После лабораторных опытов ЛСД и другие препараты, влияющие на поведение человека, были испытаны на нескольких добровольцах. Не далее как в 1955 году на основе официального соглашения с Федеральным бюро по контролю над употреблением наркотиков (Federal Bureau of Drug Abuse Control) начались опыты над ничего не подозревавшими лицами в конкретных социальных условиях. Первые опыты проводились на Западном побережье; другая серия экспериментов была осуществлена на Восточном побережье в 1961 году.
Сообщив об этом в 1963 году, генеральный инспектор ЦРУ стал оспаривать законность экспериментов над ничего не подозревавшими подопытными. Инспектор указывал, что в ряде случаев подопытные плохо чувствовали себя в течение нескольких часов или дней после принятия наркотика. Одного из подопытных даже пришлось госпитализировать, однако комиссия не смогла выяснить детали этого скандала, поскольку досье оказались уничтоженными, а свидетели исчезли.
Однако комиссии стало известно, что однажды на начальной стадии этой программы (1953 г.) прямо на собрании сотрудников ЦРУ, участвовавших в осуществлении программы «наркотики», наркотик ЛСД, ничего не подозревая, принял чиновник военного министерства.
Прежде чем принять дозу ЛСД, подопытный участвовал в дискуссии, во время которой было принято решение о принципе испытаний химических веществ, аналогичных испытаниям над подопытными без их ведома. Однако о полученной им дозе ЛСД подопытному сообщили только через 20 мин. после принятия наркотика. После появления резкой вторичной реакции подопытный в сопровождении сотрудников ЦРУ был помещен в нью-йоркскую психиатрическую больницу. Несколько дней спустя он выбросился из окна своей комнаты на десятом этаже и погиб[101].
Генеральный инспектор констатировал, что смерть была вызвана «условиями опытов с учетом их официального назначения в интересах американского правительства», что создало бы более благоприятные условия для продолжения этих экспериментов. За этот инцидент два сотрудника получили выговор от начальника ЦРУ.
Под воздействием доклада генерального инспектора в 1963 году по программе «наркотики» ЦРУ пришлось разработать новые критерии экспериментов с наркотиками над подопытными лицами. Любые потенциально опасные опыты с наркотиками над лицами без их ведома были поставлены под запрет. С 1963 по 1967 год опыты с наркотиками проводились, но только над лицами, давшими согласие; в основном это были заключенные из различных исправительных учреждений. В 1967 году были завершены все программы с использованием наркотиков, воздействующих на поведение человека.
Прочитав сообщения американской печати, а затем в первых числах июня 1975 года и доклад Рокфеллера, жительница города Фредерик (штат Мэриленд) Элис Олсон вдруг осознала смысл драмы, происшедшей 22 года назад и наложившей отпечаток на ее жизнь и жизнь ее троих детей. Она была вдовой биохимика Ф. Олсона, который, как выяснилось, выбросился с десятого этажа нью-йоркской гостиницы некоторое время спустя после того, как агенты ЦРУ заставили его принять ЛСД. По утверждению семьи и друзей, Олсон был душевным человеком, легко находившим контакт с людьми. Он никогда не испытывал нервной депрессии. Блестящий биохимик, он подписал контракт об участии в осуществлении строго секретной программы в известном военном центре Форт-Детрик (штат Мэриленд). Именно там с конца 40-х до 1971 года американская армия проводила испытания технических средств химической и бактериологической войны.
Фрэнк Олсон был сотрудником отдела специальных операций в Форт-Детрике. Речь шла об особых кадрах бактериологов, биохимиков и инженеров, которые в условиях безопасности и чрезвычайной секретности разрабатывали некоторые химические вещества и наиболее опасные микроорганизмы. В самой этой группе очень слабые узы связывали десяток лиц, подписавших специальный контракт с ЦРУ об изучении всех способов употребления ЛСД в условиях войны и в шпионских целях.
