Известный руководитель бразильского революционного движения Карлос Маригелла был убит бразильской полицией 4 ноября 1969 г., после того как засланный в его группу провокатор ЦРУ указал на его убежище[62]. Убийство левого депутата Григориоса Ламбракиса 22 мая 1963 г. в Салониках, совершенное группой правых экстремистов, которые были марионетками в руках проамериканских элементов полиции и секретных военных служб, позволяет снова увидеть как будто проступившую на водяном знаке деятельность агентов ЦРУ. Следы возможного американского вмешательства можно найти и в деле похищения и исчезновения революционного марокканского лидера Мехди Бен Барки в самом центре Парижа 29 октября 1965 г. В первые же дни после происшедшего против ЦРУ были выдвинуты обвинения. Но поскольку дело приняло беспрецедентный размах и по этому делу было привлечено бесчисленное количество лиц, принадлежавших к различным службам обычной и действующей параллельно полиции, участие американских секретных служб в конце концов отошло на второй план. Похоже, что ставшие сегодня известными новые обстоятельства позволяют рассмотреть это дело под более широким углом: израильские, марокканские, американские и французские службы, каждая в определенной степени, контролировали эту операцию.

Впрочем, именно таким образом чаще всего стараются действовать люди ЦРУ. Это было видно из дел Лумумбы и генерала Шнейдера. Речь идет о том, чтобы всякий раз манипулировать не американскими, а другими агентами (полицейскими, агентами других секретных служб, местными гангстерами и т. п.) и всегда иметь несколько сменных сценариев («грузовики» при перевороте в Чили, миссии QJ/WIN и WI/ROGUE в операции против Лумумбы...). Прежде всего речь идет о том, чтобы замести следы, чтобы никогда нельзя было выйти на американского гражданина. Вместе с тем проникновение в секретные службы других стран и контроль над ними, а еще лучше контроль над оперативными отделами этих служб представляют собой наилучший способ довести заговор до успешного конца и не дать раскрыть когда-либо роль американских официальных лиц.

Если убийства совершаются так, по приказу, по всему свету, то нужно иметь исполнителей. Кто же убивает? Разумеется, не сами официальные представители ЦРУ. Как в случае с Лумумбой, управление может привлечь к этому людей мафии или людей «с преступным прошлым». Такого рода «заговоры» не новость. Все полиции Европы действовали так уже в XIX веке. И эта практика стала обычной: «мафия» стала сегодня чем-то вроде параллельной полиции или, если хотите, армии. Во время войны в Алжире руководители секретных служб набирали убийц среди заключенных и освобождали преступников из тюрем для выполнения различных специфических заданий. В результате эта французская среда была взята на заметку и в крупных масштабах использована в разного рода подпольных операциях на территории метрополии, в других европейских странах и особенно в Африке.

Американская мафия также сыграла эту роль параллельной полиции и армии в Соединенных Штатах и в странах-союзницах. Профессиональные убийцы из мафии, следовательно, выступали иногда в роли настоящих солдат ЦРУ в его заморских операциях. Но, похоже, недавно это дело было поднято на более высокую ступень. В июне 1975 года, во время проводимого НАТО семинара на тему «Психология солдата», в котором приняли участие 120 ученых, специалист-психолог флота США лейтенант Томас Нарут сделал заявление потрясающей разоблачительной силы. Американские военно-морские силы проводили специальные занятия с уже осужденными за убийство, чтобы сделать из них убийц, готовых пойти на любое задание с политической подоплекой[63]. Томас Нарут пояснил, что его работа «состояла в том, чтобы стимулировать склонности к убийству у тех военнослужащих, которые могли их проявить, чтобы они действительно убивали при определенных условиях». Он объяснил также, что эти люди были подготовлены к последующей отправке в американские посольства за рубежом под различными прикрытиями и что «они были готовы убивать в этих странах, если возникнет такая необходимость». Метод подготовки заключался в том, что им показывали фильмы, снятые специально для этой цели, содержащие в высшей степени кровавые сцены насилия.

Лейтенант Нарут привел много подробностей об используемых психологических тестах и методах подготовки. Он назвал два центра: лабораторию нейропсихиатрии военно-морского флота в Сан-Диего, Калифорния, и медицинский центр американских военно-морских сил в Неаполе, Италия.

Жан Планше в статье в «Монд» от 27 апреля 1968 г. писал:

В ФРГ разведывательная сеть Гелена, «возвращенная в строй» после войны американцами, выступает в настоящее время в качестве простого филиала ЦРУ. Похоже, что таким же образом итальянские, израильские и испанские разведслужбы почти полностью контролируются ЦРУ. Нет оснований считать, что дело обстоит по-другому с французскими секретными службами[64].

Если одно из оперативных подразделений ЦРУ называлось «исполнительная акция», то соответствующая французская — «акция мозговой трест». Во время второго процесса по делу Бен Барки произошел диалог с явным подтекстом между Марселем Леруа-Финвилем, сотрудником СДЕСЕ[65], обвиненным в утаивании от высшего начальства части информации, которой он владел, и руководителем исследовательского отдела СДЕСЕ полковником Бомоном:

Сегодня об этом известно больше: в 1975 году, десять лет спустя после дела Бен Барки, бывший сотрудник СДЕСЕ Филипп Тиро де Вожоли опубликовал книгу, представляющую собой в основном описание похождений Леруа-Финвиля в СДЕСЕ. Нет никакого сомнения, несмотря на небольшие погрешности в деталях, что это произведение — плод сотрудничества Леруа-Финвиля и Тиро де Вожоли. Книга раскрывает истинную природу «акции мозговой трест» — этого секретного комитета, подчиненного самому правительству и предназначенного для того, чтобы отправлять на тот свет «всех, кто ему мешает». Тиро де Вожоли называет имена некоторых членов этого комитета: начальник оперативного отдела СДЕСЕ майор Русийа, его заместитель Фор-Болье, он же Лефор, шеф контрразведки полковник Дюмон, директор СДЕСЕ Пьер Бурсико и, наконец, генерал Шале. Черный список, составленный высшим руководством кабинета СДЕСЕ, по-видимому, передавался затем в «акцию мозговой трест»: