С каждым днем я люблю его все больше и больше, но что-то внутри удерживает меня сказать ему эти слова. Они крутятся на кончике моего языка каждый раз, когда он смотрит на меня, каждый раз, когда он прикасается ко мне и каждый раз, когда показывает насколько сильно он меня любит, но я все еще чувствую себя, словно сидящей на иголках. Я чувствовала себя самой счастливой девушкой в мире тогда в первый раз, когда влюбилась в него, и он ответил мне взаимностью, сейчас словно сон, который дал мне второй шанс. Много ли людей получают свой второй шанс на любовь с единственным мужчиной, которому они отдали свое сердце?

Задвинув свои негативные мысли, я сажусь на него сверху, оседлав его талию. Фишер приподнимает мои бедра, помогая мне привстать, чтобы расположиться прямо напротив его эрекции. Я медленно опускаюсь на всю его длину, раскачиваясь взад-вперед, скользя вверх и вниз, прижимая руки к своей груди, чтобы помочь сохранить свой баланс. Он подносит свою руку к моему лицу и проводит пальцами, наблюдая, как я езжу на нем, двигаясь медленно и испытывая необходимость в нем и реализуя его потребность во мне, стирая все не нужное из головы. Я никогда не устану от таких моментов с ним, единственное, что нам необходимо сделать — посмотреть в глаза друг друга и почувствовать наши тела, двигающиеся как единое целое, и все остальное вокруг исчезает, оставляя только нас вдвоем, без существующих забот мира.

Оргазм приходит быстро и жестко, несмотря на то, что мы движемся медленно, не торопясь. Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к Фишеру, целуя со всей любовью, на какую способна. Он обнимает меня и медленно приподнимает бедра над кроватью, толкаясь в замедленном темпе, пока не испытывает свое собственное освобождение, дернувшись последний раз и кончая с моим именем на устах.

Я падаю на него сверху, через несколько минут скатываюсь рядом и кладу голову ему на грудь. Подушечки его пальцев лениво вычерчивают узоры на моей спине, я не с того не с сего ляпаю то, что не дает мне покоя в течение многих лет.

— Почему ты не писал мне?

Его пальцы останавливаются у меня на спине, и я задерживаю дыхание, ожидая его ответа. Мы много часов провели за разговорами о прошлом и о тех вещах, которые он сказал мне в тот день, когда все вышло из-под контроля, и оказалось ложью, но он никогда, ни разу не упоминал о письмах. Мне очень хотелось верить, что он тоже соврал, когда бросил слова мне в лицо, что не хотел писать, но за столько времени он так и не объяснил мне почему.

Глубоко вздохнув, он продолжает бег своих пальцев по моей коже.

— Я писал тебе. Я просто никогда не отсылал письма, — тихо признается он.

Приподняв голову, я смотрю ему в глаза в шоке.

— На каждое письмо, которое ты написала мне, я ответил. Потом, я прочитывал их и понимал насколько уныло и убого они были написаны, и у меня не было сил отправить их, — объясняет он. — Единственное, что я писал, как сильно я скучал по тебе, как сильно я нуждался в тебе и как сильно я ненавидел быть вдали от тебя. Я знал, что тебе было не легко находится здесь, пока я был вдали все это время, и я не хотел создавать тебе еще и этих проблем. Я также не хотел, чтобы ты волновалась обо мне и, если бы я многое тебе писал обо всем происходящем это бы пугало тебя. Тебе не следовало читать о всех моих днях, что я делал и сколько всякого дерьма видел. Тебе не следовало знать эти вещи. Все было бы еще только хуже каждый раз, когда я возвращался.

Я отклоняю голову в сторону и встряхиваю.

— Тебе следовало бы отослать их, поделиться со мной, потому что все это время, я честно думала, что тебе совершенно не беспокоит то, что ты находишься вдали от меня настолько часто, и что ты не скучаешь по мне так сильно, как я скучала по тебе.

Он берет мое лицо в ладони и открыто смотрит мне в глаза.

— Прости. Мне так жаль. Я ненавижу то, что я так поступил, что ты стала так думать. Я ненавижу, что не позволил тебе узнать, насколько убивало меня находится вдали от тебя. Я ненавижу, что заставил тебя догадываться о том, что я чувствовал к тебе.

Я убираю его руку и целую его в ладонь, опуская ее на свою грудь.

