Как же хорошо, когда о тебе заботятся и любят.

- Силен, ты ведь меня любишь? – Если да, то моя вторая жизнь обещает быть просто прекрасной.

Его горячие руки ласково мяли мои ноющие плечи и нежно растирали спину.

- Конечно, глупый, иначе я никогда не позволил бы тебе быть сверху.

Вот так и закончилась моя история, или вернее, почти закончилась.

МАЛЕНЬКИЙ ЭПИЛОГ.

Три года спустя.

Переливчатый звон колокольчиков взбудоражил на рассвете весь дом. Во двор вкатила маленькая повозка, запряженная смешным коньком вроде пони. Правил повозкой старый эльвит, а пассажирами в ней были некто, закутанный во все белое с ног до головы, и двое мальчишек, привалившиеся к нему во сне.

Как только мы с Силеном вышли на ступени крыльца, нам был вручен мальчишка двух лет, с темными как смоль волосами. В его рубашке, достававшей мальчонке до пят, были проделаны отверстия для крыльев, которые только начинали формироваться, и сейчас торчали из рубашечки этакими хиленькими хрящиками с тоненькими перепоночками. Малыш сразу же проснулся, уставился своими зелеными глазищами на нас с эльвитом, умильно посасывая большой палец.

А вот второго мальчишку, с ярко-рыжими волосами и такими же красноватыми крылышками, странная особа сунула в руки стоявшего рядом с нами стражника. Того самого, что провел ночь с женщиной, с моей подачи, вернее благодаря моему длинному языку и неуемному любопытству.

Новоиспеченные папаши замерли, держа сыновей на руках, а все присутствующие разразились громкими криками и поздравлениями. Больше всех старался и кричал Тики. Бедный, он еще не знает, что именно на его плечи лягут обязанности старшего брата и примера для подражания. Но это будет чуть позже.

- Силен, как мы назовем нашего сына, - спросил я эльвита, дергая его за рукав.

- А? Сына? Ну, да, сына. У меня есть сын! Сын!!!

Эльвит поднял ребенка над головой, и тот восторженно закричал и замахал руками, точно крыльями. Покричав так еще пару минут счастливый папаша, наконец, убрался с улицы, уводя за собой не менее обалдевшего воина, получившего себе в нагрузку последствие одной жаркой ночи.

Ладно, к проблеме имени вернемся позже, когда он немного успокоится. А пока... идем праздновать.

Лунная соната (сиквел к основной части)

 Мои пальцы легко пробежали по клавишам, подбирая такую знакомую мелодию, и вот звуки «Лунной сонаты» зазвучали вокруг меня, отражаясь от стен и навевая воспоминания.

Уже год, как мы с Силеном стали супругами. Эльвиты все были в шоке от произошедшего, но пойти против Владыки никто не решился, тем более что мы оказались истинной парой, а значит, его магический ресурс был практически неисчерпаемым. На меня косо смотрели, шептались за спиной, но никто не посмел ничего сказать мне в лицо, боясь мести Владыки. Первое время меня коробило такое отношение благородной крылатой братии к себе, но постепенно я привык и перестал обращать на них внимание. Мне было важно мнение только моего любимого, моего владыки над душой и телом, моего Силена, ну и еще его братьев, Тики и Зента, а они наш союз полностью одобряли.

Музыка становится все интенсивнее, взмывает вверх, уводя меня прочь из этого мира. Разум не осознает, а пальцы выполняют давно заученную работу. С тех пор как у меня была сломана рука, это была моя первая попытка полноценно сыграть что-то. «Лунная соната» была маминым любимым произведением, поэтому ее я знал особенно хорошо.

Мама. Как она там? Скучает? А отец? Нет. Не вспоминать. Не думать. Нельзя давать чувствам прорваться на волю, это непременно уловит Силен. Пусть он сейчас и далеко от меня, но теперь мы способны слышать чувства друг друга на расстоянии, если, конечно, он не закрывался от меня, как сейчас. Закрылся.

Надрывные ноты звучат, выдавая мое смятение и боль.

Не так. Спокойнее. С ним все в порядке. Я это знаю. Чувствую. Просто ему нельзя сейчас отвлекаться, совет эльвитов – это вам не классные сборы.

