Это были не купцы. Беадухерд растерялся, услышав название незнакомой земли, откуда прибыли чужаки с трёх кораблей, и повелел им отправиться с ним и его людьми в Дорсет. Но путешествию не суждено было состояться, поскольку в этот день 787 г., говоря словами Англосаксонской хроники, «корабли данов впервые приплыли в землю англов». Прибрежная галька вскоре окрасилась алым, и Беадухерд так и не сумел дать отчёт своему королю. Не смог этого сделать и ни один из присутствовавших там уэссекцев. Те, кто был на этих трёх кораблях — источники называют их «норманнами» из Хордаланда в Норвегии или «данами», — своим жестоким поступком воплотили в жизнь библейское пророчество на южных берегах Англии, так же, как это сделали их родичи в монастыре Линдисфарне четыре года спустя.

С точки зрения церкви, язычники, нападавшие на Линдисфарн и другие места в Англии, подобно «жалящим шершням», были посланы Богом как кара за их грехи. Алкуин (один из самых учёных людей своего времени, покинувший Йорк, чтобы служить императору Карлу Великому) в письме королю Нортумбрии Этельреду I (774–779 и 790–796) называл причины, по которым пострадал Линдисфарне. Бедствие навлекла на нортумбрийцев их «привычка к роскоши» и некие «дурные поступки, о которых стыдно говорить».

Но если церковники видели в нашествиях знак приближающегося конца света и считали, что можно заставить язычников уйти, исполняя более ревностно Божьи заповеди, светским предводителям приходилось быть более практичными. Король Мерсии Оффа (757–796), узнав об угрозе, потребовал, чтобы жители подчинённого ему в то время королевства Кент в качестве одной из обязанностей перед королём участвовали в работах по строительству укреплений и ремонту мостов. В 804 г. Селетрют, аббатисе монастыря Лиминг в Кенте, удалось найти для своих монахинь надёжное убежище в древних стенах Кентербери: прежняя обитель на берегу казалась ей недостаточно защищённой. Вероятно, в эти первые годы эпохи викингов Кент серьёзно пострадал. Враги даже возвели на берегах древнего королевства собственные земляные валы — это было отмечено мерсийским королём Кеолвульфом (821–823), который в грамоте, даровавшей землю архиепископу Вульфреду в 823 г., напоминал об обязанности разрушать такие укрепления.

К началу IX в. королевство Уэссекс, давно враждовавшее с Мерсией, постепенно берёт верх над своим давним противником. Дед Альфреда, Эгберт (802–839), пережив изгнание и всевозможные бедствия, стал королём и постарался упрочить свою власть. Он стремился распространить влияние Уэссекса на все земли южнее реки Хамбер. В 815 г. в ходе военной кампании, которую «западные валлийцы» (как их тогда называли) запомнили надолго, он вторгся в Корнуолл. В 825 г. жители Кента, Суссекса, Суррея и Эссекса подчинились уэссексскому королю, и одновременно жители Восточной Англии обратились к нему за помощью в борьбе против своих традиционных врагов, мерсийцев. В том же году Эгберт воспользовался династическими конфликтами в Мерсии, навязав королю Беорнвульфу (823–825) битву при Эллендуне, возле Суиндона. К 829 г. король Уэссекса мог заявить, что осуществил свою мечту. Он повёл войско к Дору в Йоркшире, на границе между Мерсией и Нортумбрией, как новый «бретвальда», самый влиятельный властитель в Британии — именно так он назван в Англосаксонской хронике. Жители Нортумбрии подчинились ему и признали его власть, но пройдёт много времени и ситуация радикальным образом изменится, прежде чем какой бы то ни было король из областей к югу от Хамбера сможет диктовать свои условия северным областям.

Для сына Эгберта Этельвульфа (839–858), который был королём-ставленником в Кенте в 830-е гг., распря в Мерсии, ослабившая правящую династию и обеспечившая победу его отцу, должна была стать уроком, но он не внял этому предупреждению — судя по тому, что случилось впоследствии. Франция после смерти Карла Великого также погрязла в междоусобицах, что дало викингам возможность стравливать между собой разные группировки, заполняя лакуны в местной власти, и, в конечном счёте, основать собственное знаменитое северное герцогство[10].

