В заключение я добавлю, что, по моему мнению, Гувер без колебаний присоединится к решению президента, каким бы оно ни было, и поэтому президент может, не опасаясь, оставить без внимания возражения Гувера. Гувер упорен, он даже может быть упрямым, как осел, но он — преданный солдат. 20 лет назад он ни в коем случае не выдвинул бы подобных возражений, но он постарел, и легенда, окружающая его имя, не дает ему покоя. Он создает дополнительные трудности, но, поскольку он преклонится перед решением президента, он не будет создавать непреодолимых препятствий. А нам только этого и нужно, чтобы навести порядок в разведке. (Источник: сенатская комиссия Эрвина)

Предложения Хастона были в основном приняты президентом Никсоном. Джон Митчел не был поставлен в известность о заседаниях комитета. В одной беседе, как заявил Хелмс, Митчел сказал ему, что он якобы узнал о существовании комитета и его рекомендациях лишь 27 июля. Митчел добавил к этому, что до его встречи с президентом ничего из плана Хастона осуществляться не будет. Митчел был ярым противником Хастона, и, по всей видимости, в данном случае он взял верх. На следующий день, 28 июля, Белый дом потребовал, чтобы Хелмс прислал экземпляр записки Хастона. Вскоре, в конце августа или в начале сентября, Джон Дин сменил Хастона на посту советника по вопросам безопасности и разведки при Белом доме.

Конец

Были приняты жесточайшие меры, для того чтобы самым строгим образом изолировать и засекретить группу «Хаос». Круг лиц, которые могли знать о ее деятельности, был ограничен лишь теми, кто имел в этом «конкретную необходимость». Агенты в течение двух или трех месяцев, пока они проходили подготовку, находились в самой строгой изоляции. В записке от июля 1971 года указывалось, что подготовка должна была проводиться с крайней осторожностью, а число лиц, осведомленных о ней, должно быть сведено до «абсолютного минимума». Отдел подготовки получил указание передавать группе «Хаос» любые сообщения, имеющие отношение к подготовке этих агентов.

Даже внутри службы контрразведки, которая сама является чрезвычайно закрытым подразделением ЦРУ, группа «Хаос» была в изоляции. Географически группа была размещена на удалении от этой службы. О целях операции «Хаос» знали только начальник контрразведки и его заместители. В принципе, согласно организационной структуре, на начальника контрразведки возлагалась административно-техническая ответственность за осуществление операции «Хаос» и, в частности, он должен был утверждать заявки на бюджетные ассигнования и решения по кадровым вопросам. Но сведения, которыми мы располагаем, показывают, что на деле начальник контрразведки был мало связан с фактической деятельностью группы «Хаос». Как явствует из документа ЦРУ от мая 1969 года, Хелмс дал специальное распоряжение руководителю группы не ставить в известность начальника контрразведки о проводимой им работе.

Начальник контрразведки и руководитель группы «Хаос» сходятся во мнении о том, что ввиду изоляции группы и окружавшей ее секретности она фактически находилась в непосредственном ведении директора ЦРУ. На деле такое положение начало складываться к середине 1969 года. Несколько позднее руководитель группы «Хаос» попытался добиться непосредственного подчинения своей группы аппарату директора ЦРУ.

В показаниях, которые он дал комиссии по расследованию, Хелмс заявил, что не припоминает, чтобы он давал особое указание руководителю группы «Хаос» обращаться по всем вопросам только к нему. По его словам, напротив, он ожидал, что руководитель группы будет докладывать начальнику контрразведки, тот, в свою очередь,— начальнику Оперативного управления, который, наконец, сам будет доводить вопрос до сведения директора ЦРУ.

Операция «Хаос» считалась чрезвычайно деликатной, и даже в ходе одной инспекторской проверки в ноябре 1972 года самому генеральному инспектору ЦРУ было отказано в допуске к документации группы. В другом случае оперативную деятельность ЦРУ инспектировала группа административного управления. Ее намеренно не поставили в известность о деятельности группы «Хаос». Как кажется, вопросы деятельности группы, занимавшейся операцией «Хаос», никогда на выносились на рассмотрение генерального советника ЦРУ. Не проводилось также и ежегодных проверок исполнения бюджета и оперативной деятельности группы, за исключением случаев, когда запрашивалось разрешение оплатить услуги или провести вербовку агента.

Сейчас ясно видно, к чему привели такое выделение, засекреченность и изоляция: никто в ЦРУ, не связанный непосредственно с группой «Хаос», не имел никакой возможности контролировать ее деятельность. Свидетели дали массу показаний относительно причин столь строгой засекреченности операции «Хаос». Называли главным образом две причины. Первая из них состоит в том, что группа хотела не допустить вмешательства в личную жизнь американцев, чьи имена фигурировали в заведенных ею досье. Вторая — в опасениях работников группы «Хаос», что другие работники ЦРУ, не проинформированные заранее о проекте в целом, неправильно поймут существо операции «Хаос», если до них дойдут лишь обрывочные сведения. Можно с уверенностью утверждать, что руководители ЦРУ желали избежать возможных подозрений в том, что организация занимается вопросами внутренней безопасности. Они знали, что, по меньшей мере, часть мероприятий, проводившихся в рамках операции «Хаос», граничила с противозаконными действиями и что, если бы эти факты стали достоянием гласности, они вызвали бы враждебную реакцию общественного мнения.

Несмотря на все усилия, предпринятые, чтобы сохранить в тайне операцию «Хаос», в ЦРУ о ней были довольно подробно информированы более 600 человек. Значительному числу сотрудников ЦРУ требовалось быть в курсе операции для осуществления своей телеграфной связи с заграницей.

До работников ЦРУ доходило не так уж мало сведений об операции «Хаос», что дало возможность в 1971 году группе из 14 сотрудников — руководителей среднего звена написать две памятные записки, в которых ставилась под вопрос целесообразность проекта. Хотя только один из них располагал полной информацией о деятельности группы «Хаос», многие другие знали о ней достаточно, для того чтобы участвовать в подготовке записок.

Ряд сотрудников, уже давно участвовавших в оперативной работе, а также входивших в руководство различных отделов, также выступили против деятельности группы «Хаос» или отнеслись к ней скептически. Некоторые начальники отделов не желали брать на себя ответственность, когда речь шла о сборе сведений для группы, и пытались оставаться в стороне от информации, предназначенной для исключительного использования группой. Когда группа «Хаос» ввела в действие собственную агентуру, некоторые оперативные работники восприняли это как вмешательство в их дела.

Кроме того, сдержанность в отношении операции «Хаос» отчасти основывалась на «философских» принципах. Например, один свидетель, описывая отношение своей службы к операции, назвал его «полностью отрицательным». Записка от мая 1971 года подтверждает, что этот отдел не желал иметь никаких связей с группой «Хаос», поскольку, по его мнению, то, чем занималась группа, относилось скорее к компетенции ФБР. У этой службы было мало контактов с группой «Хаос», и сотрудничество между ними ограничилось лишь тем, что она рекомендовала группе «Хаос» одного кандидата для использования в качестве агента.

Тот факт, что Хелмс в своей записке от 6 сентября потребовал, чтобы группе «Хаос» оказывали поддержку, указывает, по-видимому, на существование довольно явного враждебного к ней отношения. В этой записке, разосланной всем начальникам управлений ЦРУ, Хелмс заверял их в том, что эта операция не выходит за рамки устава ЦРУ, и требовал, чтобы они оказывали ей поддержку.