— До сих пор все, что мы о нем узнали, он фактически сообщил нам сам, — добавил Крис, и Дэниел снова с ним согласился.

— Конечно, Рейли допустила ошибку, отправившись ловить его в одиночку, но не кажется ли вам, что мы сильно переоцениваем его возможности? — высказал предположение О’Брайан, по лицу которого растекалось недоумение, как будто он удивлялся тому, что великий Дэниел Форрест до сих пор не выдал им готовый план поимки преступника.

— Быть может. Но в данном случае он все просчитал и рассматривал риск как вполне приемлемый, — ответил Дэвид. — Ведь не пришлось же ему, в самом деле, преодолевать нафаршированный новейшим охранным оборудованием блокпост, забитый вооруженными людьми. О такого рода преступниках мы совершенно точно знаем, что это высокоорганизованные субъекты, которых чрезвычайно трудно поймать. Надеюсь, вы в курсе, что преступники вроде «табу-убийцы» обладают собственной логикой и пониманием действительности и никогда не будут действовать так, как вы или я. Говоря же о таких людях в целом, мы приходим к тому, что они обладают отклонениями в плане осознания своего места в обществе. Иными словами, они антисоциальны. Согласно «Руководству по диагностике и статистике ментальных расстройств», это значит, что подобные типы в своих действиях опираются на следующие критерии. — Дэниел вытянул вперед руку и принялся загибать пальцы. — Первый: не подчиняются общественным нормам — к примеру постоянно совершают деяния, которые в обществе являются подсудными. Второй: обладают необоримым желанием вводить окружающих в заблуждение — постоянно лгут, используют чужие имена, злоупотребляют доверием окружающих для достижения собственного удовольствия или блага. — Он сделал паузу. — Ну как — наблюдается сходство с качествами знакомого вам субъекта?

Собравшиеся кивнули.

— Многие также откровенно пренебрегают безопасностью — как своей собственной, так и окружающих, — и проявляют ярко выраженную жестокость, что находит выражение в сознательном и продуманном причинении вреда или неприятностей знакомым и незнакомым людям.

Кеннеди с задумчивым видом осведомился:

— Значит, наш парень готов на все, чтобы получить то, что хочет — или достичь какой-то поставленной перед собой цели?

— Совершенно верно, — ответил Дэниел. — Основываясь на недавнем всплеске активности, которая может выражаться не только в убийствах, но и в попытках установления прямого контакта, как в данном случае, вполне логично предположить, что этот человек еще не достиг своей цели. А пока она не достигнута, от него можно ожидать чего угодно. Подчеркиваю, чего угодно, — мрачно заключил он.

Рейли невольно вздрогнула.

— Жутковатая мысль.

— Да, невесело. — Дэниел смотрел на нее очень серьезно. — Короче говоря, действия преступника и недавний всплеск активности с его стороны привели к нынешнему положению вещей. И в нашем положении мы можем поставить перед собой две задачи. Первая: нам необходимо попытаться ответить на вопрос, какое деяние он собирается совершить в следующий раз. — Дэниел повернулся к Рейли: — Ваш рассказ о том, как были разложены файлы, приводит к выводу, что существует еще одно место преступления, которое нам необходимо найти.

О’Брайан поднялся с места.

— Ну тогда нечего терять зря время. Пора действовать. Делани и Кеннеди сейчас же займутся изучением картотеки пропавших — вдруг что-нибудь интересное выплывет? Понимаю, что это сродни поискам иголки в стоге сена, но если это единственная зацепка, какая у нас есть в настоящий момент, то…

— В принципе есть кое-что еще, — сказал Крис, и все остальные посмотрели на него с интересом. — Сегодня утром по «горячей линии» прошел один любопытный звонок. Ну так вот: звонивший говорил, что вроде как узнал по фотографиям в газетах Клэр Райан и Джерри Уотсона.

— Как, обоих? — удивилась Рейли.

— Да.

У Рейли сильно забилось сердце. Если эта ниточка не оборвется, они, возможно, получат реальное подтверждение существовавшей между жертвами связи, о которой рассуждали пока лишь в теоретическом плане.