Вскоре после триумфа Эгберта викинги хлынули на оба берега Ла-Манша. В 835 г. они разграбили торговое поселение в Дорестаде, во Фризии, и женский монастырь на острове Шиппи, находившийся под покровительством короля.

Враги англосаксов ещё не раз будут использовать Шиппи и Тенет в качестве своей базы. Эти острова обеспечивали им хорошо защищённое убежище, которое удобно было оборонять, и оставляли массу возможностей для манёвра. В Англии всё ещё существовала старая система римских дорог, которые позволяли добраться из этих мест до богатых поселений, и, по сути, не было области, куда бы викинги не могли попасть по морям и рекам.

Но внимание их привлекал не только Кент. Около тридцати судов пристали в Каргемптоне, в Сомерсете. На сей раз викинги атаковали не торговое поселение, а королевское поместье, расширив, таким образом, круг своих интересов. Королю Эгберту пришлось отвечать на эту угрозу, поэтому он со всей возможной поспешностью собрал уэссексский фюрд и направился в Каргемптон. Там он столкнулся со свирепым врагом, который умел сражаться и побеждать. Перечень потерь прозвучал как тревожный набат в королевской резиденции в Винчестере. В ходе этого первого столкновения могущественного короля с новой грозной силой Тёмных веков были убиты два элдормена и два епископа.

Уэссекс отвечает

Весть о поражении предполагаемого бретвальды разнеслась по всему острову и достигла, в том числе, Корнуолла, где сыновья тех, кто пережил трагедию 815 г., ещё хранили память о ней. Поэтому, когда в 838 г. викинги высадились в Корнуолле, они не встретили сопротивления со стороны местных жителей, а получили предложение объединить силы против общего врага. Корнуольцы рассчитывали с помощью скандинавов освободиться из-под влияния Уэссекса, но они просчитались.

Эгберт вновь собрал войско и двинулся в Хингстон, где встретился с обоими противниками и на этот раз нанёс им сокрушительное поражение. Оба его противника бежали, и Эгберт, как сказано в Англосаксонской хронике, «завладел полем битвы». Этот величественный старик, который видел бесчисленные битвы и три года прожил при франкском дворе, будучи изгнан из родной земли могущественным мерсийским королём Оффой (757–796), мог насладиться своим триумфом. Однако он знал, что его новые враги не страшатся его Бога. Он — как и другие — понимал, что язычники посланы, чтобы наказать его и его народ. Два года спустя, лёжа на смертном одре, он так и не мог сказать с уверенностью, сбудется ли то, что он предсказал в своём письме Людовику Благочестивому Французскому. Старый английский король писал своему собрату, что этот ужас пал на них за грехи христианских народов, и если в скором времени христиане не раскаются, великий языческий флот принесёт гибель всем[11].

Королю Эгберту наследовал его сын Этельвульф (839–856). Известный своим благочестием, новый король, тем не менее, прекрасно умел воевать, когда до этого доходило дело. Но взоры его — как человека набожного — были обращены к Риму. В момент восшествия Этельвульфа на престол оба его старших сына уже достигли подходящего возраста, для того чтобы помогать отцу править королевством и вмешиваться в его планы. Один из них, Этельстан, получил в управление Кент, Суррей, Суссекс и Эссекс. В будущем он внесёт свою лепту в борьбу с языческой угрозой.

Следующий, 840 г. был для Уэссекса нерадостным. За проливом Людовик Благочестивый был при смерти, язычники обосновались на зиму в Ирландии, и тучи над Британией сгущались. Один храбрый уэссексский элдормен по имени Вульфхеард встретил в Саутгемптоне войско викингов, прибывшее на тридцати трёх кораблях, и успешно защитил торговое поселение по соседству, добившись победы там, где другие потерпели поражение. Вульфхеард, по сообщению Англосаксонской хроники, умер в тот же год, но, по крайней мере, он мог сойти в могилу с твёрдым сознанием того, что сделал для защиты интересов своего короля всё возможное.