позе: сидя на пятке одной ноги и положив обе свои ладони и подбородок на колено другой ноги, почти прижатой к груди.

Ематуа покачал головой из стороны в сторону.

– Как Джульетта на балконе в ожидании Ромео. Странно…

– Джульетта, – заметил Наллэ, – вряд ли сворачивалась в такой клубок.

– Странно не это, – сказал Ематуа. – Видишь ли, родич, у татутату и других архаичных негритосских племен такое отношение женщины к мужчине не характерны по стилю жизни. Мужчину любят, когда он рядом. Какой смысл любить, когда не видишь?

– Отношения в стиле «Ромео-Джульетта» не характерны ни для какого человеческого этноса, – ответил Наллэ, – это фортуна, как в покере синхронный «Royal Flash» у двух игроков. Иначе об этом не сочиняли бы красивые новеллы и баллады.

Патриарх авиации Тувалу снова покачал головой.

– Однако у тебя своеобразные сравнения, родич.

– У меня адекватные сравнения. Карточные игры взяты из реальной жизни. Такие же факторы: интуиция, расчет, воля, удача и все это на фоне случайных раскладов.

– Значит, – произнес Ематуа, – в нашем маленьком заговоре участвует довольно много удачливых людей.

– В не очень маленьком заговоре, – уточнил Наллэ, – и не совсем в нашем.

– Да, родич. Это ты верно заметил… Упс! Как красиво! Знаешь, мне больше нравятся рослые женщины, но в таких невысоких и легких есть свой шарм.

Последнее его замечание было связано с тем, что Йи, мгновенно распрямившись, как пружина, прыгнула на шею Марвину и повисла, как ленивец на ветке.

– В разных экосистемах – сказал Наллэ, – возникли разные типы красоты. Тебе больше нравится кроманьонский тип, а это – флоресский. Есть ещё неандертальский.

– Родич, ты про эту концепцию Ивана Ефремова, будто женская красота эквивалентна простой биологической функциональности?

– Не простой, а довольно сложной функциональности. И это не концепция, а теория.

– Если бы это была теория, то таитяне не отличались бы от фиджийцев. Только не надо сейчас устраивать диспут, а то мы опоздаем на праздничный ужин.

…

…Йи поставила на стол нечто, похожее на алюминиевую садовую лейку с двумя носиками, более узким и более широким, и с хвостом электрического провода.

– Настоящий терра-илоиский супник-чайник! Мне его подарил Сиггэ, вот!

– Глубокая функциональность, – сказал Ематуа, подмигнув Шуангу.

– Это другой жанр, – ответил тот. – Я бы сказал: суммирующий минимализм.

– Если варить суп после чая, то можно не мыть, – произнесла одна из жен Пэоя, – но обычно сначала суп, а потом чай. Проблема.

– Проблема, если не привык, – ответил Пэой, – люди илои считают, что привкус супа улучшает вкус чая, а рыбий жир с чаем полезен для усвоения провитамина «А».

– А рыбий запах? – Спросила другая его жена.

– Ну… – Он пожал плечами, – они как-то нормально к этому относятся.

– А если… – Предположила третья жена, – сначала сварить какао, а потом суп?

– Тогда, – ответил папуас, – будет, типа, китайский суп со сладким соевым соусом

– Толково, – оценила она.

– …Кстати, – продолжил Пэой, – я тоже привез вам подарки.

Он вытащил из длинного контейнера и положил на стол три предмета, похожие на австралийские бумеранги, только размером почти в рост человека и снабженные двухлопастным пропеллером в центре.

– Его надо кидать по-австралийски? – Предположила вторая жена.

– Нет, – сказал Пэой и взял в руки один из «бумерангов», – надо включить, вот так… Видите, пропеллер завертелся… А потом подбросить вперед и вверх…

Подброшенный бумеранг полетел углом вперед, самостоятельно обогнул одну из бамбуковых стоек навеса и скрылся в темноте.

– Где его теперь искать?… – Поинтересовалась первая жена.

– Его не надо искать, – ответил Пэой и вытащил из контейнера маленький ноутбук с параболической антенной. – Сейчас мы просто приведем его назад.

– Это дрон «ZALA», простейшее летающее крыло, – пояснил Марвин.

– В древние времена, – тоном лектора добавил папуас, – туристы из Сайберии были в Папуа, купили наши охотничьи бумеранги и по этому образцу сделали «ZALA», а потом туристы из Меганезии были в Сайберии, купили эти «ZALA» и по их образцу сделали «Wabi», очень хорошие штурмовые дроны. Но образец – это наши папуасские охотничьи бумеранги. Вот так-то! А северные корейцы до сих пор делают сайберские «ZALA», потому что это проще и дешевле любых других дронов. Но у нас, в Папуа, придумали делать на фаббере продвинутые «ZALA» и даже дешевле, чем в Северной Корее. Так что это, по-любому, наша машинка, и вы, девчонки, будете на ней учиться пилотировать, потому что надо, чтобы в нашей семье летали все.

– Правильно, – сказала Йи. – Сиггэ тоже учил меня пилотировать на этой машинке.

– А Сиггэ показывал тебе одноместный игрушечный истребитель? – Спросил Шуанг.

– Скандинавская игрушка для кино? – Уточнила она. – Мы её обкатывали вместе!

– Сами скандинавы, – заметил Ематуа, – не смогли бы реализовать ни эту игрушку, ни остальную манчжурскую матчасть, если бы не Хаген Клейн с коллегами из филиала «DiproX». А Хагена, между прочим, нашел я.