— Ну что вы здесь сидите? — застонал О’Брайан. — Двигаться пора, двигаться…

— Мы как раз собирались прояснить проблему со звонком на «горячую линию», но нам велели все бросить и срочно отправляться на встречу с агентом Форрестом, — с иронией произнес Кеннеди, поднимаясь со стула. — Итак, если здесь все закончилось…

— Закончилось, закончилось… Надевайте шляпу — и вперед! — скомандовал инспектор, а потом повернулся к Рейли: — Вы, Стил, подберите самые характерные материалы по всем убийствам и как можно скорее введите нашего друга в курс дела. Пусть посмотрит собранные улики — вдруг заметит свежим взглядом нечто такое, что позволит нам опередить убийцу.

— А как насчет моей гипотезы о помощнице? — осведомилась Рейли. Она рассказала о найденном на лестничной площадке светлом волосе и своей версии, что убийца, возможно, действовал не один.

— Мне представляется, что такого рода гипотезы — епархия агента Форреста, — бросил инспектор. — Мы же можем работать только с тем, что у нас есть на руках.

— Спасибо, что приняли меня в свою компанию, — с чувством произнес Дэниел, обращаясь к членам следственной группы. — Обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы помочь привести это дело к завершению.

Рейли собрала свои вещи и положила в сумку. Хотя она испытывала значительное облегчение при мысли, что отныне бок о бок с ними будет работать Дэниел, ей по-прежнему не давал покоя вопрос, каким образом после гибели стольких людей можно привести это дело к удовлетворительному завершению.

Глава двадцать девятая

Крис и Кеннеди задавались вопросом, что полезного для дела можно извлечь из информации, предоставленной Миком Каваной, пятидесятилетним алкоголиком, которого они нашли в убогом приюте Сент-Винсент? Он, в частности, рассказал им, как и при каких обстоятельствах познакомился с Джерри Уотсоном и Клэр Райан.

— Они, значит, были очень добры к вам? — повторил его слова Кеннеди с нарастающим чувством отчаяния.

— Да уж. А этим в наши дни мало кто отличается. Особенно по отношению к нашему брату, — сказал Кавана, с подозрением поглядывая на детективов. По правде говоря, Крис удивился, что Мик вообще позвонил по «горячей линии». Бездомные в основной массе закону и законникам не доверяли и редко отвечали полицейским даже на самые простые вопросы, не говоря уже о том, чтобы оказывать им помощь в связи с проблемой, не имеющей к ним никакого отношения. — Обычно я в такие дела стараюсь не впутываться, но то, что происходит сейчас… просто ужасно. К тому же это были такие милые люди…

— Мы знаем, — согласился Кеннеди. — Расскажите поподробнее о Клэр Райан.

— О блондинке, что ли? Ну, у нее, если можно так выразиться, болело сердце за каждого несчастного и обиженного… Она и мою судьбу пыталась устроить… хотела, значит, чтобы я воссоединился с семьей, бросил пить — ну и все такое прочее, — сказал Кавана. — При всем том бедняжка мало что знала о реальном мире, хотя сейчас… хм… наверное, уже знает, — добавил он и покачал трясущейся от пьянства головой. — Она была такой хорошей девочкой, и я любил с ней разговаривать. Напоминала мне дочь, когда та была в ее возрасте.

— А что вы можете сказать о Джерри Уотсоне? — спросил Крис, указывая на фотографию молодого туриста.

— Этот парень разговаривал мало, но если ему доводилось встречать меня утром на О’Коннел-стрит, где я обычно обретаюсь, он всегда чуть позже возвращался ко мне с чашкой кофе, — ответил пожилой человек. Крис вспомнил, что Уотсон окончил в свое время Дублинский технологический институт, находившийся в ближайшем пригороде. — Денег, правда, никогда не давал.

— Итак, Клэр Райан хотела вас спасти, а Уотсон поил кофе? — уточнил на всякий случай Кеннеди, но таким тоскливым голосом, что сразу было ясно: он считал этот разговор напрасной тратой времени.

— Да. Я, конечно, предпочел бы пару монет, но в моем положении приходится брать что дают. Между прочим, вам тоже неплохо иметь в виду, что людей, которые искренне относятся к тебе по-доброму, мало. Бывает, люди, проходя мимо, швыряют мне монету или две, но только потому, что, видя мое убожество, испытывают чувство вины. Большинство просто делают вид, что не замечают меня. А бывают и такие, что, случайно оказавшись рядом, ускоряют шаг, словно боятся заразиться какой-нибудь болезнью.