— Больше никаких секретов, обещай мне. Что бы ты ни чувствовал, о чем бы ты ни думал, ты делишься этим со мной. Мы должны быть открытыми и честными друг с другом во всем, — он наклоняется вперед и целует меня в губы.

— Я люблю тебя, обещаю.

Я сворачиваюсь рядом с ним и кладу щеку на его плечо. Он продолжает шептать слова любви, мои веки тяжелеют, и я медленно дрейфую в сон. Через час звонок будильника его сотового будит нас обоих, вытягивая из крепкого сна.

— Чем ты займешься сегодня? — спрашиваю я, когда он выскальзывает из-под одеяла и хватает одежду с конца кровати.

— Ой, ты знаешь, некоторые мотаются туда-сюда. Во сколько ты встречаешься с Элли? Хочешь, я упакую вам, девчонки, ланч или что-нибудь еще? — спрашивает он, быстро меняя тему.

Последнее время он делал это уже несколько раз, когда я спрашиваю его о планах на день. Я чувствую, что он что-то от меня скрывает, но даже когда я настойчиво начинаю расспрашивать о том, что он задумал, Фишер просто тут же меняет тему. Я даже застукала его на чердаке несколько недель назад, и он выглядел, как ребенок, пойманный с поличным — с пачкой печенья в руке, когда я направилась за ним, чтобы посмотреть, что он там делает. Я не могу злиться на него, когда сама скрываю маленький секрет, от которого мгновенно чувствую себя виноватой, но все равно заставила его пообещать никогда не скрывать от меня ничего. Это кое-что, что однозначно решит все мои проблемы, но, несомненно, разозлит Фишера, поэтому я пока позволяю ему иметь свои секреты, поскольку не готова разглашать свои собственные.

Фишер заканчивает одеваться и склоняется к кровати, чтобы поцеловать меня.

— Я соберу кое-что для вас, девчонки, и оставлю корзину на кухонном столе. Не забудьте солнцезащитный крем, и, если ты оденешь тот горячий, красный бикини, не снимай его, пока я не вернусь домой.

Он целует меня в нос, я смеюсь, пока он идет к двери.

— Я так сильно ненавижу тебя сейчас. Почему ты выглядишь так сексуально, когда я похожа на кита? — жалуется Элли.

Я только что вышла из воды и стою перед ней высыхая, она смотрит на меня с отвращением со своего пляжного кресла.

Я внемлю замечанию Фишера и надела красное бикини, хотя тайно ненавижу эту вещь именно с тех пор, как не с того не с сего купила его. Мне кажется, что мое тело явно не соответствует ему, но, когда Фишер увидел его в ящике шкафа на прошлой неделе, начал пускать слюни и попросил меня продемонстрировать. Можно просто сказать, что это красное бикини не задержалось на мне и пару секунд в тот день, поэтому оно начинает приобретать для меня все больший интерес.

— Ты не похожа на кита, ты беременная и красивая, — напоминаю я ей. — И у тебя едва виден живот, поэтому хватит жаловаться.

Я раскладываю полотенце рядом с ней и плюхаюсь на спину, закрыв глаза, позволяя солнцу согревать меня и высушивать капли воды на теле.

— Ты рассказала Фишеру о разговоре со Стэнфордом? — спрашивает Элли.

Я прищуриваюсь, открывая один глаз и проницательно смотрю на нее.

— Нет. Мне казалось, я говорила, что мы не будем обсуждать это, пока я не приму окончательное решение?

Элли пожимает плечами и отклоняет голову назад на спинку кресла, подставляя лицо солнцу.

— Я просыпаюсь от тошноты каждое утро, семнадцать раз бегаю пописать ночью, а мой жених по-детски лопочет, разговаривая с моим животом. Пожалуйста, дай мне что-нибудь жизнеутверждающее. Это является захватывающим, и нам не СЛЕДУЕТ говорить об этом.

Я сажусь на полотенце и скрещиваю ноги перед собой.

— Правда захватывающе? Я имею в виду, что это не совсем безумная идея, да? — спрашиваю я.

— Черт, нет, конечно! Я просто думаю, что, когда ты сообщила мне, что Стэнфорд позвонил тебе с предложением, я смеялась до колик и с трудом остановила себя отправиться на материк, чтобы надрать ему задницу, но я действительно продолжаю подумывать над этим, — сказала она мне.