В дверь настойчиво постучали, причем, кажется, уже не в первый раз.

— Меня нет! — раздраженно крикнул Макс.

— Макс, простите! — раздался из-за двери Санин голос. — Просто там какая-то девушка пришла с друзьями, говорит, что она твоя подруга, и доказывает, что ты меня уволишь, если я их не пущу в клуб.

— Что еще за девушка?! — разозлился директор. — Со мной заранее никто ничего не обговаривал! Сколько их человек?

— Шестеро, — ответил Саня.

И в ту же секунду Макс открыл дверь — а то как-то невежливо по отношению к охраннику. Саня смутился. Он и так понимал, для чего парочка закрылась в кабинете, но увидев сейчас еще и Макса, полуголого, с расстегнутым ремнем на брюках, вообще впал в такую прострацию, что на пару секунд забыл, для чего стучался.

— Нет, Сань, мои подруги — все уже в клубе. А шестеро — это вообще наглость! Мест нет. Надо было заказывать столик еще месяц назад. Так и передай этой дамочке. И так и скажи, что это мое решение. Есть только одна девушка в мире, которая имеет право так наглеть, и эта девушка сейчас со мной в моем кабинете. Все.

— Хорошо, — пробормотал Саня. — Извините еще раз. Просто я побоялся… без твоего ведома…

— Все нормально.

Максим снова закрыл дверь, обернулся на свою любимую… Даже в темноте было прекрасно видно, что она уже одевалась.

— Очередная подруга? — уточнила Наташа язвительно.

Максим понимал Наташино состояние. Да, в очень неподходящий момент кто-то там решил его подставить. Может, в другой ситуации он хотя бы выяснил, кто это вообще пришел. Но сейчас готов был убить эту «подругу». Возможно, сейчас он упустил свой единственный шанс наладить отношения с Натальей.

Подобрался к ней поближе, попытался обнять, но она вырвалась. Наташа подошла к окну и стала смотреть куда-то сквозь полуоткрытые жалюзи.

— Со сколькими женщинами ты мне изменял? — спросила она так холодно и отчужденно, что Максиму вдруг стало безумно одиноко.

— С одной, — солгал он. — Наташ, что с тобой такое? Мало ли, какая там дамочка из моего прошлого! Если кто-то, кого я даже не могу представить, пытается на халяву пройти в мой клуб, назвавшись моей подругой, то это еще не повод для твоей ревности! Наташ, очнись! В наших отношениях с тобой разве что-то изменилось? Мы по-прежнему любим друг друга, по-прежнему хотим друг друга! И были безумно счастливы в тот вечер, когда ты приехала. Ты помнишь? Наташ, ты самое дорогое, что у меня есть.

— Ладно, Макс, — вздохнула девушка. — Пойдем в зал. Ты прав. Во всем. Наверно, просто должно пройти время…

— Почему ты стала носить темные вещи? Раньше любила светлые…

Максим помог Наташе снять пальто и повесил его на высокую напольную вешалку неподалеку от столика.

— Проходит время, и люди меняются, — ответила девушка, садясь в тяжелое мягкое кресло у стола. — И я этому рада! Я не могу вечно жить с теми принципами, какие проповедовала, будучи школьницей.

Это было их кафе. В том смысле, что они приходили сюда, когда только начали встречаться. Это невзрачное с внешней стороны маленькое здание цилиндрической формы было как бы спрятано от посторонних глаз в другом — большом и красивом, с цветными магазинами внутри и дискотекой. Именно поэтому здесь даже летом невелик шанс встретить туриста, разве что заблудившегося. Зато здешняя молодежь это место обожает! Кафе называется «Аквариум». Здесь нет ни одного окна и очень темно. Светятся только декорации на стенах — в морской тематике — и бар. Кафешка маленькая и плюшево-уютная — всего восемь круглых деревянных столиков: по три вдоль стен направо и налево от входа и два посередине.

Официантка принесла меню, и Наташа подвинула его под узкую висячую лампу, направленную исключительно в центр стола. Бывает, за соседним столиком сидит кто-то из твоих знакомых, а ты этого в темноте не замечаешь. Особенно, когда входишь сюда с улицы: сразу так слепнешь, что даже не видишь, есть ли свободные места.

