— Вы ещё тут?

— Мы же только что пришли! — возмущённо пробасил Иван.

Целитель оглядел две решительные мордашки и одну чрезвычайно жалобную и вздохнул:

— Ладно. Живите.

— Так кто этот змей такой? — не отстала вампирочка.

— Да зверюшка из одного почти забытого пантеона. Никто, кроме исследователей древних религий, толком даже не знает, то ли он демон, то ли бог… В любом случае, здесь ему делать было нечего. Да и круг, я слышал, вовсе для вызова таких сущностей не предназначался.

— А для каких?

— Это ещё выясняют. Три магистра с помощниками который день под дождём мокнут. Ещё и комиссия эта…

— А что, комиссия тоже для выяснения? — озаботился вдруг Галианос. — И что мне им говорить?

— Правду, парень. Правду и ничего, кроме правды.

Аннель тихонько хихикнула. Целитель внимательно посмотрел на девочку и, попрощавшись, вышел из палаты. Объяснять детям, как правильно разговаривать с проверяющими, не придётся.

Профессор Стокс оторвался от микроскопа и с радостным воплем «Эврика» сделал сальто назад. Шипя, потряс ушибленной об некстати подвернувшийся стол ногой и опасливо огляделся, проверяя, не видел ли кто неподобающих почтенному учёному кульбитов. Лаборатория оказалась абсолютно пуста. Ещё бы, в три-то часа ночи. Стокс облегчённо вздохнул и снова припал к микроскопу, убедиться, что не показалось.

Находка осталась на месте и верлеопард с довольным хрустом потянулся.

Вот всё и объяснилось. Не всё, конечно, но свою часть исследований профессор выполнил на отлично.

Не зря, совсем не зря он хранит все образцы, когда-либо попадавшие ему в лапы, в безопасном месте. Было бы иначе — после последнего взрыва остался бы без материала для сравнения и отгадка запросто могла ускользнуть. А лазать по архивам, выясняя, откуда в Магадемии взялся отдалённый потомок богов аж из двух миров, будет кто-нибудь другой.

Это занятно, но точно не имеет к отношения к алхимии. Хотя проследить родословное дерево, собравшее такое… несочетаемое сочетание генов было бы интересно.

Благо, родство с обеих сторон весьма отдалённое и об унаследованной божественной Искре речь не идёт. С богами всегда трудно, хорошо, что эта напасть Магадемию стороной обошла. Только надо не забыть предупредить парня, что для всякой нечисти и, особенно оголтелых фанатиков, его кровь — лакомый кусочек. Пусть поостережётся. Если не будет высовываться — проживёт нормальную, спокойную, долгую жизнь.

А вот если будет…

В Магадемии информация дальше ректора не уйдёт, и для комиссии шеф непременно какую-нибудь сказку придумает. Он ведь изрядный прохиндей, наш шеф.

Однако случаи всякие бывают. Так что генетическим материалом мальчику разбрасываться не стоит.

Профессор черкнул себе на листочке напоминалку, чтобы не забыть сказать лекарям, что парня можно выпускать. Опасен он только для самого себя. С точки зрения науки, разумеется. Так-то адепт есть адепт.

Михель Бэр, профессор Ватокатэль и магистр Грроум уже с полчаса орали друг на друга, выясняя, кто виноват в происшествии. Хотя чего уж там, виноваты были все. Ведь не в дикие леса учеников забросили, а в многократно проверенную «песочницу». И поди ж ты, такой сюрприз.

Однако, сбросить пар — дело святое. Особенно после осознания того, КАК им повезло. Активировать забытый и хорошо замаскированный межмировой портал, могла кровь почти любого разумного, а вот включить заодно ограничивающий барьер…

К тому же и открылся портал в сравнительно безопасное место. Майские боги скандалисты известные, но кроме как на скандал, их сил давно больше ни на что не хватает. Зато на Древе Миров попадаются такие твари, которые подобную ограду даже не заметят. Схарчили бы мальцов за милую душу. А съеденные ученики, это очень, ОЧЕНЬ нехорошо!

В общем, действительно повезло. Малышня немножко напугалась, немножко погеройствовала, чему-то научилась. Опять-таки вся остальная группа к запланированному месту вышла вовремя и почти без приключений.