Группа ЦРУ регулярно собиралась в одном из окрестных домов для подведения итогов своей работы. Именно там в ноябре 1953 года в ходе производственного совещания, продолжавшегося пять дней, сотрудники ЦРУ объявили Олсону и трем его коллегам, что им в стакан подсыпали ЛСД. Доверенное лицо ЦРУ Роберт Лэшбрук, которому было поручено опекать Олсона, заявил:
«Я на самом деле уверовал, что каждый участник заранее осознал вероятный исход таких опытов. Я считал, что все они стали подопытными по доброй воле. Единственное, что нуждалось в уточнении, — это время начала опытов».
В следующий уикэнд, 21 и 22 ноября 1953 г., Олсон приехал, чтобы повидаться с семьей. Элис Олсон заявила, что ее муж
«очень сильно изменился. Я не могла понять, в чем дело. Я только догадывалась, что что-то очень неблагополучно. Весь уикэнд он просидел на месте, очень меланхоличный и раздражительный. Говорил о какой-то допущенной ошибке. Потом объявил, что собирается подать в отставку»[102].
В понедельник коллеги посоветовали ему немного повременить с отставкой, и состояние его, кажется, улучшилось. Однако во вторник один из его начальников — полковник Винцент Роуз, который сам до того оказался подопытным и у которого в течение нескольких недель обнаружилась серьезная вторичная реакция на наркотик, отметил в поведении Олсона тревожные симптомы и решил показать его психиатру. Вечером Фрэнк Олсон объявил своей жене:
«Я стал для тебя опасным. Мне нужно в Нью-Йорк на прием к психиатру».
На другой день она проводила его до аэропорта. Он сел в самолет вместе с полковником Роуэ и агентом ЦРУ Робертом Лэшбруком. Это был последний раз, когда Элис Олсон видела своего мужа живым.
В Нью-Йорке Роуэ и Лэшбрук отвели Олсона к доктору Гарольду А. Абрамсону, бывшему военному психиатру, который к тому же считался одним из специалистов по ЛСД. После госпитализации и нескольких обширных обследований, одно из которых длилось почти целый день, доктор Абрамсон поставил диагноз — психоз в тяжелой форме с галлюцинациями. Олсон уже заказал билет на самолет, чтобы отправиться к своей семье и провести с ней новогодние праздники, но в последний момент передумал. Он поспешно вернулся в Нью-Йорк, позвонил Абрамсону и попросил снова положить его в больницу. За день до помещения в больницу Олсон находился в гостинице «Стэтлер», в центре Манхэттена. Оттуда он позвонил жене: «Мы говорили о его возвращении домой и о его госпитализации. Ничто не предвещало, что разговор этот будет прощальный», — говорила Элис Олсон. Несколько часов спустя агент ЦРУ Лэшбрук, которому было поручено наблюдение за Олсоном и который жил с Олсоном в одной комнате, проснулся от звона разбитого оконного стекла. Это Олсон выбросился из окна комнаты, пролетел вдоль него и разбился, упав с десятого этажа на тротуар Седьмой авеню. Тело погибшего опознал сам Лэшбрук.
На протяжении 22 лет никто не объяснил Элис Олсон и ее троим детям суть происшедшего. ЦРУ просто уведомило семью, что Фрэнк Олсон покончил жизнь самоубийством, и установило ей солидное пособие. Прочитав заключения комиссии Рокфеллера, Элис Олсон позвонила полковнику Роуэ и узнала правду. В ходе пресс-конференции в июле 1975 года дочь Олсона Лиза заявила:
«С 1953 года мы боролись за то, чтобы разобраться в причинах смерти моего отца, этого странного «самоубийства». Сейчас, 22 года спустя, нам стало известно, что эта смерть явилась следствием небрежности и невообразимых беззаконий, допущенных ЦРУ».
Семья Олсонов заявила о намерении предпринять юридические шаги против ЦРУ
101
В нескольких сохранившихся досье ЦРУ указано, что это лицо, по-видимому, страдало в прошлом психической неуравновешенностью. (Это, видимо, не соответствует действительности. См. наши последующие комментарии.)
102
В то время ни медикам, ни общественности не был известен этот наркотик, который в настоящее время уже достаточно хорошо изучен и воздействие которого до некоторой степени поддается контролю. В то время действие этих наркотиков было более угрожающим, потому что их прием производился неожиданно и без предварительного согласия подопытного.