Глубоко вздохнув, я заставляю себя умерить пыл, скрывая боль в душе и пытаясь передать это в музыке, вот только клавиши странного инструмента не хотят меня понимать, они продолжают надрывно рыдать вместе со мной.

«Где же ты. Где же ты. Где же ты. Где же ты», - разносится по замку, отражаясь от стен и поднимаясь в небеса чужого для меня мира.

Кто-то из великих сказал: дом там, где твое сердце. Мое сердце навсегда поселилось в этом мире, вот только иногда оно болело, все еще не уверенное, все еще сомневающееся, но жарко трепещущее каждый раз, как рядом появлялся он. Силен.

Любит ли он меня? Конечно. Я чувствую его любовь, но в такие моменты как сейчас… Я начинал сомневаться в себе, в нем, в реальности этого мира, где правят крылатые лорды. «Задержался на работе» - не это ли самая популярная отговорка для неверных мужей?

Музыка Бетховена то поднимается вверх, то мягко опускается вниз, словно упавший лист, кружащийся с ветром в последнем танце.

Не думать о плохом. Не думать. Он меня любит.

Как только я официально стал супругом эльвита, он раздарил практически весь свой гарем, сказав, что больше они ему не нужны, и только несколько наложников остались жить в замке, те, к кому был неравнодушен Зент. Я тогда радовался как ребенок, получивший на День Рождения долгожданный подарок. Ревность тогда исчезла из нашей жизни, казалось, навсегда, и вот…

Новый виток музыки и новое рыдание инструмента под моими пальцами. Как совершенно незнакомый мне инструмент так чутко отзывается на любое мое прикосновение, я до конца и не понимаю. Возможно, это снова вмешалась магия, которой здесь все буквально пропитано.

Бесцельно прогуливаясь по дому в ожидании своего эльвита, я и предположить не мог, что праздное шатание по гостевому крылу может закончиться музицированием. Погладив черную крышку инструмента, немного напоминающего мое старое фортепиано, я вдруг почувствовал, как меня потянуло сесть на табурет, открыть крышку и пробежать по трехрядным бледно-желтым клавишам. Сначала я просто пробовал каждую из них, пытаясь уловить звучание, а потом просто заиграл то, что первое всколыхнулось в душе смутными воспоминаниями.

Бетховен. У него множество великолепных вещей, но именно соната стала вдруг для меня центром бытия.

- Любимый, что ты играешь? – теплые руки обвивают мою грудь чуть ниже крыльев и прижимают меня к его теплой груди.

Силен! Рядом со мной!

Музыка наполняется торжественностью и вместе с тем лаской. Раньше у меня никогда так не получалось. Все-таки не прав был отец, из меня не вышло бы знаменитого музыканта. В то время я бы не смог так сыграть, не хватало моей душе чувств, зато теперь… теперь они переполняли меня, выплескиваясь через край и устремляясь к тому, кто стал для меня самым близким и родным в обоих мирах.

- «Лунная соната». Бетховен.

Не отрываясь от клавиш, я отвечаю на его легкий, едва уловимый поцелуй, вдыхаю такой знакомый родной запах и, чуть откинув голову назад, упираюсь затылком в его плечо.

- Как прошло собрание?

- Как всегда скучно. Я примчался домой как только смог, но не нашел тебя в наших покоях, зато услышал прекрасную музыку и узнал ее.

- Ты знаешь «Лунную сонату»? – я немного удивляюсь его словам, все-таки она была написана в моем мире.

- Нет. Я почувствовал в ней твою душу, и устремился сюда как мотылек, стремящийся к огню, чтобы погибнуть в его жарком дыхании.

В тот момент, когда последняя нота затихает в просторах нашего дома, я оборачиваюсь и обхватываю Силена всеми доступными мне конечностями. Руки, ноги, крылья, - в такие минуты мне даже немного жаль, что хвоста у меня нет.

- Ты не мотылек. Ты могучий орел, что способен погасить маленький огонек одним движением прекрасных крыльев.

- Любимый, - выдыхает Силен, перед тем как поцеловать меня, одновременно с этим открывая портал в нашу спальню, - я так скучал. Мне никто, слышишь, никто не нужен кроме тебя, мой маленький жаркий огонек, растопивший лед в моем сердце.