Девушки любят одевать сюда что-то белое — чтобы привлекать внимание под неоновыми украшениями зала. Как вон та юла за первым от двери столиком. С ней два мальчика, но ей этого мало: она вертится и все время смотрит на них с Максимом. Наташа вспомнила себя — такую же пятнадцатилетнюю, вертлявую и в белом. Макс проследил за Наташиным взглядом и, ответив кивком на приветствие ученицы, сообщил любимой:

— Это первая сплетница в школе, почти такая же знаменитая, как была когда-то Алла Миронова из твоего класса. Завтра вся школа будет знать, что я был в «Аквариуме» с девушкой. Учитывая, что я преподаю половое воспитание…

— Боишься, что твой авторитет среди девочек будет подорван? — усмехнулась Наталья. — Не беспокойся, в этом возрасте их ничто не останавливает.

Подошла официантка, чтобы принять заказ. Наташа так долго изучала меню, а заказала только пепси и сырные шарики.

— Тебе до сих пор пишут любовные записочки? — поинтересовалась девушка, когда они снова остались одни.

— Пишут. А что, по-твоему, я уже пришел в непригодность?

Макс тряхнул своей светлой головой, задрал нос кверху и посмотрел на Наташу как бы сверху вниз. Голубоглазый и красивый. Она улыбнулась:

— Знаешь, а мне ведь всю жизнь нравятся брюнеты.

— Ну вот, — разочарованно вздохнул мужчина. — А я столько лет заблуждался, думая, что у меня есть шанс…

— Не кокетничай…

Через пять дней Наташа поедет в Москву, а оттуда опять во Францию. В марте у нее съемки у молодого, но уже известного французского режиссера. Год или два назад она бы только об этом и говорила, а сейчас не хотела даже думать. Когда поступила на актерский, вся светилась от восхищения, а теперь так радуется, что есть родной городок, где не нужно играть роли и можно быть самой собой. Нам всегда приходится делать какой-нибудь выбор… Сердце — здесь, призвание — там. Когда живешь в трех городах, то не живешь ни в одном из них. Там время от времени появляются в ее жизни парни, и трудно определить, свободна она или нет. Максим здесь, оказывается, свободен.

Казалось, после его измены между ними возникла пропасть, даже сексом за весь месяц занимались только однажды. Но зато будто окрепла их дружба. И только сейчас Макс впервые рассказал ей, как потерял девственность. Что поначалу у него ничего не получалось, но девушка была взрослая и смогла успокоить его, сказала, что это оттого, что он нервничает. Она, конечно, могла все сделать сама, но высказала свое мнение, что Макс никогда не станет хорошим любовником, если все за него будет делать девушка.

— Зачем я тебе это говорю? — удивился мужчина сам себе. — Это ведь надежная яма для меня! Надо, наверно, всеми силами доказывать тебе, что ты единственная женщина в мире…

— Не надо! Я совершенно точно знаю, что это не так. Мне интересно тебя слушать, — на лице девушки мелькнула робкая улыбка. — Только у меня есть небольшие сомнения в правдивости твоих подвигов… Ведь в те годы секс не был так популярен, как сейчас. К тому же, терять девственность в пятнадцать лет для того времени — вообще едва ли не нонсенс!

— Скажу тебе по секрету, — Макс сделал загадочное лицо, — секс был популярен всегда. И девушек легкого поведения всегда хватало. Хотя был даже лозунг: «В СССР секса нет!», а детишек, наверняка, огромными партиями аисты приносили… Просто в современном мире больше легальной литературы на эту тему. А тогда как раз началась сексуальная революция, мы все только о сексе и говорили, но толком никто ничего достоверно не знал, и было проще все узнать на практике. По этой причине и девушки разочаровывались гораздо чаще, чем сейчас.

— А ты многих разочаровал?

— Пока не ушел в армию, кажется, всех, кроме той рыжей, которая была моей первой. После армии у меня была постоянная девушка, жена, так что все остальные разочаровывались уже именно оттого, что я не настроен на серьезные отношения с ними. А потом я уже был старше и умнее. И мои любовницы тоже.

Наталья взглянула ему в глаза так внимательно и выразительно, что Макс с улыбкой взял ее за руку: