Кошка ничего не говорила; правда, рыдания её немного поутихли.

И тут…

На рабочих панелях ближайших к нам ячеек замигали красные огоньки, а в самих гамаках стали проявляться безжизненные тельца Кошек.

Тут же ожило радио:

— Внимание! Внимание! Всей Колыбели! Враг вышел в Мир людей! Повторяю: Искажённый вышел в Мир людей! Силы Первой Дивизии вступили в сражение! Есть пострадавшие! Всем Реабилитологам занять свои места! Повторяю: всем Реабилитологам занять свои места!

Я разжал руки; Мишка мячиком упала на пол, но сразу же вскочила и, утерев слёзы шапочкой, кинулась к ячейкам, кажется, напрочь позабыв обо мне.

— Началось… — прошептал я.

Энергокомплекс быстро заполнялся Кошками — как Реабилитологами, так и «перерожденцами». Я видел: некоторые перерождались совсем Котятами, но некоторые, по всей видимости, умудрялись сохранить форму — а значит, и содержание. Я мало знаю о том, как перерождаются Кошки, но помню, что проблем с этим у них хватало всегда.

— Бася… Держись там. Не смей умирать…

Надо идти. Пора. Вон уже и Габриэль стоит в дверях, беспокойно оглядываясь по сторонам. Я помахал Ангелу рукой; выпустив Крылья, она легко перелетела прямо ко мне и, приземлившись, сбивчиво заговорила:

— Быстрее, Герман. У нас мало времени. Тренировки не могут продолжаться без тебя; кроме того, ты нужен в Штабе, как Лорд-Командующий. Кошка-Командующая Кси-А уже на связи, она ждёт твоих приказов. Пока что тебя подменял Великий Магистр, но он говорит, что у него нет на это времени! Поторопись!

— Я иду, Гэб. Я в порядке. У нас всё получится. Я пообещал.

Она сперва посмотрела на меня непонимающе, но потом взгляд её переместился на капсулу в Радой, и она кивнула:

— Я понимаю. Хорошо, Герман. Идём.

— Идём.

…

«Лорд-Командующий Гермес Несокрушимый! — зазвучала в моей голове резкая передача Командующей Кси-А. — Я ждала вас. Докладываю: Искажённый вышел в Мир людей на территории Сретенского ставропигиального мужского монастыря…»

«Почему там?», спросил я.

«Там старое кладбище, захоронений много. Кроме того, в конце двадцатых годов двадцатого века там располагалось общежитие офицеров НКВД. Много народу там расстреляно, земля кровью пропитана. В остаточно-энергетическом плане — сложное место, но для Искажённого — самое то».

«Ясно… Продолжай».

«Слушаюсь, Милорд. Первая Дивизия вступила в битву на территории монастыря. Батальоны Альфа и Бета встретили Врага на выходе из Преддверий; Батальоны Гамма, Дельта и Дзета ждут на выходе. До Лубянской Трещины Искажённому нужно пройти чуть больше семисот метров по Большой Лубянке и, частично, по Лубянской площади. Вход в Трещину находится на станции метро «Лубянка». Дивизии будут расположены следующим образом: Вторая в районе дома 13/16, Третья в районе поворота на Варсонофьевский переулок, Четвёртая в районе автобусной остановки «Площадь Воровского», Пятая: Батальоны Альфа и Бета — в районе поворота на улицу Кузнецкий Мост, Гамма, Дельта и Дзета — на въезде на Лубянскую площадь; и, наконец, Шестая Дивизия встретит Врага непосредственно на станции метро. Все выжившие Кошки будут переправляться на каждую новую точку в качестве подкрепления. Расчётное время задержки, учитывая скорость перемещения Врага по Миру Людей — пять часов миролюдского времени, плюс-минус полчаса, точнее сказать не смогу. Мы попытаемся выиграть для вас как можно больше времени, Милорд! Я буду связываться с вами в случае срочной необходимости, если позволите. На этом у меня всё».

