Из записей, сделанных в журнале:

«Ригемур Йельсен: дома в четверть одиннадцатого. В постели полчаса спустя. Что-то не соответствует в ее действиях с горшечными цветами в ее квартире. Свежие и здоровые растения не теряют листья в таком бешеном темпе».

После того как Ригемур Йельсен отправилась спать, я перевел трубу телескопа вниз на Рагнара и Эллен Лиен, точнее на Эллен Лиен и ее подругу, которая все еще сидела у нее. Да, она не только продолжала сидеть, хотя уже было больше половины одиннадцатого, она даже придвинулась ближе к Эллен. Теперь две женщины сидели на диване и очень, очень близко. Еще я обратил внимание, что на столе снова стояла бутылка вина и два бокала, но… времени на размышление не было, так как я увидел… я увидел, что подруга начала гладить Эллен по волосам. Что же, черт возьми, здесь происходит? Ага, понятно! Эллен, наконец-то, разговорилась. По-настоящему. Рассказала истину о муже, сорвала маску с его якобы спокойного лица. Рассказала о лжи в своей жизни. Натянутость и неестественность исчезли. Она не смеялась. Значит, я ошибся, когда полагал, что она сразу доверилась подруге и рассказала о насилии в супружестве. Похоже, что так. Позднее время, бутылка дешевого вина оказали, вероятно, свое воздействие. Эллен решилась на этот шаг, решилась доложить подруге все как на духу. Начистоту. Вот моя жизнь, Юханне. Видишь. И Юханне утешает ее. Юханне гладит и утешает. Рассказывает свои истории, говорит об ошибках, которые она совершила в отношениях с мужчинами. Она рассказывает Эллен, как он хотел овладеть ею. Как в порыве ревности выталкивал всех за дверь, друзей и членов семьи. А что Херман? Ну хорошо, он не бил. По правде говоря, лучше было бы, если бы бил. Эти его едкие реплики и насмешливость, и ледяной сарказм, и холодность. Не только в присутствии других, о нет! Если бы так! Сцены разыгрывались также в спальне, когда были наедине. За обеденным столом, который она накрывала с большим искусством. В гостинице на Канарских островах. Вот какой он, этот внешне симпатичный и доброжелательный Херман. Психопат с приветливой улыбкой. Почему она не порвала с ним раньше? Как она выдержала столько времени с этой холодной рыбой, с этой бесчувственной скотиной? Юханне сама не могла ответить на эти вопросы. Сексуальная жизнь? Ох, лучше не говорить! Сверло сверлит нежнее и мягче, чем Херман, когда он начинает свои поползновения. И так было часто. Как правило, несколько раз в день. Утром и вечером. С большой охотой после еды делал это он, Херман. Когда наклонялась над печкой. Над стиральной машиной. В душе и ванне. Бесчувственный насос, равнодушный; оставлял ее потом одну в склизком влажном вакууме. Любовные утехи, нежности, ласки? Никогда, никогда не бывало! Да и после акта ни единого доброго слова, только сигареты свои курил. Были, конечно, исключения, но эти исключения теперь травой поросли. Остались воспоминания, неясные и блеклые. Была одна ночь… в кемпинге в Богстаде, когда еще жили на севере Тренделага. Забавно, это произошло под конец их отношений. Они поехали в столицу, хотели посетить выставку-ярмарку лодок и катеров в Шелусте. Только они, только вдвоем, и пачки брошюр о яхтах и сборных каноэ. Она почти рассмеялась.

И все время Юханне гладит Эллен то по волосам, то по щекам. Гладит и гладит.

Мне это не понравилось. Что означали эти беспрестанные поглаживания? Только симпатию? Только сочувствие? А не вожделение ли? Не требование ли определенное? Короче: может, я непроизвольно стал свидетелем начала лесбийского любовного ритуала? Похоже, что так. Ради всего святого, я не против. Нисколечко! Вполне одобряю. Во-первых, поскольку полагал и полагаю, что взрослые люди в сексуальной области имеют право чинить, что хотят, только, конечно, если без вреда для других. Кроме того, в данном случае я действительно одобрял происходящее. Что еще может быть естественней, если две старые задушевные подруги сольются вместе в любовном экстазе, когда вокруг них такое творится? Эллен: замужем за насильником. Человеком без принципов, человеком, предавшем идеалы, которые он по долгу службы обязан блюсти и защищать. Что касается Юханне, то здесь трудно сказать что-то определенное, во всяком случае пока. Предположить можно многое и разное. Наклонность к лесбиянству у нее могла появиться, разумеется, еще в начальной школе, после того как начались уроки гимнастики. Возможен и другой вариант: ей не повезло в любовном отношении, попадались одни бесчувственные идиоты, тупые чурки… вот она и обратилась к представительницам своего же пола. Такое нередко происходит, я об этом читал.

Ага, она прекратила, наконец, гладить. Налила вино в бокалы. Снова сигареты. Бог ты мой, сколько эти женщины курят! Впрочем, я рад, что закончились эти поглаживания, пусть осторожные, но явно любовные. Если и есть что на этом свете, чем я вовсе не интересуюсь, так это сексуальная жизнь других. Теперь она предстала передо мной во всей своей красе. Пожалуйте! Но я не опасен в этом смысле. А вот если кто другой их увидит да еще с иным пониманием насчет взаимоотношения людей одного пола, тогда им несдобровать! Зануды, блюстители морали тут же растрезвонят где нужно и не нужно, распустят гнусные слушки. И только боги ведают, что добрейший Рагнар скажет, когда до его ушей дойдет эта молва. Не хочу знать, боюсь даже подумать.

Направляюсь вниз к первому этажу. Темно во всех трех квартирах. Самая крайняя, что налево, по всей видимости, пустая, в ней никто не живет. В самой дальней, что направо, размещался некий Мохаммед Кхан. В середине — Арне Моланд. Неужели тот самый Арне Моланд, который рыгал прямо на меня, когда я был в пятом классе? В таком случае Ригемур Йельсен и другие честные обитатели блока получили черную овцу в своем стаде. От такого наглого парня, позволившего себе издеваться над младшим исключительно ради веселья, ради забавы, можно ожидать всего, да, самого худшего. К тому же, он занимался наркотиками. Об этом все знали. У меня заурчало в животе.

Позже. Я спал неспокойно.

На следующий день, позавтракав, я отправился на почту. Посещение обдуманное и заранее спланированное. Я хотел положить небольшую сумму (320 крон) на сберкнижку. Счет у меня был в почтовом банке. Деньги остались после смерти мамы, лежали в ящике тумбочки в спальне, и я не мог просто так взять их, сунуть в карман и расходовать. Не мог. Совесть не позволяла. Называйте это, как хотите. Вероятно, я сентиментален.

Было немногим больше десяти, когда я переступил порог почты. Обычно здесь толчется с самого утра народ, но сегодня было, как это ни странно, на удивление тихо и спокойно. Работали три окошка. Очереди — приемлемые. Я не встал сразу, необдуманно, в какую попало очередь. У меня вошло в привычку размышлять на этот счет хорошенько. В итоге накопился большой опыт, очень полезный. Некоторые думают, например, будто почти всегда по закону подлости перед ним стоит некто, кто должен перевести большую сумму денег в Ботсвану или купить марки на несколько сотен крон с целью развязать горячий спор с дамой в окошке, если окажется, что на некоторых марках стоит «Hoper»[20], название страны по новонорвежски. Само собой разумеется, ошибочно утверждать, что все ведут себя подобным образом, но принять меры предосторожности никогда не мешает. Во-первых, не следует заблуждаться относительно тех, у кого в руках масса почтовых отправлений. Ужасающе действует только на первый взгляд, но может быть обработано вмиг. Нет, не на это следует обращать внимание. Главное — взгляды посетителей и положение тела, вот что следует прежде всего заметить. Заядлые скандалисты выдают себя сразу с головой, они обычно стоят и переминаются с ноги на ногу или покачиваются-раскачиваются. Им не терпится поскорее подойти к окошку, чтобы начать тотчас же базарить, интриговать безразлично по какому поводу. Внутри у них все горит. У них всегда есть время, хотя они делают вид, что ужасно торопятся. Они равнодушны ко всему, что происходит в очереди перед ними. Женщин, которые крепко держатся за сумку, висящую у них на животе, следует больше всего остерегаться и не становиться за ними в очередь. Опасно! Такие сумки могут вмещать уйму корреспонденции! На свете немало людей, верящих, что все можно организовать через почту — эти люди одеты всегда в пальто и шляпу. Они настойчиво утверждают, что именно в прошлую пятницу именно в этом окошке погасили банковский чек, или требуют выдачи заказной корреспонденции, даже если не взяли с собой паспорта или другого документа, подтверждающего их личность.