А уж сколько у преподавателей седины добавилось, и кого из них чуть удар хватил — того никому, кроме целителей, знать не стоит.

Вот только комиссия…

Да мало ли их было? И эту переживём. Гораздо интереснее, что ректор решит сделать с Кругом. И что ему посоветовать. Уничтожить или перенести на защищённый полигон и там как следует изучить? У каждого было своё мнение и спор разгорелся с новой силой.

Под кустом, боясь шелохнуться, лежал мишка. Ну никуда от этих магов не денешься! Пойти, что ли, в этом году спать пораньше? В берлоге-то, поди, не достанут.

— Шеф, я проверила документы. Это же тринадцатая комиссия за последние пять лет!

— Юбилейная, значит, — хмыкнул Варрик и повернулся к Гмерреде. Ректор уже довольно давно стоял возле окна, глядя в небо. Девушке на миг показалось, что на лице её шефа написана глубочайшая тоска и безнадёжность. Конечно, показалось, ведь уже через секунду безупречная физиономия радужного дракона выражала только вежливый интерес.

— Вы недостаточно глубоко копали. За последние десять лет — это сорок седьмая комиссия.

— Но это же… преследование!

— Не без этого, — печально усмехнулся ректор.

— Подождите. Тринадцать минус сорок семь… это что же получается, тридцать четыре комиссии за предыдущие пять лет?! Шеф?!!

— А что сразу шеф?

Гмерреда тихонько рыкнула. Ректор полюбовался на её возмущение и пакостно ухмыльнулся.

— Скажите, Гмерреда, вы никогда не задумывались, почему именно меня сделали ректором? Что, не было магов постарше, поопытнее, поавторитетнее, да просто сильнее? Мне ведь даже ста лет ещё не исполнилось и до архимагистра пока что не дотянул.

Девушка удивилась. А действительно, почему? Когда она устроилась работать в Магадемию, ректором уже был фон Баррик, так что никаких вопросов у неё не возникло. Но если призадуматься и вспомнить, как она обалдела, увидев в ректорском кабинете вместо почтенного старца, молодого смазливого парня…

Потом-то она решила, что Варрик просто так выглядит. Кто их драконов знает, какими они должны быть? Говорят, они, как и эльфы до трёхсот живут. А по эльфам лет до двухсот возраста не заметно. Папа, например, её ровесником выглядит. Вот троллям и гномам меньше повезло. Самый старый тролль, которого она знает, недавно сто семидесятилетний юбилей праздновал. А люди вообще едва до ста двадцати дотягивают. Если конечно они не маги. Те могут себе полсотни годочков прибавить запросто.

А шеф-то у нас — маг. И вообще, может, этот великолепный профиль — чистейшая иллюзия. Утешившись этой мыслью, Гмерреда вернулась к вопросу.

— Что, предыдущий ректор умер от инфаркта, завидев очередную комиссию? — подозрительно прищурилась девушка.

— Ну, не умер, слава нашим целителям, но ректором оставаться отказался категорически.

Гмерреда прищурилась ещё подозрительнее.

— А драконы, выходит, бессердечные?

— Как вы могли так подумать?! Да мы самые сердечные в мире существа! Такого большого, нежного и любвеобильного сердца ни у кого больше нет!

Ректор патетически прижал руку к восхваляемому органу и краешком глаза глянул на собеседницу.

Собеседница смотрела на него с такой наивностью и таким восхищением, что Варрик невольно поперхнулся. Гмерреда похлопала ресницами. Ректор понял, что думает о чём-то не том и перевёл взгляд ниже. Там оказалась грудь. Грудь тут же начала взволнованно вздыматься.

— Издеваетесь? — зловеще прошипел дракон.

Глаза Гмерреды наполнились слезами.

— Издеваетесь, — грустно констатировал дракон.

Девушка, пытавшаяся удержать паузу, не выдержала и хихикнула.

— Немножко, — призналась она. — Но вы первым начали.

— Ну… Оба мы хороши.

— Так почему назначили именно вас? — отсмеявшись, вспомнила о теме разговора Гмерреда.

— Я дракон.

— Я в курсе, — поторопила девушка замолчавшего собеседника.