«Спасибо, Командующая Кси-А. Берегите себя».

«Не волнуйтесь, Милорд! — в передаче Кошки я услышал весёлые нотки. — Даром не дадимся! Кошки тоже не лыком шиты!»

«Как ведёт себя Враг?»

«Среднеагрессивно, я бы сказала. Потери минимальны. Думаю, он пока не понимает, что нас будет только больше от каждой новой точки».

«Не давайте ему уйти в жидкую фазу, льдом бейте. Это его задержит, хотя и ненадолго».

«Так точно, Милорд!»

«Да, последнее: что гражданские?»

«Периметр в радиусе километра от условного центра аномалии очищен от гражданских полностью. Сообщили о бомбах в нескольких зданиях, в том числе в здании ФСБ. О сапёрах позаботимся отдельно. Работают Мастера Иллюзий из Третьей Дивизии».

«Лихо! Молодцом! Ладно, держи меня в курсе событий».

«Слушаюсь, Милорд!»

Я вздохнул и огляделся по сторонам.

Вокруг меня тускло светилось белое пространство Шестого Тренировочного Полигона с видом на Пустоту, — а прямо передо мной в кубокреслах сидели мои доблестные бойцы. В их взглядах читалась тревога.

— Ну что, ребята! Как вам тренировки? Сонни?

— Очень интересно, Герман Сергеич, — ответил парень, но без привычного энтузиазма.

— Да? Ну ничего, скоро будет ещё интереснее, — многозначительно улыбнулся я. — Потому что, товарищи бойцы, у нас с вами в ближайшие часы две основные задачи. Первая — научиться всему, чему только успеем за то время, что выиграют для нас Кошки и Демоны, и вторая — победить. Возражения не принимаются. Вопросы?

Я смотрел на них, а они молчали и улыбались — робко, неуверенно.

— Вопросов нет? Вот и хорошо. В таком случае можем приступать. Рихард! Сюда иди, ко мне. Да, и, между прочим: кто там остался из Диспетчеров! Вызовите сюда Вертиго! Мне нужно сказать пару слов этому парню.

…

Часть вторая. Искажение.

Глава 20.

— Миша!

Отклика не последовало, и я дал очередь из автомата по неясным фигурам, маячившим в конце коридора. Раздались крики.

— Дверь! — крикнул Коростелёв. Я коротко кивнул и вышиб дверь одним мощным ударом, а потом, укрывшись за стеной, сорвал чеку с гранаты и кинул её в черноту проёма. Раздался гулкий взрыв, во все стороны полетели щепки, пыль и штукатурка.

— Никого! Следующая! — бросил майор.

Это был бар. Выбив дверь, я заглянул внутрь и сразу же увидел его.

Хафизуллу Амина — сидящего на полу возле барной стойки, в мокрой от пота майке и белых адидасовских штанах, с согнутыми в локтях руками, втянувшего голову в плечи.

— Огонь! — приказал майор, и я уже было нажал на курок, как вдруг увидел, что рядом с Амином, прижавшись к нему и дрожа всем телом, сидит маленький мальчик лет пяти. Младший сын, мелькнула мысль.

Я повернулся к Коростелёву:

— Товарищ майор, там его младший!

В ответ он вдруг толкнул меня; я по инерции сделал ещё пару шагов по бару, а Коростелёв, выглянув из-за дверного косяка, выстрелил по кому-то в коридоре. Потом обернулся и деловито спросил:

— Так в чём дело? Патронов не хватает?

— Товарищ майор, это… ребёнок… Я не могу…

Мальчишка смотрел на меня, замерев от страха. Амин сидел неподвижно, уставившись в пол: казалось, он полностью смирился с судьбой.

Коростелёв вдруг крепко схватил меня за подбородок, развернул к себе, и теперь я смотрел прямо в его глаза — бледно-голубые, водянистые, по-рыбьи выпученные: