— Я — Велигос. Волшебник. Наверное, последний в этих краях. Садитесь, где получится, — он смахнул свитки со стула на пол и сел. — Давно я ни с кем напрямую не разговаривал. Только через Хохолка.

Дракончик, звонко пискнул снаружи башни, словно услыхал свое имя.

— Велигос Великий. Хорошо звучит, — вздохнул волшебник. — Только, к сожалению, я еще не достиг вершин мастерства в свои двенадцать лет. Мой дядя — Генноур Великий, вот тот — да, равных ему не было. Но они все ушли. Кто куда. Волшебники, я имею в виду. Я один остался. А дядя попросил заботиться о его башне.

Он придавил ногой одну из теней, и она поспешно уползла под стол.

Во время своего одностороннего разговора, Велигос смотрел, в основном, только на меня. На Ангу он не смотрел. Или усиленно делал вид, что ее не замечает, изредка бросая взгляды исподтишка и, почему-то, краснея. А Анга вертела в руках какой-то свиток, пытаясь в разных положениях разобраться в нанесенных на нем значках.

— Ты, все-таки, пожалуйста, поосторожнее, — сказал Велигос. — Я бы не советовал…

Из свитка донеслись какие-то слова, и он вспыхнул. Анга взвизгнула, отбросив огонек. Пламя превратилось в большую бабочку. Она сделала круг по комнате и вылетела в окно.

— Можете называть меня Велем, — задумчиво сказал волшебник.

— Приятно познакомиться, — церемонно поклонилась Анга, еще больше вогнав Веля в краску.

Анга подошла к окну. Наверное, хотела поглядеть, куда делась бабочка, но увидела только Хохолка, из пасти которого торчали два цветных крылышка. Дракончик посмотрел на Ангу виноватым взглядом и проглотил бабочку целиком. Анга поспешила отвести от дракончика взгляд.

— Какой красивый отсюда вид, — сказала она.

И, правда — вид был просто замечательный. Из окна еще было видно заходящее красное солнце. Оно окрашивало крыши деревенских домов, казавшихся маленькими пчелиными ульями, в розовый цвет. Восточного леса за нашей спиной видно не было. До горизонта простирались поля, лишь там, где небо соединялось с землей, чернела полоса леса, сквозь который я шел сегодня утром. Леса, который находится возле Соснового болота. Как же далеко я забрался. А правее леса были видны башни города-столицы.

— Тише… Слышите? — спросил Вель.

До нас долетел еле слышимый бой часов на городской башне.

— Один, два, три… — считал Вель, — … десять. Отстают, — он снял со стены часы и начал что-то подкручивать. — Я нарочно слышимость из города усилил с помощью магии.

— Так ты действительно последний волшебник? А куда ушел твой дядя? — спросил я.

Солнце полностью скрылось за линией горизонта, и за окном наступила полная темнота. Магический фонарь под потолком засветился ярче.

— В этих краях я действительно последний, — вздохнул Вель. — А дядя ушел в другой мир.

— Он что — умер? — воскликнула Анга.

— Нет, что ты. Он действительно в другой мир ушел. Ведь миров великое множество. А я, к сожалению, практически самоучка. Вот, приходится учиться по книгам.

Со двора донесся громкий писк, и Вель поспешно подбежал к окну.

— Кто беспокоит великого волшебника? — торжественно произнес он, и дракончик на воротах повторил слова хозяина женщине у ворот. Женщина подняла заплаканное лицо. К груди она прижимала запеленатого младенца. Позади женщины, скрываясь в темноте, робко топтались несколько крестьян.

— Спасите, господин волшебник. У моего сына сильный жар. Он не доживет до утра, я знаю. Пожалуйста, спасите моего ребенка!

— Тоже мне, лекаря нашли, — пробурчал под нос Вель, и громче, обращаясь к крестьянке. — Положите ребенка на землю, пожалуйста.

Женщина безропотно повиновалась. Дракончик — Хохолок — спустился на землю и уставился на ребенка. Младенец лежал тихо, и, видимо, был совсем болен. Мать ребенка дернулась в порыве забрать свое дитя от маленького монстра, но пересилила себя и не сдвинулась с места.

Велигос закрыл глаза и напрягся. Мы с Ангой стояли, затаив дыхание, и смотрели, как капельки пота стекают по его замершему лицу. Волшебник начал что-то шептать. Наконец Вель выдохнул и громко сказал: «Все, забирайте ребенка. Жар скоро спадет, и к утру он начнет поправляться».

После чего волшебник устало опустился на стул. Ребенок начал плакать.

Женщина схватила дитя и, прижав к себе, ушла в темноту, в радостной растерянности забыв даже поблагодарить. Зато мужчины, видимо ее муж и старший сын, долго кланялись и благодарили, оставив большую корзину, накрытую тканью. Хохолок тут же в нетерпении сдернул ткань, вцепившись зубами и помогая себе ловкими ручками. И нос к носу столкнулся с перепуганной курицей со связанными лапами. По-моему, дракончик испугался больше, чем наседка.

— Опять курица, — проворчал Вель. — Они там все сговорились, что ли? Или думают, что волшебники сырыми птицами питаются? Ну почему никто не додумается принести уже готовую!

Он вышел во двор, вспугнув притворившегося комком земли Хохолка, и внес кошелку в башню.

— Зато на ужин сегодня жареная курица, — торжественно заявил волшебник. — Кто из вас умеет готовить?

— Я умею. Немножко, — сообщила Ангелия, нерешительно глядя на испуганную наседку.

— Вот и хорошо, — сказал Вель. — Не нервничай, Ллок. Я вижу, что ты не можешь усидеть на месте и тревожишься за своих родителей. Но ночью мы все равно им ничем не поможем. А утром я вам помогу. Благодарить не надо. Я же волшебник! А волшебники обычно всем помогают.

И он гордо посмотрел на Ангелию.

— Большое спасибо, Вель, — сказал я.

— Потом поблагодаришь, когда твоих родителей спасем. А сейчас надо хорошо поужинать, раз нам предстоит нелегкая работа. Ну? — он вопросительно посмотрел на Ангу.

— Что «ну»?

— Ты будешь ее готовить, или нет?

— Готовить я, допустим, умею. Но мне кажется, что курицу, перед тем как жарить, надо, как бы это сказать…

— Понятно, — сказал Велигос и посмотрел на меня.

Я замотал головой.

— Если я ловлю комаров на болоте, то это не значит, что я смогу зарезать курицу. Нет-нет. Я думал, что волшебнику стоит только пожелать…

— У тебя неправильные сведения, — перебил Вель. — Значит, обойдемся без курятины. Идемте, посмотрим мой птичий двор.

Он взял курицу в руки, и мы спустились по лестнице. Со стороны леса на участке двора, невидимом для посетителей, находился небольшой загороженный кое-как сделанным заборчиком участок, где дремало с десяток кур. Услыхав Веля, все птицы проснулись. Кудахча и толкаясь, они бросились к ногам волшебника.

— А я вам подружку принес, — сказал Велигос и запустил к ним очередную наседку.

— Вот так и живем, — задумчиво произнес волшебник. — У всех разные пути к величию.

Куры клевали насыпанное зерно».

Глава десятая,

в которой звучит познавательная лекция о волшебстве и спор главных героев, принимающих важное решение

Мне не спалось. Я выключил фонарик и посмотрел на четкую тень тополиной ветки у меня на полу. Она была какая-то неправильная — что-то было лишним. Я подошел к окну и увидел, что на ветке сидит здоровенный ворон и смотрит мне в окно. Ворон был с большим толстым клювом и черным с отливами оперением. Я, почему-то, даже на таком расстоянии увидел, какой хитрый у него взгляд желтых глаз, хотя, скорее всего, это было только мое воображение — увидеть что-то в такой темноте, лишь при свете луны и далеких фонарей, было невозможно. Ворон почувствовал мой взгляд, захлопал крыльями и улетел.

— Кар-р, — донеслось уже откуда-то издали.

Интересно, можно ли разговаривать с птицами? Ведь у Ллока это хорошо получается. Конечно, мой Рикки болтает, но по-моему, он совершенно не понимает, что за слова произносит, хотя иногда получается очень удачно. Тогда он гордо смотрит на нас, пытаясь запомнить и потом повторить наш смех. Нет, я имел в виду говорить на птичьем языке, или как-то по другому, чтобы, например, этот ворон мог меня понять и ответить. Наверное, тогда можно было бы узнать много интересных историй. О том, есть ли в нашем мире вот такие волшебные существа, которых Ллок встречает на каждом шагу.